В облике этого человека была не только властность ума, не только ощущалась сила могучего воина, но и еще что-то: вещее, непонятноеи ужасающее, подавляющее именно этой непостижимостью.
Следом за хозяином шел белый конь, белая попона которого тоже была увешана колокольцами. Странный, потусторонний звон плыл над полем жертвоприношений
Коня осторожно, даже почтительно вел в поводу молодой воин, и Ягуар признал в нем того юношу, который убежал прочь, увидев, как Хорэй омывает в вине свои отравленныетеперь это ясно! смазанные быстродействующим ядом стрелы. Так вот, значит, куда он устремился, этот юноша
И только сейчас Ягуар ощутил озноб запоздалого страха и восторг: «А я жив! Я опять жив!»
Убирайся к своим бесполым энареям, Дандамис! прокричал Хорэй, содрогаясь от ненависти. Тебе, авхату, нечего делать на поле брани, среди настоящих мужчин и воинов!
Может быть, ты дашь меч и мне, о храбрый Хорэй, чтобы я в поединке мог доказать, кто из нас мужчина и воин? учтиво проговорил верховный жрец Дандамис, слегка приподняв тяжелые брови. Ну, хотя бы так, как это было месяц назад, когда ты привел своих перепившихся соратников на разграбление святилища змееногой крылатой Апи в Ардавде?
Победа далась тебе лишь потому, что энареи носят крупные адамасы! Известно, что в битве побеждает та сторона, которая владеет более тяжеловесным адамасом! запальчиво выкрикнул Хорэй.
Конечно, адамас влияет на судьбу и счастье человека, но не он же, в конце концов, был вынужден тогда сражаться с тобою на мечах? развел руками Дандамис.
Еле слышный смешок вспорхнул над полем. Хорэй ударил в землю ногой, и Ягуар понял, что за этими намеками скрывается нечто весьма оскорбительное для коварного скифа.
Тогда я даровал тебе пощаду, продолжал жрец, вовсе не для того, чтобы ты сегодня указывал мне, что делать, а чего не делать.
Теперь Хорэй стоял понурясь так же, как и остальные, бросив, наконец, меч.
Но я здесь не для того, чтобы пререкаться с тобою, Хорэй, продолжал Дандамиса. Я здесь по велению царя.
Мечи и копья взлетели в салюте, десятки глоток исторгли хриплое приветствие владыке и его посланцу.
И царь наш, продолжал Дандамис, немедленно требует к себе этого бессмертного гелона.
Запинка была почти незаметной, однако ягуар почувствовал ее.
Повинуясь жесту Дандамиса, Ягуар приблизился.
Жрец некоторое время смотрел в его глаза, а потом быстрым, легким движением коснулся лба, правого плеча и груди слеватам, где сердце.
Теперь успокойся, пленник, сказал Дандамис негромко, и тот ощутил, что сердце его и впрямь утишает свой растревоженный бег. Твое имя Ягуар? Суровое слово В храме Диониса на острове Делос я видел фрески с изображением этого удивительного зверя из дальних стран. Тихий, но стремительный. И беспощадный к врагам! Я буду молить богов за тебя, Ягуар. А теперь идем. Не станем заставлять царя ждать. А вы, обратился он к служителям и страже, сожгите трупы. Не надо оставлять злой поживы воронью!
Дандамис взял Ягуара за локоть, повлек за собой, и тот с изумлением ощутил силу и твердость руки, которая только что показалась ему такой мягкой.
Они прошли несколько шагов, когда жрец вдруг бросил, не оборачиваясь:
Опусти лук, Хорэй. Да, это молодой Иалмен поведал царю о том, что ты сделал. И если с этим воином что-то вдруг случится, ответишь только ты!
Ягуар оглянулся. Хорэй стоял с натянутым луком в руках, и стрела нацелена была в спину тому самому юноше, который держал под уздцы белого коня
Хорэй отшвырнул лук и, злобно плюнув, пошел прочь. Дандамис слегка улыбнулся побледневшему молодому воину и легко вскочил на своего скакуна.
Постой, озадаченно проговорил Ягуар. Но ведь этот юноша исчез, как только Хорэй омочил стрелы в вине. Он не мог видеть того, что за этим последовало! Откуда же царь узнал, что я остался жив?
Дандамис пристально взглянул на него, и во взоре его мелькнуло одобрение.
О, да ты весьма приметлив! Думаю, глаз твой не менее остер, чем глаз настоящего ягуара! Разумеется, Иалмен, хоть он и быстрый наездник, не успел бы за столь ничтожное время отмерить добрых сорок стадий до царского шатра и обратно. Он встретил меня в пути и все рассказал. Надеюсь, боги простят мне ту ложь, с помощью которой я отнял добычу у неистового Хорэя.
Благодарю тебя! горячо произнес пленник.
Дандамис чуть пожал плечами:
Но за что? Все равно ведь царь пожелает видеть тебя и говорить с тобою!
Откуда ты это знаешь?!
Дандамис чуть улыбался.
Знаю! Но об этом мы еще поговорим с тобоюпозже. А покавозьми вот это, он протянул Ягуару свой желтый шарик. Ты ослаб, утомился. Электрон потирая, силы свои укрепишь.
По его знаку Ягуару подвели вороного жеребца, и тогда Дандамис пустил своего белого вскачь с такой быстротой, что сразу опередил и Ягуара, и Иалмена.
Ягуар осмотрелся. С Иалменом он бы справился, конечно, а что делать с легковооруженными конниками, не меньше двух десятков которых сопровождало их? Да и куда ехать, даже если и вырвешься на свободу? Незнакомая степь кругоми всё как на ладони
Ягуар оглянулся в последний раз и увидел, что по знаку Хорэя стражники начали подбирать тела отравленных и громоздить их на повозки, запряженные волами, которые мычат и заводят в страхе глаза.
«Он ослушался жреца. Почему? подумал Ягуар, и вдруг какая-то мысль словно бы просвистела в мозгу: Скрыть следы преступления следы преступления»
Но эти странные слова не растревожив темных глубин памяти. Итак, он по-прежнему ничего не знал о себе.
Но все-таки он жив. Кто хранил его от яда? Боги? Судьба? Он жив, это главное.
Ягуар глубоко вздохнул, закидывая голову.
Ветер утих, костры догорали. Уже не черные, а стройные серо-белые дымы тянулись к небу, словно мраморные колонны, подпиравшие его необъятный, прозрачно-синий свод.
Что ж, вперед! И, стиснув коленями бока своего коня, Ягуар пустил его мерной иноходью, надеясь по пути хоть как-то собраться с мыслями.
* * *
Хорэй очень богат. Царь Зирин благоволит к нему, ибо никто не приносит в казну таких щедрых даров, как Хорэй.
Иалмен скакал стремя в стремя с Ягуаром и говорил, говорил Он держал себя так, словно Ягуар не пленник, чудом избавленный от смерти, а его давний друг, нуждающийся в защите и заботе. Это озадачивало Ягуараведь Иалмен казался ему сущим юнцом, несмотря на свое богатое вооружение и звание воина. Себя же он ощущал бесконечно усталым и старым.
«Хотя, подумал Ягуар, я же до сих пор не видел своего лица. Может быть, я такой же мальчишка, как Иалмен?»
И печально усмехнулся: у молодых не болит душа, их не гнетет тоска по чему-то давнему, забытому или неведомому?
Иалмен продолжал свой рассказ, и, чтобы не обижать доброго человека, Ягуар продолжал молча слушать, кивать, соглашаясь, и запоминать, и размышлять.
Наш богоданный властительпусть продлит державная покровительница скифов Табити его светлые дни! больше всего на свете любит золото. В народе, в войсках его кличут только Зиринзолото, а вовсе не Фиарсод, как нарекли при рождении. Наш царьдостойный потомок Колоксая, ведь золото такое же сверкающее и желтое, как солнце
И что же Хорэй? покачиваясь в седле, лениво спросил Ягуари сам поразился, как сдавило у него горло при звуке этого имени: не произнес его, а то ли прохрипел, то ли прорычал: «Х-хорр-эй!..»
Иалмен успокаивающе коснулся его руки:
Ненавистьплохой советчик. Знай, что Хорэйодин из тех великих воинов, царских скифов, которые держат в своих руках всю торговлю с Боспором.
В обмен на зерно и скот они получают драгоценности, золото и серебро, дивные изделия элиннских ювелиров и торевтов, оружейников. И от всего этогощедрые дары Зирину. Ведь даже воинская добыча не всегда бывает богатойраз на раз не приходится, а торговцы всегда в выигрыше!
Ты не по годам рассудителен, Иалмен! рассмеялся Ягуар, оглаживая своего вороного конька, который забавно поводил головой, словно соглашался с юношей.
Я просто хочу подготовить тебя ко всяким неожиданностям. Знаешь, когда я понял, что Хорэй задумал отравить тебя и других пленниковя ведь сразу заметил, что бронзовые наконечники стрел слишком темные, а это означает, что они смазаны ядом, так вот, тогда меня погнало за помощью сердце, а не рассудок. Никогда и ни за что не поссорится царь с Хорэем дольше чем на час! Тем более, из-за какого-то пленника! И я готов был уже в растерянности повернуть обратно, когда вдруг увидел летящего по степи во весь опор Херфинуса.