Служба есть служба. Сержант вновь зашёл в столовую и, молодецки козырнув, отчеканил:
Товарищ старшина, сержант на букву «Т» по приказанию начальника бронепоезда прибыл в ваше распоряжение!
Какого ещё начальника? Все начальники умерли на грёбаной гражданке, сержант. Понял? А в боевом десанте есть командиры и есть подчинённые.
Так точно! молодецки рявкнул сержант.
Ну? И какого лешего он тебя сюда послал?
Встать на довольствие!
Эк, какой ты резвый. Сразу видносалабон. Ты пойди повоюй, пускай тебе твой командир боевую задачу поставит. А вот как пробьёт время обедаявишься в столовую, в общем строю. Понял? Тогда тебя и на довольствие поставим.
Так точно, товарищ старшина, понял!
Ну вот. А сейчас ты это Раз уж явилсядавай, двигай на кухню, поможешь повару начистить картошки. Вперёд. А то совсем исчахнет над своим котлом, чмо.
Сержант проследовал на кухню. Унылый, щуплый повар в мешком висящем комбинезоне вялыми движениями большого черпака помешивал в варочном котле похлёбку.
А мне достался черпак Боевой, грустно глядя на бравое лицо сержанта, то ли сообщил, то ли пожаловался он.
Два часа пролетели незаметноза чисткой картофана служба летит сизым голубем. Несколько оживившийся в присутствии сержанта повар рассказал пару слащавых, совсем не боевых анекдотов, спел одну довольно нудную, но с игривым текстом песню про родной дом и невесту тётю Бетю; успел поведать историю своей жизни, впрочем такую же недостопримечательную, как и песня.
Ну вот, хоть сегодня картошка на обед будет, сообщил повар под конец, глядя на три ведра начищенной картошки.
Что ж, я тогда пойду.
Куда? с тоскою в голосе поинтересовался повар.
Да сам теперь не знаю
Тогда никуда не ходи. Зачем?
Как же так? Что мне, у тебя на кухне оставаться?
Оставайся, оставайся! со странной ласковостью в голосе стал уговаривать повар.
Что же я буду здесь делать? удивился сержант.
А чистить картошку
Стремительным движением сержант покинул кухню.
И вынесло его на открытую платформу, высоко обложенную по периметру мешками с песком и накрытую сверху зелёной маскировочной сетью. На платформе помещалось одинокое семидесятипятимиллиметровое орудие. Рядом с орудием скучал на табуретке коренастый веснушчатый десантник в тельняшке, попыхивал сигареткой.
Садись, сержант, заговорил коренастый и вынул из кармана брюк мятую пачку. На, кури. Новенький?
Новенький, доверительно сообщил Репкин, присаживаясь на мешок с песком.
Я, между прочим, лейтенант. Командир этого Боевого орудия. Да сиди, это я так. Ты кто будешь?
Боевой Телескоп.
Жаль, что не Танк. Вот, раньше, до тебя, Танк был. Хлопец ничего был, свой парень. Тоже лейтенант. В песках накрылся, когда трезубы лавиной пошли. И танк у него хороший был, орудие сто пятьдесят миллиметровэто я понимаю. Ну а что твой телескоп?
Телескоп способен обнаружить и идентифицировать любую цель на любых расстояниях вплоть до оптического горизонта Вселенной, процитировал на память из «Инструкции» сержант Репкин.
Лейтенант загасил бычок о станину орудия и заинтересованным, улыбчивым взглядом посмотрел на сержанта.
Ну-ка, ну-ка. А сквозь дымовую завесу берёт?
Так точно, берёт, раз плюнуть, Репкин сплюнул. И через дымовую завесу, и через диффузную космическую материю, и через звёздные скоплениявсё берёт.
Артиллерист аж крякнул и потёр руки.
Теперь повоюем, сержант. А то гад завесу сверху пустит, и ну огнём поливать.
Кто?
Предположительнолетающий хищник. Но, возможно, и летательный аппарат противника неизвестной конструкции. Ровно в шесть налетает и до сумерек лупит. Вчера два хвостовых вагона спалил. Так что давай, тащи свой телескопбудем его, гада, бить.
Дело в том, что я его потерял. Приземлился на парашюте на крышу штабного вагона. Нормально. Генералу представился
А это зря. К генералу и близко подходить нельзя. Он как бойца увидиттак посылает в пекло. О танке я тебе уже рассказывал. А вот спроси, почему у нас зенитки нет. Она же здесь, у меня на платформе стояла. Тоже хлопец нормальный был. Умел прямой наводкой, на глазок, в самое яблочко. Ему что воздушная цель, что наземнаявсё пофиг, в клочья разносил. Эх Ты поэтому в столовую не ходи. Если почифанить захочешьпрямо к повару, он отсыплет. Или лучшек каптёрщику. Скажешь, я прислал. А в столовуюни ногой: генерал сцапает. Любит старикан проверять, как бойцы-десантники питаются.
А что же старшина? Генерал его не трогает?
Старшина? Это пузо с раками? Для генерала самогон гонит. И салаг таких, как ты, на обед поставляет. Генерала от вегетарианства воротит.
Кхе-х-хм, закашлялся Репкин.
Что, тоже из-за вегетарианства сюда? То-то, будешь знать, герой.
Ну а как тут вообще? Ну, в смысле обстановка?
А что обстановка? Война. Я ж тебе говорю. Вон, в песках трезубы донимали. Из песков убрались. Теперь «летающая крепость» огнём плюет. Ты вот что. Ты сейчас к каптёру иди. Там твой телескоп, больше негде: наверняка командир бронепоезда уже успел заныкать в каптёрку. Иди. Да смотри, помни про генерала!
Где каптёрка, Репкин уже знал. Переговоры с каптёром на букву «Щ» были недолги, тот за телескоп особо держаться не стал. А когда услышал, что сержанта послал лейтенант, то вовсе смягчился и выдал в придачу к телескопу сухой паёкгалеты и банку консервов с паштетом из лягушачьих лапок. Напоследок даже просветил:
Ты эта, сразу после отбоя в расположение не заходитам генерал порядок проверяет, а если не генерал, то старшина подлянку кинет.
Так старшина вечернюю поверку производит. Куда ж от него денешься?
И на поверку не ходи, Телескоп. Ты, вон, телескоп получилвот под телескопом и кантуйся, понял? Когда ты с телескопомни одна сволочь до тебя не доклемается, усёк?
Спасибо, Щётка, за мной не заржавеет.
Ты эта, в телескоп дашь зыркнуть?
Само собой, братан, сержант уже ощущал себя вполне своим парнем.
Щёткой каптёрщик был из-за своей Боевой щётки. Щёткапервое утешение солдата. С помощью многофункциональной Боевой щётки возможно было: начистить до образцового блеска сапоги, почистить обмундирование, надраить бляху, пуговицы и кокарду, а также, при помощи насадки, зубы; кроме того, имелось особое приспособление для протирки очков, на случай, если боец-десантник оказался очкариком; специальная насадка с жёсткой щетиной предназначалась для отдраивания унитазов, рукомойников, кафельной плитки и полов.
Репкин сгрёб в охапку телескоп, взвалил на плечи кресло телетранспортации и потащился обратно на платформу. Лейтенант при виде телескопа оживилсямоментально прикинул, где разместить новую боевую единицу и распорядился:
Сюда ставь. Вот так, чуток левее. Так годится.
Репкин подсоединил всё, как требовала «Инструкция», и, довольный, хотел было стрельнуть у лейтенанта закурить. Но тут взвыли сирены и с неба стало опускаться чёрное и жирное дымовое образование.
Ах ты, чёрт, раньше начал, гад. Ну теперь держись, сержант, с воздуха прикрытия не имеем. Давайили под бронь драпать, или сражаться.
Сержант не слушал артиллериста: он растерянно уставился в наплывающее облако дыма. Вдруг оттуда пальнуло длиннющей струёй жидкого огня. Ударило где-то в стороне.
Решай, сержант! прямо над ухом заорал артиллерист.
Ноги понесли Репкина в распахнутую гермодверь броневагона.
Эх, значит не повоюем, лейтенант стремительно сиганул следом.
В броневагоне подсобралась кое-какая компания. Были там трое рядовых: уже знакомый Репкину каптёрщик Щётка и двое с литерами «К» и «П», а также тонкоусый младший лейтенант на букву «Р». Рядовые азартно резались в «палку», славную карточную игру бойцов-десантников, как водится, на щелчки по носу. Младший лейтенант сидел рядом, скучающе следил за игрой.
Здоров, Радар! крикнул ему лейтенант. Что, на радаре всё то же?
Известно чтопомехи у нас на радаре. Изволь видеть: три активные помехи по линии полотна, одна на втором и две на третьем ярусах. Кроме того, имеем пассивные помехина всех ярусах. И никуда не делось, конечно, Огромное Продолговатое Пятно, вероятно, противникпрямо над нами. Движется кругами, скорость пять оборотов в минуту, очень стабильно. В общем Тут бронепоезд тряхнуло, в амбразуры ударило дробью каменного крошева, поднятого огненной струёй с железнодорожной насыпи; завоняло копотью. Ага, гад, почти попал. Так что, Орудие, картина обычная. Когда ж ты его, лешего, сбивать будешь?