Проникаев не стал вступать тары-бары с охраной «федерва», а пошел дальше и влился в толпу. Толпа состояла из развращенных женщин, похожих на мужчин, и развращенных мужчин, похожих на женщин.
Все они, как правило, восседали на носилках под балдахинами, а каждые носилки несли 8-12 носильщиков, скользких от пота и черных от тяжкого труда. Лица представителей праздного класса были какими-то серо-буро-малиновыми, и тоже лоснилисьот классового превосходства.
Майор немедленно поздравил себя: нашлись сразу ингредиенты «А» и «Бэ» для его рецепта революцииэксплуататоры трудового народа и сам трудовой народ.
Теперь требовалось смешать все элементы, взболтать коктейль революции и вызвать рвоту в этом космическом черном желудке. Тогда ценности вернутся в Галактику, а труднейшее задание, казавшееся невозможным, можно будет считать выполненным.
Дело оставалось за малым: уговорить местный трудовой народ поднять красное знамя восстания.
Почему красное? Ну, это элементарно, сказал бы майор.
В черной дыре, где все черное, красный цветсамый заметный, и вокруг него легче всего собрать бойцов и повести их в атаку.
(Желтый цвет, в принципе, тоже был заметным, но Проникаев его отклонил. Из-за того, что город эксплуататоров имел в своем названии слово «желтый», майор сообразил, что этот цвет не пользуется любовью у эксплуатируемых).
Но как их уговорить? На первый взгляд, трудовой народ черной дыры U426s показался Проникаеву деморализованным и смирившимся со своей незавидной участью.
Требовалось придумать план.
Проникаев принял вид уличного зеваки, разглядывающего витрину, а сам стал напряженно думать
Подполковник Чеснов откашлялся, сделал глоток из наградной фляжки с гербом Галактпола, и продолжил рассказ:
Значит, ребята, мы остановились на том, что майор Проникаев задумался над планом организации революции в черной дыре U246s.
Вскоре он пришел к выводу, что самый угнетенный и оттого самый злобный трудовой народ обитает на окраинах города, в трущобах, как это он неоднократно видел на самых разных планетах.
Этих трудящихся будет легче всего уговорить поднять красное знамя, подумал Проникаев.
Почему? Да потому, что он, по своему богатому сыщицкому опыту, знал, что у них обычно ничего нет за душой, кроме пары грязных носков и просроченной ипотеки.
А значитэтим трудящимся совершенно нечего терять, поскольку нельзя потерять то, чего нет.
Придя к такому выводу, Проникаев направился в трущобы.
Там он нашел то, что искал: кучу озлобленных пролетариев, пролетевших мимо своей жизненной удачи. И поэтому живущих в сараях и картонных коробках. Судя по выражению их черномазых рож, знамя они были готовы поднять прямо сейчас.
«Но у них нет партии Проникаевского типа, подумал майор, поэтому они не могут организоваться. Сейчас мы это исправим».
Майор залез на покореженный и обгоревший полицейский броневик, который торчал тут же, посреди трущоб и фавел.
«Похоже, власти подавляли демонстрацию, а народ взял и плеснул на броневик напалму», догадался Проникаев. «Как бы там ни было, это кстати».
Майор влез на броневик и зычным голосом крикнул:
Доколе! Доколе, братва, мы с вами будем это терпеть? А??
Это подействовало. Вокруг майора стали собираться оборванцы.
Это что же это делается, а? Братцы! Вы ведь знаете, что серобуромалиновые черным трудящимся на головы сели. И что характерно, не собираются слезать.
Слова Проникаева вызвали живой отклик.
Во-первых, многие заплакали. Особенно бабы, то есть женщины пролетарского происхождения.
Тут выяснилось, что жители черной дыры вовсе не все черные, как вроде бы положено в черной дыре. Слезы разъяснили ситуацию.
Часть трудящихся, натурально, была-таки черного цвета. Но еще были какие-то смуглые, какие-то, пардон, желтоватые, и дажеи причем многопролетариев с вполне нормальными розовыми лицами, как у всех людей в Галактикетам, за пределами черной дыры.
«Интересная взрывчатка. Ну, подожжем фитиль», сказал сам себе Проникаев.
Вдруг он заметил у одного трудящегося красную майку.
А ну, подь сюды! проникновенно сказал Проникаев с броневика.
Трудящийся подошел.
Ты знаешь, что мы организуем партию нового типа, чтобы бороться серобуромалиновыми?
Нее.
Теперь знаешь. Майку давай.
Зачем?
Затем, что мы из нее сейчас сделаем знамя революционной борьбы. Ты понимаешь? Ты, трудовой элемент?
С этими словами Проникаев содрал с пролетария красную майку и привязал ее за углы к арматурному пруту, который ему сунули снизу. Затем он воткнул это импровизированное знамя революции в какую-то дырку в башне броневика.
Вот, таперя у нас есть знамя, провозгласил Проникаев.
Толпа ответила троекратным «ура!», и майор понял, что дела идут на лад.
А таперича, кореша, коли у нас есть красное знамя, грянул майор, вали записываться в партию Проникаевского типа!
Это за каким еще? выкрикнул кто-то.
А за таким, дурья твоя башка, ответил Проникаев, что вот вы все вы хотите проникнуть во дворцы и банки серобуромалиновых?? Где полно добра, отнятого у трудового народа, то естьу вас??
А то!! заорал трудовой народ.
То-то. Вот затем и партия Проникаевского типа, сказал Проникаев. Чтобы проникать туда, где добро. Ясно?
Ясно!!
Дык айда записываться!
Под партейные билеты майор приспособил жилищные договора, которые были напечатаны на приличной бумаге. С договоров Проникаев пообрывал поля, на которых не было ничего напечатано, и приказал женщинам нарезать из них более-менее ровные квадратики.
На первых 20 квадратиках он написал: «Член ППт (Партии Проникаевского типа) с 2345 года. Партейный билет дает право на проникновение во все особняки, банки и ювелирные магазины в эксплуататорской части Города Желтого Даймона. Подпись: основатель майор Проникаев К. К.».
Затем писанина ему надоела, и он поручил это дело женщинам.
К наступлению условного вечера (в черной дыре любое времявечер или ночь) Проникаев закрыл лавочку и прекратил раздавать партбилеты, заявив, что костяк уже сформирован. Остальные, если хотят, заявил он, пускай отберут свое право в борьбе.
Затем он выдернул арматурный прут с алой майкой из броневика, помахал им из стороны в сторону, и сказал:
Ну а таперича, парни, предлагаю вам всем доказать на деле, заслуживаете ли вы лучшей участи, или незавидная судьба дана вам классом эксплуататоров вполне справедливо. Вперед, на штурм Завирального Федерва!
И Форта Кокс! выкрикнул из толпы какой-то интеллигент в очках.
И вообще всего дорогого и ценного, что есть там, у серобуромалиновых! в несколько тысяч глоток заревела толпа.
И под руководством майора, осененного красной майкой, толпа повалила к по направлению к центральным кварталам.
По пути в лаву бунтовщиков, или, точнее, сказать, революционеров, вливались ручейки, ручьи и реки изо всех трущоб и фавел, через которые они проходили.
Когда толпа подошла к Форту Кокс, она представляла собой уже очень внушительный людской поток, вооруженный отнюдь не только арматурными прутьями.
Навстречу восставшим шагнули батальоны черно-желтых штурмовиков, а в воздухе застрекотали боевые вертолеты.
Но левый фланг штурмовиков продавил оседланный восставшими, невесть откуда взявшийся старый танк, превратив около роты врага в мясной фарш.
По наступающим ударили было ракетами с антиматерией, но тут что-то ухнуло и полыхнуло, а в тылу эксплуататорских сил вздулся ослепительный гриб. Похоже, кто-то рванул карманный термоядерный заряд, чего, честно сказать, во время городских боев делать не рекомендуется.
Электромагнитный импульс взрыва вернул летательные аппараты властей к суровой реальности, то естьна землю. А ударная волна бросила штурмовиков на сильно разозленных потерями восставших, все смешалось, и началась кровавая баня.
Революция в желудке под названием «черная дыра U426s», о которой не так долго говорил, но больше делалмайор Проникаев, началась.
Ребята! продолжил подполковник Честнов, закуривая самокрутку с наградной махоркой.
Революция в черной дыре U426s, согласно плана майора Проникаева, началась и длилась ровно десять дней. После этого, как и предполагал майор, от революции в желудке случилась рвота, и он изверг в Галактику всё, украденное Нулёвым. (Физики говорят, что это возможно благодаря излучению Хокинга, но мы, галактполовцы, люди простые и в такие космогонические дебри не вдаемся).