Спусковым крючком для всего произошедшего позже послужил вой ослепленного Дожа. Именно этот звук стал началом последовавшей цепочки событий, которые стали разворачиваться с калейдоскопической быстротой. Мучительный крик Талиона вывел Рему из оцепенения, в котором она пребывала с того мгновения, как дверь спальни была снесена с петель и в комнату ворвалось какое-то страшное, черное существо, по всей видимостидемон из Безднытак, по крайней мере, ей показалось, глядя на это исчадие Тьмы.
Она оцепенела от ужаса и казалось, что уже ничто не сможет вывести ее из кататонического ступора. Однако это было не таклюбовь оказалась сильнее страха. Душа Ремы откликнулась на душераздирающий вопль любимого мужчины и вынырнула из темных глубин, где живут лишь кошмары и безумие. Вот только к жизни возродилась не прежняя ласковая, нежная и добрая женщина, а какое-то странное, если не сказатьстрашное, существо.
Ну, что тут скажешьсила действия равна силе противодействия. Третий закон Ньютона работает не только в классической механике, в жизни, иногдатоже. Когда на твоих глазах калечат любимого мужчину, некоторыенемногие, женщины превращаются в страшную богиню мщения, одну из эринийТисифону. Эта метаморфоза, произошедшая с Ремой, прошла никем незамеченной, хотя в спальне, кроме нее, находились еще три человека.
Однако Марина была слишком мала, чтобы что-то понять, она лишь надрывалась в горьком плаче, чувствуя, что вокруг происходит что-то страшное, и пугающие изменения, произошедшие с матерью, которые она почувствовала, ничего нового в ужасную картину ее мира не добавили, а у мужчин и вовсе не было возможности увидеть это перерождение: Талион лежал распластанный и придавленный к полу, причем одного глаза у него уже не было, а второй закрылся от боли, ну, а Гистас сидел к фурии спиной и ничего, поначалу, не почувствовалслишком уж был зациклен на своей проблемеему был нужен ключ от "Пирамиды Света".
Новая Рема перестала быть женщиной и превратилась в берсерка, в ее глазах не осталось ни проблеска мысли, ни тени какой-либо эмоции, они превратились в какие-то бездонные черные дыры. Рема плавным, но в то же самое время, каким-то нечеловечески быстрым движением наклонилась, не выпуская плачущую дочь из рук, и подхватила с пола кинжал мужа. После этого, все так же не выпуская Марину, она нанесла в спину демона страшный удар. Если бы он достиг цели, острие клинка наверняка бы вышло у него из груди.
Но Змей, обладавший звериной интуицией и звериным же чувством опасности, повинуясь вовремя проснувшемуся инстинкту самосохранения, резко пригнулся и сдвинулся вбок, и только поэтому кинжал не вонзился ему в позвоночник, а только слегка оцарапал плечо. Так же инстинктивно, как выполняя маневр уклонения, Гистас отмахнулся мечом в ту сторону откуда прилетел удар. Следствием отмашки стала мгновенная смерть Марины, тоненькую шейку которой клинок перебил не заметив сопротивления и смертельное ранение Ремы в грудь.
Змею повезло, что Рема после неудачи с атакой, ринулась к нему, чтобы повторить удар, а если повезетпросто задушитьбольше всего на свете она жаждала именно этого, но, к сожалению для нее, сама напоролась на меч, и если бы не это обстоятельство, то еще неизвестно, чем бы дело завершилосьженщина обуреваемая жаждой мщения очень опасный противник.
Но, неприятности для Гистаса на этом не закончились Забавно, но глава "Союза" все происходящее в спальне воспринял, как неприятности, а точнее дажекак злоключения. Ведь в его планы входило, быстренько заполучить ключ от Пирамиды и не менее быстро и безболезненно отправить всех обитателей спальни в мир иной, а тут на тебе Интересно, чем считали все происходящее Талион, Рема и Марина? Вряд ли просто неприятностями. Для них это был Армагеддон и Рагнарек в одном флаконе. Однако, все люди, всегда, сморят на все, что с ними происходит в жизни, именно со своей точки зрения. Каждый со своей колокольни. И никак иначе.
Кровь Ремы и Марины, попавшая на лицо Талиона сыграла для него роль своего рода детонаторатакого же, как его мучительный стон для Ремы. Человек в экстремальной ситуации способен на многоегораздо большее, чем в обыденной жизни. Имеются документально зафиксированные свидетельства, как матьюная, хрупкая женщина приподнимала грузовик, чтобы вызволить попавшую под него коляску с младенцем, как старая бабка вытаскивала из горящей квартиры сундук, который потом не могли затащить обратно четверо здоровых мужиков, ну и все такое, в этом духе. Таких свидетельств хватает, так что все произошедшее с Дожем Талионом далее ни в коем случае нельзя рассматривать, как нечто экстраординарное.
Змей оседлал его так, что по всем законам биомеханики вырваться Дож не мог однако же вырвался. Может быть ему помогло то обстоятельство, что Гистас был вынужден сначала уклоняться от удара Ремы, а затем наносить ей ответный удар, что в какой-то степени вывело его из положения равновесия, может что иноеникто этого доподлинно никогда не узнает, однако Талион, выгнувшись как стальная пружина, сумел сбросить Змея с себя.
Он схватил правой рукой свой меч, лежавший на полу, левой подхватил кинжал, выпавший из рук Ремы, и атаковал Гистаса с такой яростью и скоростью, что вынудил того защищаться. Изумлению Змея не было пределаведь со времен глубокой юности, когда он только-только начинал постигать боевые искусства, никто не мог заставить его уйти в глухую защиту, без малейшей возможности для контратакии вот, на тебесподобился!
Еще через пару мгновений Гистас осознал, что игры кончились, что все по-взросломунадо защищать жизнь, а не пытаться обезоружить противника, для продолжения интенсивного допроса. Он престал себя сдерживать и через пять ударов сердца смахнул голову Талиона с плечкак ни крути, тому даже в измененном состоянии сознания против Змея ничего не светило.
Оглядев залитую кровью спальню, Гистас поморщился, две отрубленные головыэто был перебор. Он-то надеялся быстренько выпотрошить Талиона (в психологическом смысле этого слова, а не буквально, как он тоже прекрасно умел), изъять ключ от Пирамиды Света и милосердными, практически безболезненными, точными уколами в сердце, отправить все семейство на воссоединение с большинством.
Все должно было выглядеть так, будто посланцы законной жены ДожаБеллоны Арден, урожденной Ортагаси, сумели таки добраться до него самого, его сучки и его выблядка! Глава "Союза" не хотел войны с аристократией Бакара и с самого начал намеревался представить все произошедшее на вилле, как результат внутрисемейных разборок. Ситуация, сложившаяся в семье Арден к этому располагала. Однако, ничего не поделаешьчто сделано, то сделано. И чтобы придать картине какую-то завершенность, единообразие что ли, Гистас отрубил голову Реме.
Еще раз окинув взглядом поле боя точнеебойню, Змей неожиданно пришел к выводу, что так даже лучшетакая картина более точно отражала характер Беллоныесли бы она могла, то поступила с мужем и его новой семьей именно такникаких ударов милосердия!
Время поджимало, причем, если можно так выразитьсяподжимало с двух сторон. Во-первых, со стороны Джулиинужно было добыть лекарство, пока не стало слишком поздно, а во-вторыхсо стороны гвардейцев Талиона, которые могли заявится на виллу с минуты на минуту. Поэтому, залитую кровью комнату и обезглавленные тела, Гистас осмотрел наспех, весьма поверхностно и, что характерно, ничего похожего на ключ от "Пирамиды Света" не нашел.
Завершив бесплодные поиски, Змей спустился на первый этаж и в быстром темпе его зачистилничего оставлять на волю случая он не собиралсяникаких живых свидетелей произошедшего на вилле не должно было быть. Даже таких, которые ничего не видели. Каждый из слуг получил удар милосердия и упокоился с миром. Гистас в очередной раз поразился людской глупости и покорности судьбеони вели себя, как бараны на бойневместо того, чтобы бежать, или еще как-то попытаться спастись, все обитатели первого этажа предпочли дожидаться своей судьбы, спрятавшись под одеялами. Ну, вот и дождались. Окончив зачистку, Гистас застыл на несколько мгновений, во время которых просканировал территорию виллы и не найдя на ней никого живого быстро поднялся на крышу, где во всем своем великолепии сияла "Пирамида Света".