Сидоров был явно на взводе. Он вновь начал ходить из стороны в сторону.
Справедливости захотелось? Возмездия? он уже практически кричал. Нет в нашей стране справедливости! Ты, когда в ментовку шёл работать, о чём думал? Закон и порядок защищать шёл? Ты карман свой набивать шёл! Как и все мы. Только в какой-то момент у тебя проснулось, не знаю, достоинство, что ли? Что там обычно просыпается?
То, что у меня проснулось, у тебя всегда в коме было, злобно прорычал Воронов. И ты решил на старость заработать, да? Отделом дали покомандовать? А тут такое дельце. Так?
А хоть бы и так! отрезал Сидоров. А именно так! Почему нет? Почему я всю жизнь за копейки жопой рисковать должен? Ради чего? Часики фирмы «Полёт» да пенсия? И мне тоже пожить захотелось, а тут предложение такое. Сами, представляешь, Сереж, сами пришли! Сами предложили! Ты наглости такой в жизни не видел. Так и сказали, мол, мы людей будем мочить чисто да их квартиры забирать, а вы, товарищ капитан, на это глазки подзакроете и кого надо подмаслите, в случае чего. А мы вам за это
Чего, старость безбедную обещали? Воронов даже расхохотался. Ты лох, Вова, и как лоха тебя обули. Они миллионами ворочают, а тебя за копейки под монастырь подвели. Боишься ты, Вова, ой как боишься теперь. Ты ж убийца теперь! И был бы одним из самых страшных, серийных, если бы не пацан этот, Воронов кивнул на Данилу, и тот, все время сидевший притихший, почувствовал на себе звериный оскал капитана. Сидоров уставился на Щеглова.
А может, это ты с кем-то связался, а?
Данилу обуял страх. Таким капитана он ещё не видел. Свирепая ярость чёрной пеленой легла на его лицо, причем это было не метафорой. Лицо капитана действительно будто потемнело. Глаза налились красным, а с губ не сходила странная, почти страдальческая улыбка. Резкое преображение Сидорова Даниле больше всего напомнило те изменения, которые он наблюдал у своих подопечных перед смертью. Только, в случае с его противником, необъяснимой дымкой, словно полупрозрачной маской, было подёрнуто лишь его лицо, а не всё тело. Парень ничего не мог сказать. Он понятия не имел, о чем говорил капитан. Обо всех событиях знали только они трое, а сам он ни с кем и никогда это дело не обсуждал. Да и не с кем было. На работе его за подростка принимали, а друзей у него и в помине не было. Капитан, между тем, подошел вплотную к Щеглову и впился взглядом в его глаза.
Нет, протянул он, ты ничего не знаешь. Щенок еще, кишка тонка. Я с первой нашей встречи в тебе тряпку распознал. Один ты ничего не мог придумать. Выходит, нужная информация спрятана лишь в двух головах.
Сидоров перевёл взгляд на Свету и Воронова. Но те уже не смотрели на него. Оба лихорадочно думали. Что имел в виду капитан? О какой слежке твердил? Было очевидно, что для них троих ситуация патовая. Капитан выдержал минутную паузу и, вздохнув, выпрямился во весь рост.
Значит, по-хорошему говорить не хотим. Ладно, придется работать по старинке.
С этими словами Сидоров достал из кобуры пистолет и, быстро передёрнув затвор, навёл ствол на Воронова.
Своей смерти ты явно не боишься, всю жизнь под пулями ходишь. А вот как насчёткапитан медленно перевёл дуло пистолета на Свету, как насчет неё? За кровиночку-то, поди, сердечко кровью обливается?
Палец скользнул на спусковой крючок.
Считать не буду. Просто убью её.
Стой! Воронов попытался было встать, но тут же получил страшный удар ногой по разбитому лицу. Кровь с новой силой побежала из разбитой губы. Стой! Не знаю я ничего. Клянусь тебе. Ничего не знаю! С тобой только работал. Сам же знаешь!
Данила вжался в стену. Кровь прилила к вискам и страшно запульсировала, к горлу подкатила тошнота, и он понял, что вот-вот потеряет сознание. Сквозь шум в ушах он услышал последние слова Светы.
Все равно сдохнешь, тварь! Не боюсь я тебя, слышишь? Ничего не
Раздался хлопок, оглушительный звон заполнил всё сознание Данилы. По лицу его стекало что-то тёплое, плечо ощутило, как обмякло тело Светы. Ужас произошедшего затуманил его взор, но сквозь туман он услышал нечеловеческий вой. Превозмогая боль, Воронов вновь попытался встать, но, связанный по рукам и ногам, он смог лишь немного приподняться. Тут же раздался второй выстрел, и Воронов повалился под ноги Сидорову. Капитан медленно навел пистолет на Данилу.
Тебе точно нечего сказать?
Данила поднял взгляд на капитана, но в горле пересохло, и ответить он ничего не смог.
Что ж, без вас разберусь.
Прогремел выстрел, и Данилу накрыла тьма.
Глава 22
Серенькая неприметная «Газель» с надписью «Техпомощь», припаркованная у обочины, стояла на аварийке. Неподалеку от неё, также моргая поворотниками, расположился неприметный ПАЗик с зашторенными окнами. Внутри автобуса располагались пятнадцать бойцов, упакованных по самому последнему слову техники. Вечерело. У каждого бойца на шлеме было устройство ночного видения, а в шлемахвстроенная связь. Командир подразделения уже проинструктировал подчиненных. Операция готовилась несколько недель, и сегодня руководство наконец-то дало отмашку к действию. Основная часть бойцов спецназа не догадывалась, чей конкретно особняк на Рублевке им придется штурмовать. Их делом было выполнить приказдля этого их готовили, для этого они погоны надевали.
В «Газели», тем временем, кипела интенсивная работа айтишников. Нужно было во что бы то ни стало запеленговать сигнал телефона объекта. К тому же, телефон был прошит таким образом, что выполнял функцию записывающего устройства. Все, что говорилось и происходило в радиусе трёх метров от него, записывалось и сохранялось в облаке. Последний раз его удалось обнаружить именно в этом районе несколько минут назад, потом сигнал пропал. Конечно, руководитель операции точно знал, за каким именно глухим забором следует искать бывшего сотрудника полиции. Информации было предостаточно, но, для того чтобы взять с поличным всю банду разом, было необходимо удостовериться, что похищенные находятся за тем самым забором. Потеря сигнала могла быть вызвана техническим сбоем. Сигнал со спутника не проходил, значит, их держат в подвале. По рации о возможном месте заключения было доложено руководителю группы захвата, это было сделано на случай штурма без подтверждения наличия объекта на территории.
Наконец была объявлена пятнадцатиминутная готовность. Если за это время сигнал не восстановится, будет отдан приказ о штурме. Рискованно, конечно, но иначе можно было опоздать. Оперативных данных хватало, чтобы иметь представление о главаре банды. К тому же, из последней сводки стало известно о причастности к деятельности банды капитана полиции Сидорова. К слову сказать, эта персона сразу не понравилась руководителю операции. Знакомясь с делом, в первую очередь бросался в глаза тот факт, что, имея на руках нескольких свидетелей и ряд неопровержимых доказательств незаконной деятельности ОПГ, Сидоров не предпринимал никаких действий по их задержанию, что, естественно, осложнило ход всей операции. Теперь, помимо задержания преступников, необходимо было вынудить продажную тварь раскрыться, поймать с поличным. Именно поэтому после событий на платформе руководителем операции был дан отбой, было решено слегка усыпить бдительность преступников. Группу даже специально придержали, чтобы дать возможность бандитам оторваться от слежки, таким образом им просто спутывали карты. Теперь они не знали, против кого играют. Если спецслужбы, то поди разберись, почему отстали? Если другие бандиты, то кто именно? Риск, конечно, был, но для группы такого уровня он был вполне оправдан. В любом случае, команда «наизготовку» была отдана, оставалось только лишь ждать.
***
Ни боли, ни каких-либо других ощущений в момент выстрела Щеглов не испытал. Просто одна картинка резко сменила другую, словно кто-то сел на пульт от телевизора и случайно переключил канал. По всем раскладам, после прямого выстрела в голову Данила не должен был ничего чувствовать. Но парень странным образом слышал и чувствовал свое дыхание, ужасно быстрое и глубокое, словно после двухминутной задержки воздуха. Перед глазами по-прежнему была тьма. Что произошло, он умер? Судя по тому, что он помнил всё произошедшее до мельчайших подробностей, нет. Мёртвые ведь не должны помнить, да и чувствовать ничего они не должны. А Данила сейчас явно испытывал набор не самых приятных, но всё же вполне реальных ощущений. Руки и ноги затекли, словно он был Данилу обожгла мысль: связан? Да, действительно, он был связан до событий, произошедших в подвале. Перед глазами была тьма. Так ведь и это объяснимокогда его швырнули в подвал и захлопнули дверь, было крайне темно. Парень ничего не понимал. Если так выглядит смерть, то это самое скучное мероприятие в его жизни. Всё, что угодно он ожидал увидеть после смерти, вплоть до полного отсутствия каких-либо ощущений, но только не это. Получалось, что после выстрела в голову он продолжал лежать в том же самом подвале, скованный наручниками, со связанными ногами. Данила попытался определить, где находятся Света и Воронов. Попытался пошевелитьсяудалось. Как мог, он начал извиваться всем телом по холодному полу своей темницы, но, к своему изумлению, не нащупал своих сокамерников. На минуту подкатил страх. Соображал он сейчас туго, и происходящее никак не вязалось с тем, что произошло пару минут назад. Данила отчётливо помнил, что капитан Сидоров допрашивал их вот в этом самом подвале. А затем хладнокровно убил. Сначала Свету, затем Воронова и в конце его самого. Но как тогда объяснить то, что Данила все ещё жив? Ведь всё выглядело настолько реально, что в голове даже тени сомнения не возникало в подлинности произошедшего. Этот допрос, эти выстрелы, даже кровь Светы, горячей кашей стекавшая по его лицу. Стоп. Кровь! Точно! Если всё произошедшее было реальностью и капитан действительно прострелил в этом маленьком подвале три черепа, повсюду должна была быть кровь. Море крови! Догадка приободрила Данилу. Сейчас он лежал лицом на абсолютно сухом полу. Ни запаха, ни каких-либо других признаков крови не было.