Вот так бы сразу, ваше высокопревосходительство, сбрасывая напряжение, ответил Лернов и сделал большой глоток чая. А то крамола, арест
Не обижайся. В нашем деле, сам знаешь, доверяй, но проверяй. А вдруг ты об этом не знал, вдруг бумаги те ложные? Ну ладно, ладно, не кривись, шучу. Вангардов примирительно улыбнулся и получил кивок в ответ. Так что у тебя все-таки? Выкладывай!
Теперь настала очередь магиссимуса выдержать паузу. Он помешал угли в печи, сел обратно на свое место и, наконец, продолжил:
Вот ты тут страху нагнал: регентство, гарнизоны, маги «беглые» а если я скажу тебе, что можно без всего этого обойтись? Если императора можно спасти?
Я отвечу, что ты либо безумен, либо получил божественную силу. Сейчас можно вести речь разве что о спасении его души, но это уже забота святых отцов. Нам же надо думать, как спасать Сантию от цесаревича. У нас на это два года. Срок небольшой, но достаточный
И все-таки способ есть. Древнее искусство.
Что? сохраняя спокойствие, спросил Вангардов, однако кружку поставил на стол и продолжил. Так вот куда тратит деньги честных сантийцев Верховный Ковен! И куда только маг-прокурор смотрит Завтра же ему внушение сделаю. Надеюсь, цель стоила своих средств?
Успокойся, ответил Лернов и усмехнулся: Твой маг-прокурор славный малый и внушения не заслуживает, потому что ничего такого, что ты имел в виду, нет. И без того хлопот достаточно. Хотя соблазн был, не скрою. Но знаешь, как-то не осмелился. «Размягчел душой», как сказали бы в старину. Да и крови я боюсь, сам знаешь, хотя, если верить древним, это дело привычки
Скажите, пожалуйста, крови он боится. А значит, уложение Святого Престола, а потом и циркуляр Блюстительного Суда «о запрете кровавых обрядов и иных членовредительных действий» это тебе уже так, побоку?
Господин генерал-прокурор, я вас не перебивал, когда вы говорили, Лернов начал раздражаться, и это подействовало Вангардов умолк. Не верите мне, спросите у своих осведомителей ни один маг, в чьем статусе стоит моя подпись, скрепленная Большой Императорской печатью, не пролил крови, ни своей, ни чужой, кроме как ради защиты собственной жизни, доброго имени и интересов государства, не нарушив при этом ни один из законов Сантии. Так вот, я прошу вашего разрешения на применение к государю запретного искусства.
Другими словами, ты просишь моего разрешения нарушить закон, не моргнув глазом ответил Вангардов. Считай, ты его получил, устно, разумеется. Но я бы хотел узнать, как, черт побери, ты намерен применять это древнее знание, если ни ты, ни твои люди им не владеют?! Ведь там, насколько я помню, весьма важна практика!
Вместо ответа магиссимус только посмотрел в глаза генерал-прокурора долгим взглядом. В свете печи Лернов все больше напоминал Вангардову демона-искусителя. И тут Константина Васильевича осенило. Ответ сам пришел в голову, да такой, что генерал-прокурор от внутреннего напряжения подался вперед в кресле.
Даже не думай, Аркадий! Нет!
Если что-то не умеешь, попроси того, кто умеет, парировал Лернов, лукаво улыбаясь. Определенно, демон!
Его нет. Понял? Нет!
И все-таки он есть, к тому же ты уже дал слово. Магиссимус накрепко вцепился в генерал-прокурора и теперь не отпустит, пока не добьется своего. Но и генерал-прокурор не спешил сдаваться.
Тысячу лет мы боролись с некромантией и ее адептами. Дюжина поколений магов и блюстителей билась с некромантами, чтобы извести их под корень. Само слово «некромантия» стало запретным. Не люблю говорить банальности, но вспомни, сколько мы потеряли наших братьев, сколько людей погибло от рук этих изуверов! А сколько невиновных было казнено, только из-за того, что эти гении смерти ловко заметали следы и маскировали свою волшбу под болезни, яды, другую магию! До сих пор жалею, что послушался тебя тогда и не казнил последнего из них, но первого в их искусстве! Теперь вижу не напрасно. Ты же сам сто лет назад упрятал его в самую глубокую темницу и выбросил ключ от клетки. Не твои ли руки накладывали семь печатей, а теперь они же хотят выпустить этого монстра?!
Накладывали. И хотят выпустить. Ты слишком предвзят в своих суждениях, Константин, подтвердил магиссимус и, не давая возразить, продолжил: Когда мы изъяли его библиотеку, там оказались труды некромантов за последние лет пятьсот. Немного, тысяч пять-шесть книг от силы, что неудивительно, если вспомнить, что раньше все найденные «черные» книжки отправлялись в церковные печи или подвалы. Бестолковые «жития святых» занимают куда больше места. В этих же книгах толк есть, да еще какой! Рукописи оказались по большей части дневниками темных, в которых подробнейшим образом описаны их «членовредительные действия». Описаны четко, коротко и одновременно в деталях. И вот что интересно: из многих записей следует, что «жертвы» после «изуверских» действий не только не умирали, но выживали и возвращались к обычной жизни. Особенно много подобных записей у нашего «монстра». Похоже, он первым из своих собратьев решил, что темное искусство может не только разрушать, но и создавать; главное без помощи традиционных магических энергий. Но самое потрясающее это несколько фундаментальных трудов о структуре человеческого тела, о болезнях, влиянии погод на здравие человека
Аркадий, Константин Васильевич прервал друга, умоляю, избавь меня от твоих ученых конструкций. У нас не научный диспут, а м-м-м частная беседа, хотя в Уложении о Наказаниях есть более верное определение. Генерал-прокурор обнял пальцами кружку так, будто они у него замерзли, и сделал еще глоток, больше прежних. Ну, хорошо, меня ты убедил. Допустим, он может нам помочь. Мы его выпустим. Но какого черта, да простится мне это богохульство, ему нам помогать?!
О-о-о многозначительно протянул Аркадий Ефимович и поднял указательный палец вверх. Вот мы и подошли к главному вопросу. Как ты знаешь, мой самый любимый из смертных грехов тщеславие. Я предложу ему деканство.
Вместо ответа Вангардов опустил кружку на стол, но не рассчитал силы, и та жалобно звякнула о полированное дерево, расплескав вдобавок чай. Хрустальный бокал от столь бесцеремонного обращения разлетелся бы вдребезги.
Спокойно, ваше высокопревосходительство, спокойно. Магиссимус протянул Вангардову платок. Понимаю, вы немного взволнованны, но стол тут совершенно ни при чем Константин, я не хочу тебя пугать, но что-то происходит. Я не про Михаила, я вообще. Я никому не говорил, мне еще нужно многое проверить и уточнить но если я прав, если я прав, мы просто обязаны сделать то, что я предлагаю. Пока я прошу тебя мне поверить. Доказательства если будут, то позже.
Будь по-твоему, с паузой ответил генерал-прокурор. Михаила надо спасать, это действительно поможет избежать лишних хлопот. Но предупреждаю: последствия будут непредсказуемые. Во всех смыслах.
И все-таки я постараюсь их предсказать.
Что ж, ладно. Вангардов резко встал, будто принял внутри какое-то решение. Я к себе, соберу кое-какие вещи, и назад.
Нет. Назад не надо. Встретимся у портала. Теплую одежду и провизию не забудь, сам знаешь, до Моргеруна путь неблизкий. Выйди через задний ход.
Господин ректор, не учите сыщика протокол писать, полушутя парировал Вангардов, открывая дверь.
Генерал-прокурор ушел, а магиссимус подошел к стене и несколько раз шевельнул пальцами. В стене открылась тайная ниша, из которой после некоторой паузы Аркадий Ефимович вытащил толстую, с серебряными пряжками, книгу, обтянутую черным бархатом. В отблесках печного пламени грозно блеснул и уставился на магиссимуса пустыми глазницами серебряный человеческий череп, под которым виднелась часть надписи: «Аскле»
III
Моргерун встретил гостей мрачно и настороженно. Впрочем, что можно ожидать от крепости, где содержатся самые опасные преступники, да еще в декабре, когда в здешних краях безраздельно властвует ночь, чей трон попеременно охраняют бураны и морозы.
Уф, добрались, констатировал Лернов, обращаясь к Вангардову, когда упряжки остановились перед подъемным мостом. Напомни мне внести в расходы на следующий год строительство портала прямо сюда.