Вот сейчас и узнаем.
Через некоторое время Сидни молча протянул ей рисунок. На листе почти не осталось белого: он был весь закрашен и заштрихован. В нескольких футах над землей, под навесом из хмурых облаков, парил крылатый силуэт, и все его существо было покрыто множеством глаз. Большую часть времени лидер потратил, вырисовывая детали. Результат ему понравился.
Кто это?
Не смотри, даже если ты исполнен очами, как Ангел Смерти, процитировал Сидни.
Красиво, с некоторой завистью призналась Трис. Но знаешь от него мурашки по коже.
Он собирался смять листок, но Трис вовремя остановила его руку. Сидни посмотрел на нее, и девушку вновь обдало жаром. Один его взгляд вгонял ее в краску и заставлял сердце выпрыгивать из груди. Она тихо спросила:
Почему вы этим занимаетесь?
Мстим? Выполняем заказы?
Трис кивнула. Отложив рисунок, он сказал:
Это было частью сделки.
Сделки?
Для нас этот мир служит перевалочным пунктом. Я не знаю, сколько их всего, этих пунктов, но здесь нас испытывают. Проверяют на прочность. И если мы проштрафимся Сидни выдернул из альбома еще один лист и порвал его на мелкие части, вот что случится с нашими душами.
Кто сказал тебе это? Бог? Ты его видел?
Я не встречал никаких богов, покачал головой Сидни, только чудовищ. Чудовищ с невероятной силой и возможностями В его глазах шевельнулся страх, и Трис стало зябко. И одно из них разрешило мне вернуться сюда.
С обезьяньей ловкостью Райс взобрался по пожарной лестнице и влез в открытое окно пятого этажа. Его сноровке позавидовал бы сам Принц Персии. Сидни не одобрял подобных выкрутасов и всегда ставил безопасность на первое место, однако каратель любил эффектные появления.
Из-за распахнутого окна в комнате царила стужа, тонкие занавески реяли на холодном ветру. Сквозь их прозрачную материю Райс разглядел силуэт девушки. Она скорчилась в углу спальни, уткнувшись в колени, и ее худенькие плечи содрогались от сдерживаемых рыданий. Каратель почти бесшумно спрыгнул на пол и выпрямился во весь рост. На девушку упала его тень. Она подняла голову на шорох.
Кто ты? прошептала она.
Твой ангел-хранитель.
Она не раздумывая приняла его слова на веру. Каратель опустился перед девушкой на корточки. Лунный свет озарил половину его лица и бугристый рубец над бровью, из которого торчали нитки. Это нисколько ее не испугало, более того, она протянула к нему свои худые руки в синяках и ссадинах и коснулась его шрама.
Ты пришел забрать меня в рай?
Нет, девушка поглаживала его рубец, и Райс прикрыл веки, точно довольный кот, я пришел забрать кого-то другого. И в другое место.
На кровати шевельнулось одеяло, и каратель отскочил к окну, судорожно нащупывая в кармане кастет. Маленькая фигурка соскользнула на пол и сонно подковыляла к девушке. Та взяла ее на руки. Сестра? Обе были страшно избиты. Девушка молчала, но что-то в манере, с которой она качала ребенка на коленях, выдало ее тайну. Ее дитя, тоже девочка, на вид год-полтора, а ведь сама мать выглядела не старше четырнадцати. Долгое время они находили утешение друг в друге, две искалеченные души, две поломанные игрушки, и потому зов их сердец не достигал Дроу. Иногда надежда помогает людям выжить А иногда она не только продлевает страдания, но и усиливает их.
Райс оставил их вдвоем и вышел в коридор. Зашел на кухню, включил свет, осмотрел коллекцию ножей на подставке: для хлеба, для чистки овощей и фруктов, широкий поварской нож. Неужели несчастной никогда не приходило в голову ими воспользоваться? Или она до дрожи боялась грозного бога цивилизации по имени Закон? Грош цена такому богу, если он существует исключительно для того, чтобы поощрять слабость и малодушие. Потом у Райса мелькнула другая, более утешительная мысль: безупречный мир не нуждался в его кровавых услугах. В сияющей утопии не нашлось бы места карателю вроде него.
Подходящий нож Райс так и не выбрал, зато в ванной он нашел опасную бритву. Она лежала в грязной лужице на умывальнике. Слегка старомодно, но на крайний случай сойдет. Вооружившись бритвой, Райс поднял голову и встретился взглядом со своим отражением. Из зеркала на него смотрел симпатичный рыжеволосый парень с холодными глазами убийцы.
Они немного посидели в молчании. Гость не притронулся ни к чаю, ни к бутербродам. Трис думала о существовании бессмертной души, о тех пресловутых двадцати двух граммах, которые покидают тело, когда человек умирает, о загробном мире, кишащем монстрами, о Шахате, ангеле с тысячей глаз. В кругах церковников подобные сведения произвели бы нешуточный переполох.
Трис? окликнул ее Сидни. У его ног лежал ворох бумажных обрывков. Сегодня многое произошло. И пусть я успел вовремя, все могло обернуться совсем иначе. Это не твоя война, и я не хочу ставить тебя под удар. Еще в начале этого монолога Трис поняла, к чему он клонит, и ее сердце мучительно сжалось. Ты живая. У тебя есть своя жизнь, а я свою уже прожил. Тебе больше не стоит со мной видеться.
Его слова тяжело было истолковать двояко, и лицо Трис исказилось от переполнявших ее эмоций. Губы дрожали от гнева, на скулах играли желваки. Спустя время она сумела взять себя в руки.
Значит, я тебе уже не нужна?
Ты не понимаешь, покачал головой Сидни.
Так ты остался, чтобы сказать мне это?
Чтобы попрощаться.
У меня есть ключ от штаба.
Мы сменим замок.
Я буду ждать тебя там. Каждый вечер.
Я не приду.
Каждый следующий удар оказывался сильнее предыдущего и ранил все глубже. Лидер умел быть безжалостным, когда хотел. Он твердо решил поставить точку в их отношениях и намеревался во что бы то ни стало донести это до Трис. Только что он сидел совсем рядоми тут между ними воздвиглась бетонная стена. Благодаря ему за какие-то жалкие полминуты девушка прошла почти все стадии принятия неизбежного: отрицание, гнев, торги и, наконец, депрессия. Зная себя, Трис не сомневалась, что в этом состоянии она задержится надолго.
Она спрятала лицо в ладонях.
Уходи. Пожалуйста, уходи.
Сидни не заставил просить себя дважды. Он забрал из ванной еще влажную футболку и оделся. Застегнул молнию на куртке. Стороннему наблюдателю могло показаться, что он не слишком торопился, но Трис, пребывая в расстроенных чувствах, не придала этому никакого значения. Сколько бы лидер ни мешкал, в конце концов за ним все равно захлопнулась дверь. Он еще немного постоял на лестничной площадке и вызвал лифт.
Окна комнаты выходили на фасад дома. Из последних сил Трис встала и приблизилась к окну. Темный силуэт быстро пересек белую целину перед зданием, оставляя продолговатые траншеи в снегу. Лидер не остановился и не стал оглядываться. Сидни ушел, чтобы навсегда раствориться в зимней ночи.
Хетт просматривала разложенную на столике корреспонденцию, пока хозяин хлопотал на кухне. Ничего занимательного: счета за услуги, рекламные проспекты и благодарственные открытки. Никаких задержек по оплате, через агентство нанимает няню для сынауспешный врач и заботливый отец. Видимо, отзывчивый, раз не прогнал ее взашей. Хетт неоднократно убеждалась, что дорога в ад вымощена благими намерениями. Но даже если этот мужчиналучший в мире психотерапевт, это не помешало ему совершить роковую ошибку и довести подростка до суицида.
Хозяин вернулся с двумя чашкамидля себя и для нее. Врач он или нет, ночной визит нарушил его душевное равновесие. Когда он опустился на другой конец дивана, справедливо полагая, что потерпевшая не захочет сидеть рядом с малознакомым мужчиной, Хетт поведала ему сердцещипательную историю, не забывая жалобно всхлипывать. После этого он внезапно поинтересовался:
Почему вы обратились ко мне?
Неужели не купился? Кто его знает. Как-никак, он хирург человеческих душ, мог и распознать обман.
Простите дрогнувшим голосом ответила она, ваш дом был ближе всего
Я должен сообщить в полицию.
Конечно Я понимаю
Как только хозяин отлучился позвонить, Хетт тотчас простерла над его чашкой руку с кольцом в форме паучихи. Полый камень на кольце содержал смертельную дозу яда. Таким методом пользовался в XV веке Родриго Борджиа, папа римский и знаменитый отравитель и интриган. Хетт тоже умела опорожнять тайник незаметно. Яд попал в чашку.