Я сначала хотел дать ему этим альбомом по роже, рассказывал Микки. Но потом вспомнил разговор с мистером Фостером Луке, наверно, еще труднее было ко мне подойти.
Кейтлин тщательно обернула окурок в салфетку, открыла окно пошире, чтобы проветрить комнату. Прошла на кухню и, выбросив салфетку, нарезала хлеб, попутно откусывая от полукруглой ароматной колбасы. В конце концов она взяла батон в руки и стала есть. Достала из холодильника банку маринованных перчиков.
Кейт рассмеялась, представив, что сын увидит ее такой: с надкусанным хлебом в руке, лезущей в банку пальцами
Микки она такого свинства не позволяла.
Сын вернулся вечером, и Кейт с удовольствием прижала его к себе, зарылась носом в кудри, пахнущие дождем, потом и сахарной пудрой. Впереди было воскресенье, можно поиграть с Микки в настольные игры, поваляться вместе в кровати
Ну хватит, мам, наконец, пробормотал Микки. Мне на работу завтра с утра, забыла?
* * *
Лунный свет растворял все, к чему прикасался, прошибал дыру в полу, в кровати, подбираясь ближе, как бездонная белая пустота. Кот, попав на разделочную доску лунного луча, дрыгнул лапками, перевернулся на другой бок. Лунная пена хлестала из окна, разбивалась о спину Фроста, долетала брызгами до рук, то и дело судорожно стискивающих одеяло.
«Расслабься, это всего лишь банальный недосып».
Едкий свет заставлял щуриться, но закрыть глаза вовсе было неуютно, ведь лучи подберутся ближе И даже Фрост не остановит их.
«Не будь ребенком. Дыши. Не придумывай того, чего нет».
Джереми заставил себя снова разжать пальцы. Потеряв опору, руки вцепились друг в друга. Лучше было бы дотянуться и погладить Фроста, мягкую теплую шерсть. Ощутить чье-то мерное, спокойное дыхание. Но если кот проснется, то непременно уйдет. И тогда
«Всего лишь ночь. Ночью все кажется странным. И ты не спал нормально уже двое суток».
Рассветная хмарь постепенно вытеснила черно-белую пустоту. Джереми показалось, что он всего на миг закрыл глаза, и тут зазвонил телефон. Часы показывали полдевятого. Он проспал три часа.
Добравшись до мобильника, Джерри прочистил горло и ответил. Жизнерадостная девушка бодро тараторила что-то о выставке. Джереми с трудом вспомнил, что действительно давал разрешение опубликовать свои работы в онлайн-галерее каллиграфии и обещал прислать файлы в высоком разрешении, но напрочь забыл об этом.
Черт, просипел он, ища глазами стакан воды, когда конец приема работ?
Сегодня, растерянно отозвалась девушка. Так мне ждать ваше письмо?
Джерри глотнул воды и откашлялся.
Да, сказал он в трубку. Я пришлю. Спасибо
Отложив телефон, Джерри лег на подушку. Спать не хотелось совершенно. Но не хотелось и шевелиться. Фрост прыгнул ему на живот, обеспокоенно ткнулся в лицо жесткими усами.
Да, разбойник, я иду Надеюсь, консервы я тебе купил, и мне это не приснилось.
Консервы оказались на месте, Джереми накормил Фроста, сменил ему воду и прошелся по дому, рассеянно провел пальцами по книжным корешкам в шкафу. Есть не хотелось. Вообще ничего не хотелось.
«А надо ли?»
Умываясь, Джерри вспомнил звонкий голосок девушки и болезненно поморщилсязвук иголкой воткнулся куда-то в затылок. Джереми открыл окно, вдохнул свежий воздух и сел за компьютер. Белые кубики файлов. Тексты, заказы В голове звенела пустота. Но с отправкой файлов-то он должен справиться?
Когда белый свет сменился на вечерний, золотистый, Джереми почувствовал, как устала спина. За все это время удалось отправить письмо да еще написать два абзаца для статьи. И возможно, завтра, на свежую голову, он снесет и их. Если она у него появится, эта свежая голова
В углу экрана светился красным календарь: дедлайн заказа вот-вот кончится. Джереми ткнул в кнопку, прочел напоминание. Завтра он должен отправить по почте двадцать именных открытокпоздравления с Пасхой сотрудникам какой-то строительной фирмы.
Джереми считал ниже собственного достоинства копировать чужие работы, брать хоть один элемент без изменений. Даже если этого не заметили бы, и о небольшом плагиате будет знать лишь он сам. Даже если его прямо об этом просили.
Джерри взглянул на свои наброски.
«А может, ну его к херам?»
Он набрал адрес известного сайта и бегло просмотрел несколько страниц самых залайканных работ, опять взглянул на свой рисунок. Внутри загорелось глухое раздражение. Его идея слишком проста. Простота и лаконичность не одно и то же
А с чего вообще распинаться перед какими-то шабашниками? Что они понимают в каллиграфии?! Заказали открытки ручной работы, потому что это модно! Скорее всего, они и прочесть-то написанное не смогут, а цвет заказчик упоминал о розовомвесна же, светлый праздник Джереми злобно хохотнул и глотнул из оказавшейся на столе бутылки. Она явно простояла на столе дольше нужного. Он заставил себя проглотить задохнувшуюся воду, закрутил крышку и бросил бутылку, промахнувшись мимо урны в углу комнаты.
Фрост обиженно муркнул, сунулся под стол, напоминая об ужине, хотя у хозяина не было и обеда. Джерри оттолкнул его, топнул ногой.
Можно отправить заказчику пустые листы и сказать, что белый на беломэто новый писк моды, возврат к раннему супрематизму.
«Они даже такого плоского юмора не поймут»
Тушь обозначала мелкие ямки и выпуклости плотного листа. Алый растворялся в белом, сходил на нет десятками тончайших ручейков-волосков, вился правильными дугами, сплетался и расплетался Рука дрогнула, узкая линия скользнула вниз, перечеркивая прошлую. Джереми стиснул зубы, резко отодвинул испорченный лист и вынул из упаковки новый.
Снова скольжение волосков по бумаге.
Перекладывая рисунок, Джерри задел узор пальцем и еле справился с жгучим желанием воткнуть кисточку в середину стола, пришпиливая к нему испорченную работу. Отложил ее, зажмурился, медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться, поймать состояние отстраненной сосредоточенности. Снова взял кисть
Рисунок был почти окончен, когда на бумагу непонятно откуда упала алая капля. Она стала последней.
Мир звенел и бился вместе с ним, летел осколками, трещал по швам и рассыпался ошметками бумаги, дерева, искрил обрывками проводов, рычал обезумевшим зверем и рвался на части, еще, еще и еще, пока не хлынул по губам соленый горячий поток, пятнающий руки, пол, все вокруг, мешающий дышать, пока не осталось ничего, кроме тишины.
Джереми осел на диван посреди разгромленной комнаты и закрыл лицо руками. Вспышки давно забытого яростного удовольствия жгучими точками оседали внутри, глохли под натиском привычного серого ужаса. С ладоней капало. Такой тупой и тихий мерный звук
Джерри потянулся к телефону и, не глядя, ткнул в кнопку быстрого набора. Палец сполз на видеозвонок, и не успел Джереми отменить вызов, как Эйтан ответил. И сразу оценил открывшуюся картину.
Жди, я еду. Просто подожди, прими душ, поешь, поспи. Все будет хорошо, Джерри.
Джереми молча кивнул и отложил погасший мобильник. Стянул футболку и, скомкав, прижал к носувсе равно уже изгваздана к чертям. Из-под дивана раздался шорох, оттуда выполз взъерошенный Фрост, обнюхал беспорядок на полу, покосился на хозяина, но подходить не стал. Джереми безучастно наблюдал, как кот, осторожно ступая, обошел залитые красной тушью обрывки бумаги и скрылся в кухне.
Когда кровотечение прекратилось, Джерри прошел в ванную, стараясь не смотреть на растерзанные вещи. Под теплыми струями душа стало легче. Вода смыла соленый вкус с губ, согрела холодные руки.
Он всегда был мерзляком. И стыдился этого. Глядя на теплые варежки в магазине, покупал модные перчатки без пальцев.
Стало жарко; чтобы вновь не пошла носом кровь, Джереми выключил воду и медленно, не спеша, оделся. Главноени о чем не думать, сосредоточиться на сиюминутных мелочах. Сложить грязные вещи в корзину. Поднять с пола ноутбук. Подмести крупные осколки. Сложить в пакет. Сварить яйцо. Пожарить тост. Заварить в чашке чай и не забыть сахар. Насыпать корм коту
За окнами спустился тихий вечер. Вечервремя тишины и неопределенности, глухой темной тоски или острого предвкушения. Ночь и день абсолютны, мглистое безвременье позволяет ощутить их острее, превращает жестокое противостояние света и тьмы в игру обмена властью.