Я в порядке. Побитый только. Отдышусь и встану.
Ошена лежала неподвижно. Её лицо казалось таким спокойным, словно она спала. Ларфид упал на одно колено, схватил её за руку, вжал пальцы в запястье. Пульс был ровный, различался хорошо.
Ошена Секторальная!.. Госпожа Сегад!
Ларфид осторожно приподнял её. Голова Ошены свесилась. Ларфид различил, что она и дышит ровно, как спящая. Подлетела Фириша, глянула на бедро Ошены и вслух произнесла то, что Ларфид подумал:
Яд?
Если там был яд, напомнил Данеки, он исчез тогда же, когда исчезли зубы. Быстрей в госпиталь.
Ларфид поднял Ошену на руки и зашагал к машине. Данеки побежал вперёд, сел в кабину, завёл мотор. Шеки вздёрнул Риу на ноги, тот снова выругался со стоном. Риу заковылял сам, но медленно, и Шеки, недолго думая, перекинул его через плечо.
Погрузили раненых. Машина рванула с места.
Ошена тихо спала. Ларфид держал её голову на коленях. Фириша рядом присела на корточки и напряжённо всматривалась в лицо Ошены. Риу скорчился в углу и тяжело отдувался.
Это я виноват, вдруг сказал Шеки. Голос гиганта дрожал. Это я виноват. Я рассказал историю. Смешную. Про стремянку.
Нет, ответил Ларфид. Я виноват, я уставился на этот цветок Мы все виноваты.
Мы все, согласилась Фириша.
Надзиратели замолчали. Надрывно дребезжал фургон. В узких зарешеченных окнах мелькали серые тени.
«Она проснётся? спросил Ларфид и сам ответил:Она обязательно проснётся. Выброс был слабый. Он выглядел страшно, но он был слабый и едва-едва добрался до неё. Она придёт в себя. Завтра. Может, даже сегодня к полуночи Но теперь у Распорядка есть не только преступный умысел. Теперь есть жертва. И за неё поплатятся многие».
Бездумно он погладил мягкий ёжик на стриженой голове Ошены.
Ларфид хотел мести. Очень хотел. Он бы с удовольствием свернул художнику шею. Он знал, что Распорядок проделает с ублюдком кое-что похуже, и его бы это радовало, но он слишком хорошо понимал, как будут развиваться события. Раненая надзирательница. Секторальная надзирательница, раненая при исполнении. Для Распорядка это повод провести акцию устрашения.
Когда Ошена придёт в себя, она будет в отчаянии.
Ларфид болезненно зажмурился. Что теперь делать? Шестерёнки уже вертятся, машина уже запущена, инспектора уже на низком старте. Не в его силах остановить Распорядок. Но если они найдут преступника, то гнев обрушится на виновного, а не на всех подряд. Может быть, Распорядок смягчится.
Что планировала Ошена? Как она мыслила? Нет ничего сверхъестественного в её разуме, она всего лишь мудрая старая учительница, её можно заменить, можно, можно
Что мы теперь будем делать? уронила Фириша. Без без неё?
Закончим то, что начали, сказал Ларфид.
Выслушав надзирателей, сестра в приёмном покое позвонила главврачу. Тот спустился в ту же минуту. Он выглядел неприятно обрадованным. Ларфид глянул на него мрачно, но медик сразу объяснился:
Я раньше занимался этой темой, сказал он, травматизм в высоконапряжённых средах. К сожалению или к счастью, давно не было практики.
Что с ней? немедля спросила Унда. Она проснётся?
Психический, возможно, одновременно болевой шок в высоконапряжённой среде, врач обернулся и проследил за тем, как медбратья уносят Ошену к лифту. Эй! Носилки строго горизонтально! Не дёргать!.. Конечно, она проснётся.
Когда?
Через двое суток или немного позже. Врач оценил выражение лица Ларфида и прибавил:При необходимости можно форсировать события. Но лучше этого не делать. Последствиявплоть до инсульта.
Ларфид сглотнул.
Понятно, сказала Фириша. Спасибо.
Риу отказывался сдаваться врачам. Ларфид прицыкнул на него, и Риу окрысился. Едва не разгорелась свара. Фириша встала между ними.
Риу, ты просто потянул связки
Да!
но ты потянул их посреди выброса, терпеливо закончила Фириша. В высоконапряжённой среде. Дай врачу посмотреть. Эно, ты теперь главный. Держи себя в руках.
Ларфид вздохнул.
На обратном пути он вспоминал, что говорила Ошена. Она собиралась изучить отчётность завода. Директор умолчал о том, куда делась старая краска после сокращения разрешённой палитры. Кроме того, Ошена отправила Мелу за картой выходов. Кажется, одно никак не связано с другим. Но связь может обнаружиться. Это будет удачей
Они наткнулись на Руви в коридоре. Секретарь нёс связку дротиков с флажками.
Секторальная заперла ящики стола, пояснил он, а Мела принесла записи и решила сразу всё отметить на стене Что случилось? Где Ошена? Вы бы видели свои лица! Что с Ошеной?!
Ларфид молча забрал у растерянного Руви дротики, обогнул его и пошёл дальше. Он слышал, как позади зажурчал голос Фириши.
Дверь кабинета секторальной была открыта. Мела стояла перед картой и рассматривала дело рук своих.
Ошена, сказала она, не оглянувшись, вы нашли рисунки? Где они были? Давайте воткнём
Она обернулась, увидела Ларфида и осеклась.
Где Ошена?
В госпитале, через силу проговорил Ларфид. Выброс. Её ранило. Не неопасно. Мела, действительно, давайте воткнём.
К ним подошёл Данеки, стал уточнять и давать советы. После второго Ларфид отдал флажки ему. Он не сомневался, что пунктуальный Данеки помнит лучше. Закончили схему, расселись за длинным столом, взялись за Мелины записи.
Им повезло. То ли не предусмотрел рисовальщик, то ли, как был убеждён Данеки, сам неосознанно хотел, чтобы его поймали. Стало ясно, в каком корпусе он живёт. До Первого Радиального и двух ближайших рисунков он успел бы добраться из трёх корпусов, но до двух дальнихтолько из одного. Несколько этажей этого единственного корпуса долго ремонтировали и заселили две недели назадподвезли работниц к новым цехам ткацкой фабрики. Те едва успели обжиться.
Круг подозреваемых сузился с тысяч людейдо полутора сотен.
Ларфид в третий раз поймал себя на том, что оборачивается к Ошене, ожидая её одобрения или замечания. Он сдержал вздох. Словно вместо него, шумно вздохнул Шеки. Ларфид уставился на карту, нашёл взглядом корпус. «А если бы там жил лакокрасочный, подумалось ему, красиво бы вышло».
Не выходило. Обитал в корпусе автозавод.
Будь у них время, они бы действовали методично. Изучили бы все списки, подняли все досье, допросили старших по комнатам и подсобных рабочих. Но времени не было.
Что дальше? вслух подумал Ларфид.
Дисциплинарный журнал, откликнулась Мела. Я подумала Один раз он мог попасться. При попытке выбраться или вернуться. Необязательно попался, просто мог. Только один раз, иначе за ним бы стали следить пристальней. Я взяла у коменданта дисциплинарный журнал.
Ларфид коротко улыбнулся. Милая, милая Мела, которая так хорошо понимала людей. Лет на пять младше Ошены, она выглядела лет на десять старше и казалась слишком старой для участковой. Региональный надзиратель не раз заговаривал о том, чтобы перевести её на работу полегче, но Ошена отстояла Мелу.
Ошена знала, что делала. Всегда знала
Просмотрели журнал. Фириша быстро набрасывала список фамилий.
Как их много! удивилась Унда. Не понимаю. Зачем ломиться куда-то среди ночи вместо отдыха? Нарушая правила? С риском?!
На свидание, например, ответила Мела преспокойно.
Унда глупо хихикнула и покраснела.
«Зайти с другой стороны? думал Ларфид. Зачем вообще ему это? Мы решили, что здесь «вариант ублюдка». Попытка принести жертву. А если нет?..» Но он сразу оказался в тупике. В каком-то смысле рисовальщик всё же был сумасшедшим. Логику безумия Ларфид сымитировать не мог.
Его преследовало чувство, что он забыл нечто важное. Что-то упустил. Ошена бы помнила, а он «Хватит думать про Ошену! зло приказал он себе и непоследовательно прибавил:Что она собиралась делать?..»
Длинный список, вздохнула Фириша.
Длинный и ни о чём не говорит.
Плохо.
Кто бы спорил.
Фириша подняла голову и уставилась в окно.
Ещё одно, сказала она. Рабочий день заканчивается.
Ларфид чертыхнулся.
Надзор не может нарушать правила. Обязанность Надзораподавать пример идеальной дисциплины. Заявку на сверхурочные нужно было подавать и подписывать.