Рема схватила на руки захныкавшую Марину, прижала ее к себе и застыла, молча глядя на Талиона. Любые ее слова, типа: "Милый, что случилось!?!", "Я боюсь!!!", "Надо вызвать полицию!!!", "Береги себя!!!" и прочая хрень, которую произносят в голливудских боевиках и наших низкобюджетных сериалах, была неуместна. Она прекрасно знала, что именно случилась, и что нужно делать Дожу Талионумужчине, воину и аристократув истинном смысле этого слова.
Среди охранников никакой паники тоже не былокаждый твердо знал, что ему надлежит делать по боевому расписаниюмногочисленные тренировки даром не прошли. Один из дежурных, который сидел ближе всего, схватил факел, постоянно чадивший в сторонке, и кинулся к большой каменной чаше, стоявшей на краю крыши. Он сунул в нее факел и в ту же секунду из чаши, с ревом, вырвался столб пламени голубого цвета, взметнувшийся на шестиметровую высоту. После первого выплеска пламя опало, но не погасло, продолжая освещать крышу неверным, колеблющимся светом. Сигнал тревоги был подан и теперь помощь не заставит себя ждать. Но, к сожалению, это был первый и единственный успех оборонявшихся.
В то время, как дежурный подавал сигнал бедствия, остальные стражи должны были действовать следующим образом: четверым из них следовало обнажить мечи и спуститься с крыши на второй этаж, перекрывая дорогу к спальне своего господина. "Факельщик", выполнивший свою задачу, должен был объединить усилия с остальными охранниками, все еще остающимися на крыше. Задачей этойвторой четверки, являлась зарядка арбалетовпо два тяжелых армейских стреломета на каждого. Взведя арбалеты, они тоже, как "меченосцы", должны были спуститься на один пролет и присоединиться к товарищам, стоящим на страже с обнаженными мечами в руках, после чего осторожно положить четыре заряженных арбалета на пол, направив их прочь от сослуживцев, а самим, с оставшимися в руках арбалетами, выдвинуться на передовую.
После этого, первая четверка должна была вложить мечи в ножны и, под прикрытием арбалетчиков перевооружитьсясменить мечи на арбалеты. Завершением построение по тревоге считалась готовность к отражения нападения по любому азимуту. И хотя вероятность атаки со стороны лестницы была наибольшая, но во время разработки плана охраны виллы было решено не оставлять без внимания и остальные направления. Дож исходил из соображения, что враги будут не глупее его, а он бы атаковал в лоб только в крайнем случае, если бы только не придумал ничего другого.
Времени для развертывания боевого ордера требовалось совсем немного, но вот его-то Змей оборонявшимся и не дал. И атаковал он, как прозорливо предполагал Дож Талион, не со стороны лестницы. На фоне звездного неба мелькнула черная тень и четверку занятую снаряжением арбалетов атаковал стальной вихрь. Через пару-тройку ударов сердца на крыше виллы остались лежать четыре трупа, после чего Гистас получил возможность разобраться с начавшей спускаться первой четверкой.
Мечники, не ожидавшие удара в спину, оказались в полупозиции, как футбольный вратарь, сначала запоздавший с выходом, затем рванувший из ворот на перехват передачи, а в процессе осознавший, что все равно не успевает. Однако, осознавайне осознавай, а ленточку-то он уже покинул и остался не у делни в воротах сыграть, ни на выходе. Так и первая четверкаони преодолели две ступеньки вниз по лестнице, но до второго этажа еще не добрались, а крышу уже покинули. В этом-то, стратегически невыгодном, положении они и были атакованы Гистасом. Развернуться лицом к опасности успел только одинон первым и пал под безжалостным ударом. Остальные умерли чуть позже.
Здесь возникает закономерный вопрос: а почему же Дож Талион, если он такой умный, не одел ночную охрану в броню, которая несомненно повысила бы ее шансы на успех в боестолкновении? Варианты ответа: по глупости; забыл; пожалел денег; посчитал, что и так сойдет, ну, и все такое прочеене катят. Дело было в другом. Первоначально, когда виллу прикрывала полноценная "Пирамида света", доспехи для охраны были совершенно излишнимис кем им было сражаться? Преодолеть огненную завесу было практически невозможно. Оговорка "практически" имеет в виду разных ушлых типов вроде Шэфа и иже с ним, число которых, согласитесь, пренебрежимо мало, и в схватке с которыми никакие доспехи не помогут, если уж они сумели прорваться внутрь периметра.
Менять же что-то в организации охраны виллы, после того, как Дож Талион был вынужден расстаться с настоящей Пирамидой и довольствоваться ее имитацией было и вовсе глупо. Он исходил из того, что законная женушка не оставит попыток извести Рему, Марину и его самого. Для этого ей надо, как минимум, постоянно контролировать обстановку на вилле и все, что связано с ее охраной. Такое событие, как резкое увеличение защищенности охранников, наверняка не пройдет мимо внимания ее соглядатаев. Тут же у Беллоны, а если не у нее, так у одного из ее многочисленных советников, которых нее было, как блох у бродячей собаки, возникнет закономерный вопрос: а почему собственно? что изменилось? Совершенно не исключено, что к ней в голову, или кому-то из них, придет гениальная идея протестировать периметр, а найти исполнителязадача решаемая. Алчных дураков всегда хватает, главное посулить сумму от которой тот не сможет отказаться, да и в темную можно использовать.
Так что вопрос с увеличением количества брони на стражниках был не так прост и очевиден, как могло бы показаться. Дож Талион принял решение оставить все без изменения, чтобы не будит лихо, и проиграл. Хотя с уверенностью сказать, что доспехи помогли бы страже в битве со Змеем, было невозможно. Совершенно не исключено, что он перебил бы их и закованными в латы, разве что затратил бы на это немного больше времени и сил. После этого можно городить домысел на домысле: а вдруг бой бы затянулся настолько, что успело прибыть подкрепление а вдруг Гистас был бы ранен, или даже убит а вдруг Но, к счастью, или к несчастьюэто смотря с какой стороны посмотреть, история не знает сослагательного наклонения. Вся охраны виллы была уничтожена быстро и безжалостно, за очень короткий промежуток времени.
Дож Талион успел взвести три арбалета и положить их перед собой, направив в сторону двери, когда та была выбита могучим ударом. Он успел выстрелить в дверной проем, но черная фигура, мелькнувшая в нем, непостижимым образом сумела уклониться от болта. Талион мог бы поклясться, что стрела летела точно в цель и промазать с такого расстояния он не мог, однако же Воспользоваться вторым арбалетом он не успел.
"Йохар!была первая мысль, которая мелькнула у Дожа Талиона, при виде черной фигуры, молнией пролетевшей от двери и сбившей его на пол. Талиона охватил ужас:Демон вырвался на свободу!Еще через мгновение на помощь к ужасуможно подумать, что одного ужаса было мало и ему требовалась помощь, пришло отчаянье:Йохар обещал, что я умру последним, после Ремы и Марины!всплыло из глубин памяти. Страх и отчаянье завладели душой Дожа, вытягивая силы и лишая воли к борьбе, но, праздновал труса Талион недолгоне тем Дож был человеком. На смену испугу пришло недоумение:Но я же ничего не нарушил! Я соблюдал все условия договора!После этого его охватила ярость:Подлые северные тваритак-то ты вы держите свое слово! Гореть вам во Тьме, до скончания времен!"и только когда ярость, кипящей волной, смыла муть страха с его глаз и души, он понял, что перед ним не демон, а человек, одетый в черный облегающий комбинезон.
Змей грамотно зафиксировал Талиона, придавив к полу так, что лишил его малейшей возможности сопротивляться. Гистас сидел на груди Дожа, прижав коленями его руки, свои же он использовал с максимальной эффективностьюправой взяв Талиона за горло, а левой поднеся клинок к его глазу. Это была стандартная поза для ведения переговоров с позиции силы. В международной политике она также широко используется.
Мне нужен ключ от "Пирамиды Света",глухим, низким голосом, внушающим страх, потребовал Гистас.
В первый момент Талион даже не и понял, чего хочет от него страшный визитер, а когда до него дошло, выкрикнул, выплескивая бессильную ярость:
У меня нет не только ключа, но и самой Пирамиды тоже нет!
Змей чувствовал, что его не обманывают, но в то же время почудилась ему какая-то недоговоренность в словах Дожа, а так как время поджималогвардейцы уже наверняка седлали коней, если вообще уже не выехали из ворот базы, он, чтобы освежить память Талиона и простимулировать того к активному сотрудничеству и полной откровенности, ткнул последнего кинжалом в глаз. Впоследствии, анализируя ход операции по захвату Пирамиды, Гистас, как человек не склонный к обману самого себя, был вынужден признать, что это было ошибкой.