Дэйв почти не помнил сегодняшний день. Только какие-то урывки. Утро. Офис. Ресепшн в холле. Секретарша. Конференц-зал. Крупные мужчины в строгих костюмах и светловолосая невысокая молодая женщина рядом с ними. После этого реальность рассыпалась осколками и смешалась в безумный калейдоскоп. А потом осталась лишь тьма. Тьма, пронизанная одним-единственным чувствомстрахом. Не просто страхом, а животным ужасом, парализующим сознание.
Мистер Парсон осознал себя только за рулем автомобиля. Мгновенно: щёлк! И он уже куда-то едет, плавно выворачивая руль на повороте. Как он объяснил свой отъезд в лаборатории, ждут ли его там сегодня да какая разница! Внутри всё мелко-мелко тряслось. А Дэйв давно знал, что делать в таких случаях. Знал, что от собственного страха есть только одно средствострах чужой. Когда не ты дрожишь, но при виде тебя сжимаются от ужаса, когда от звука твоего голоса скулят, когда тебя молят о пощаде. О да Он дернул ручку коробки передач и вжал педаль газа в пол. Да-да-да
Потом был этот патрульный, как его имя Дэйв так и не смог вспомнить. Посмотрел, пощелкал пальцами, надеясь, что всплывет. Нет. Не всплыло. Да и не важно. Главное, лысоватый грузный человечек в форме секторальной СБ сразу понял, чего от него хотят, быстро с кем-то связался, что-то пропыхтел, обтер лоснящуюся багровую морду платком и отправил клиента по знакомому адресу, по которому поехал и сам, чтобы уже на месте попросить «немного обождать». Не соврал. И вправду организовал всё молниеносно.
У обитательницы рабочего квартала было туповатое квадратное лицо и глаза, как у собаки: просящие, преданные и виноватые. А волосы, конечно, светлыеэтот нюанс был особо оговорен еще несколько лет назад, когда Дэйв только начал пользоваться услугами «агентства».
Белобрысые патлы, собранные в неряшливый хвост. Одежда самая дешевая, начисто лишенная изящества и стиля: водолазка и юбка несуразной длиныпо середину икры. Изношенные туфли-лодочки на ногах и натруженные некрасивые руки с даже не накрашенными неровными ногтями.
Девка смотрела на красивого респектабельного джентльмена с почтением и страхом. Да. Страхэто очень хорошо. Дэйв улыбнулся и увидел, что до этой скотоподобной кроткой дуры, даже несмотря на успокойку, начинает доходить, что сейчас случится. В этот миг он вновь себя потерял. Только уже не от ужаса. Нет. На этот раз глаза застила животная ярость.
В себя пришел уже сидя на полу рядом с телом. Уставший, опустошенный и довольный. Рубашка и брюки были забрызганы кровью. Пиджак он догадался снять заранее.
Дэйв прислонился затылком к холодной неровной стене и на секунду прикрыл глаза. Как хорошо Наконец отпустило. Иссушающий ужас, что парализовал сознание после разговора с этой сукой Эледой, растворился без остатка. Очистительная ярость смыла его. Теперь мистер Парсон снова цивилизованный человек: выдержанный, хладнокровный, безупречный. Надо только пиджак надеть, чтобы скрыть бурые пятна на светло-голубой сорочке.
А все-таки повезло, что в своем утреннем помутнении Дэйв не поехал домой. Хватило ума. Горничная как-никак стоит дороже рабочей скотины из производственного квартала. Обидно было бы так просто её израсходовать.
Рядом вежливо кашлянул, напоминая о себе, краснорожий пузатый человечек в форме эсбэшника внутрисекторала. Ах, да. Дэйв уже и забыл о нем.
Мистер Парсон с неохотой поднялся на ноги, неспешно привел в порядок одежду: развернул закатанные рукава рубашки, достал из кармана брюк запонки. Пальцы сильно подрагивали, сбитые костяшки болели, но Дэйв все же справилсязастегнул манжеты, затем поправил галстук и надел пиджак.
В голове слегка шумело, но на душе было легко. А всё-таки славно Куда лучше, чем в прошлые разы. Будто бы слегка под кайфом. Или выпил. Но без свойственной этим состояниям раскоординированности движений. Спокойно и хочется спать Да, раньше тоже после каждого оттяга страх отступал, становилось легче дышать, но после сегодняшней встречи с Эледой Дэйв спинным мозгом чувствовал, что прежних забав ему уже не хватит. Потому что Эледа Ховерсэто тебе не сотрудники по офису, не руководство и не высокое начальство, с которых срывает в раздражение и негатив, но никогдав ужас.
Эледа Ховерсчеловек совсем иного рода. Человек, который разбудил в Дэйве самый низкий животный страх, неконтролируемый, не подчиняющийся Когда он её увидел, разум парализовало. Ушла уверенность, ушло спокойствие, исчезла собранность. Остался лишь избитый напуганный мальчишка, вновь очутившийся один на один с группой здоровых мужиков. И этот мальчишка заново проживал ужас, который с ним сотворили после того, как аккуратненькая девочка в смешных пушистых тапочках и уютном домашнем костюме ушла из гулкой кафельной комнаты.
Тогдадвенадцать лет назадего день закончился черной пропастью. Дэйв отдал свой лихорадочно составленный бизнес-план Нейту Ховерсу, а тот, небрежно пробежав глазами по написанному, сказал: «Пойдет. Сейчас оформим юридически». От облегчения мальчишка потерял сознание. Он успел! Справился! За три часа! И черная пропасть, у которой не было дна, приняла его в свою темноту. Он падал, падал и падал А очнулся уже в стерильно белой палате. Совсем один. Никто не пришел его навестить. Ни в этот день, ни на следующий. Только медперсонал изредка заглядывал, да наведывалась санитарка с подносом безвкусной больничной еды.
Лишь спустя пять дней явился отец. Встал в дверях и сказал без жалости и участия:
Ты подставил нас, Дэйв,он смотрел на сына с презрением.Всех подставил. За эти дни нас просто раскатали. Ты хоть думал, на чей интерес замахнулся? Твоих братьев уже перевели в другой мегаплекс с понижением в должностях. Сестре ты сломал едва начавшуюся карьеру в экономическом управлении. Твоей матери дали однозначно понять, что о повышениях она может забыть лет на пятьдесят. Меня с должности старшего советника перевели на должность старшего специалиста. Все кредиты теперь надо погасить досрочно. Это же Ховерсы, Дэйв. И Эледаих наследница. Об этом ты думал, идиот?! Теперь Нэйт держит нас так, что не соскочить. И отныне он решаетпозволять нам дышать раз через три или раз через раз. Нам полностью перекрыли кислород. Лет через пять откроют, но принадлежать самим себе мы не сможем уже никогда. Теперь всё, что мы будем делать, мы будем делать исключительно в интересах Ховерсов. Иначе они от нас не оставят ничего. Спасибо тебе. Когда отлежишься, поедешь в бизнес-интернат. Мы не желаем тебя больше видеть и знать.
У сына пересохло во рту, и он вжался в кровать, стискивая потными руками простыню.
Отец говорил ровно, спокойно. Лицо и глаза у него тоже оставались безразличными. А затем он ушел. Вот и всё.
Через неделю Дэйва с пластиковым пакетом, где лежал минимум вещей, отвезли в закрытый мужской бизнес-интернат. Так начался его новый персональный ад, который продолжался пять лет. Единственное, что за все эти годы было хорошего, так это то, что Дэйв больше ни разу не видел ни Эледу, ни мистера Ховерса, ни своего отца.
* * *
Жизнь в бизнес-интернате стала для Дэйва чредой непрестанного кошмара. Без друзей, без покровительства близких, брошенный, затравленный и раздавленный, он просто пытался не сойти с ума. Внутренний надлом, оставленный ему на память Нейтом Ховерсом, невозможно было скрыть. Его чувствовали все.
Преподаватели относились к студенту с плохо скрываемым пренебрежением: несмотря на отличные успехи в учебе, Дэйв вызывал антипатию одним своим видомзажатый, испуганно вздрагивающий от малейшего резкого звука, неспособный выступать на публике, теряющий дар речи всякий раз, когда на него повышали голос.
Конечно же, Дэйв быстро стал объектом насмешек и издевательств со стороны одногруппников, которые чувствовали его постоянный страх, видели нерешительность и невозможность дать отпор.
Травить Ссыкливого Парсона было весело и забавно. Но Дэйв научился не обращать внимания на насмешки, а тычки, побои и злобные шутки переносил безропотно и молчаливо. В конце концов, это было далеко не самым страшнымкуда страшнее была мысль, что мистер Ховерс сочтет старания Дэйва недостаточными и
Когда совсем накрывало, Дэйв подумывал о самоубийстве. Но у него не было ничего, чтобы лишить себя жизни безболезненно. А резать вены или сброситься с верхнего этажа кампусана это у Дэйва не хватало духу. Впрочем, однажды он всё-таки решился покончить с собой. Сделал петлю из галстука, накинул на водопроводную трубу в туалете и спрыгнул с унитаза.