Прижимаюсь плечом к косяку и с глупой улыбкой вопрошаю:
Кто там?
Мгновение и
Детектив Мэттью Сол, полиция Лондона! Откройте!..
Глава 3. Бумажный самолетик
Кто там?
Мгновение и
Детектив Мэттью Сол, полиция Лондона! Откройте!..
О, бо-о-оже, это не голос, а оргазм какой-то.
У меня в груди все кувырком, хочется распахнуть дверь, втащить Мэтта к себе и не знаю, что сделатьсъесть, пленить, присвоить, обнять сделать что-нибудь такое, такое но я лишь щелкаю замком, приоткрываю дверь и боязливо тявкаю в щелочку:
Покажите ваше удостоверение.
Нетерпеливый выдох и мне в нос утыкается значок с серебряной звездой«метрополитан-полис-сервис», фотка Мэтта, все дела.
Киваю, открываю дверь шире, впускаю мужчину моей мечты, изображаю испуганную мямлю:
Я видела вас эм-м-м в новостях. То дело, об убийстве даже не знаю, какое я могу иметь отношение к и я так что вы хотели, детектив?
Мне нужно задать вам несколько вопросов, мисс Экхарт. Как раз относительно того самого дела.
Он проходит дальше, в гостиную, осматривает диван с одеялом, пустую кружку на подлокотнике, снег с дождем в окнах. Слегка прихрамывает, но двигается плавно. Не поворачивается ко мне спиной, только анфас или боком, в профиль. На пальто, на плечах у него крошечные дождевые капли. Волосы тоже чуть влажные, отросли, вьются на висках и затылке.
Мисс Экхарт, где вы были в ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое октября?
Мой прекрасный «Апероль» он смотрит на меня. У него такие темные глазарадужка, как эспрессо, угольные зрачки, а в них тонкими бликами таится что? Жажда и азарт. Страстное желание докопаться до истины, отмотать время назад и восстановить картинку из прошлого.
Мисс Экхарт, отвечайте на вопрос.
Ах да, конечно. Вопрос он ведь не просто так пришел, он меня до-пра-ши-ва-ет, а я немного отвлеклась от роли жалкого задохлика. Надо наверстать. Отвожу взгляд, нервно подхватываю одеяло, неаккуратно сворачиваю его и снова бросаю на диван, бормочу:
С двадцать восьмого на в это время я была я была дома.
Мэтт хмурится, подходит ближе:
Мисс Экхарт, я спрашиваю о событиях почти месячной давности. Мне нужна точная информация. Не желаете посмотреть свой ежедневник? Планер?
У меня его их нет, зябко повожу плечами, вся такая несчастная, тонкая, жалкая. Я я была дома. Что-нибудь еще, детектив?
Наверно, сейчас он продемонстрирует мне фотки, о которых говорила Марта. Как интересно! Я вся в нетерпении, в ожидании, в предвкушении.
Мэтт подходит еще ближе, чуть касаясь меня плечом, достает из-за пазухи смартфон, и показывает мне нет, не фото, а видеофайл. Это запись с камеры наблюдения: ночь, пара фонарей, несчастная-тонкая-жалкая фигурка в длинном пальто идет по улице, а затем сворачивает в темный проулок и пропадает из вида. Дата (10_29_2021) и время (00:12) помаргивают в правом верхнем углу. Я смотрю. Секунды идут, но больше ничего не происходит, будто в стоп-кадре. Улица пустая, проулок темный. Конец записи.
Узнаете, мисс Экхарт?
Он стоит так близко у меня голова кружится от его запаха, голоса, взгляда.
Да, киваю, тереблю рукав кофты. Это я. Иду домой со смены. Через проулок быстрее всегодесять-пятнадцать минут, и я дома. На этой записи там все черное, поэтому не видно, как я вышла из проулка и повернула направопошла к дому.
Мэтт вдруг то ли улыбается, то ли щерится и вкрадчиво мне говорит:
На выходе из переулка стоит еще один фонарь, с датчиком движения. Я сделал запрос в мэриюего установили как раз накануне, двадцать шестого. Я просмотрел записи с начала октября и до настоящего момента. Я был там, на месте, в разное время суток, в разных погодных условиях, даже при повышенной влажности, в туман. Фонарь работал. Всегда. Ни одного сбоя.
Вздыхаюточно! Фонарь! С долбанным датчиком движения. Новомодная штуковина. Он ужасно меня раздражает! Придурошный какой-товспыхивает всегда неожиданно, ослепляет, хрустит. Прикусываю губу, молчу, а Мэтт, естественно, продолжает напирать:
Фонарь бы загорелся, но на записи переулок так и остался темным. Значит, в ту ночь, в переулке, с вами что-то случилось. Что?
Понятно, что. Уродец схватил меня и потащил сквозь прореху в изгороди, в сторону, к своему логову. Но Мэтт как он догадался, что нужно смотреть именно эти записи? Или он просмотрел вообще все имеющиеся, пока валялся в госпитале? Рехнуться можно. Да он просто маньяк!
Отвечайте на вопрос!
Вздрагиваю, как бы испуганно, таращусьа вот и давление на свидетеля подъехало. Мой прекрасный грубиян решил поднажать, какая прелесть. Я вся горю. С трудом сдерживая улыбку, смотрю на него снизу вверх, делаю брови домиком, быстро-быстро киваю и лепечу:
П-простите, детектив. Сейчас я вспомню, сейчас. Хм-м-м почему я не вышла из переулка? Эм-м-м. Наверно, я остановилась там, чтобы покурить. Да, точно. Я курила.
И что, до утра курила? Или прямо там заночевала?
Н-нет то есть, да, возможно.
Возможно, заночевала? Возможно, курила?
Какой настырный! Ладно, ла-а-адно. Пузырьки игристого очень кстати бьют мне в нос, но я сдерживаю чих, зажмуриваюсь, всхлипываю, а потом смотрю на Мэтта полными слез глазами и скулю:
Почему вы разговариваете со мной в таком тоне? Я просто, я о, вспомнила! Да! Там была лужа, я хотела пройти по бордюру, но зацепила пальто о какую-то проволоку и тогда решила ну обойти грязь.
Лужа? Грязь? На каменной мостовой с тремя водосливами?
Да, грязь. Так бывает, знаете, после дождя. Я хотела обойти лужу, а потом увидела прореху в изгороди, широкую такую. Прошла сквозь нее и
А потом? Что было потом?
А потом я прирезала одного уродского говнюка, отхлебнула говнячьей крови и чуть не блеванула прямо на месте преступления, но Мэтту я говорю другое:
Ну-у-у, а потом я вышла по тропинке на соседнюю улицу и пошла домой.
Выкуси. И что ты на это скажешь, мой дорогой умник?
Тишина. Снег с дождем в окнах. Искры, искры, искры у меня в груди и по венам.
Мэтт смотрит неподвижно и тяжко, словно тушит сигарету о мою переносицу.
Я сказала что-то разоблачающее меня? Нет, вряд ли. Я не могла признаться, что уродец схватил меня. Этого нельзя было говорить ни при каких обстоятельствах. Статус свидетеля мне ни к чему, как и потерпевшей, слишком хлопотно. Я ничего не видела, я просто шла домой. Точка.
Детектив Сол медленно выдыхает, отходит на пару шагов, вновь осматривает диван, стены, окно и немного морщитсянаверно, ему больно. Ранения в живот всегда очень болезненные, как и процесс восстановления. Затем он шагает к двери, но уже на выходе останавливается, достает из кармана визитку, протягивает мне, бормочет:
Мисс Экхарт, если вспомните что-нибудь, пожалуйста, сообщите мне.
Хорошо, детектив, покладисто киваю. Если вспомню, непременно позвоню.
Вы не собираетесь никуда уезжать в ближайшее время?
Нет, что вы. Мне в понедельник на работу.
Закрываю за ним дверь, щелкаю замком, с удовольствем обнюхиваю визитку«Аперо-о-оль». Медленно танцую по прихожей. Вальсраз-два-три, раз-два-три, раз-два-три
Мэтт жив! Он ходит, говорит, сверкает шальными глазищами это надо отметить! Крепко, вкусно, желательно наповал!
Прогарцевав на кухню, шарю по шкафам и холодильнику. Выгружаю на стол бокал, бутылку рыжего «Апероля», вискарь в золотистой фляжке, пряный итальянский ликер с труднопроизносимым названием «Куинт-эссен-тиа», шейкер, лед в мисочке и высокий измерительный шот. Ита-а-ак, дамы и господа, коктейль «Бумажный самолетик» сможет легко отправить вас на чудесную римскую прогулку! Или даже на древнеримскую, в зависимости от дозы. Бросаю в шейкер лед, наливаю поочередно по полному шоту биттера, виски и ликера. Закрываю шейкер, трясу. Может, мне как-нибудь попробовать себя в роли бармена?..
Дверной звонок квакает дважды.
Продолжаю трясти. Не буду открывать! Я в отпуске. Пятница. День благодарения. Мэтт жив. У меня «Бумажный самолетик».
Выливаю коктейль в бокал, втыкаю в него трубочку и дольку апельсина, вдыхаю умопомрачительный аромат, тянусь губами к трубочке
Звонок снова квакаетнетерпеливо, нагло, настойчиво.
Чтоб вы все провалились!
Выбрасываю к фигам трубочку, подхватываю запотевший бокал, отхлебываю остро-пряно-ледяной прелести, марширую к двери, вновь отхлебываю, щелкаю замком, рывком распахиваю дверь