Я не спешил уходить. Уже очень давно не было никаких коридоров, как и самого лабиринта. После очередной победы передо мной просто открывался портал, ведущий в следующую локацию, и все можно идти дальше. Но я не уходил.
Я сидел на траве и смотрел на черный туман. Он медленно приближался ко мне, поглощая все: поля, леса, оставшихся в живых воинов, само пространство! Это те самые маленькие тени со временем превратились в Это, но минут двадцать у меня еще есть. Это стало моей традицией, так я отдавал дань уважения своим людям я вспоминал
С неба льется вода. Нескончаемый дождь идет уже месяц. Мы промокли, кажется, до самых костей и уже никогда не сможем высохнуть. Нам пришлось спешиться. Лошади увязают в грязи по самое пузо, и нам приходится буквально тащить их на себе. Враги не сидят в крепости, не атакуют нас в лоб, они скрываются. Месяц мы гонимся за ними по лесам и полям, по ущельям и болотам. Они, как гребаные Рэмбы, поджидают в засадах, устраивают ловушки, атакуют исподтишка и быстро отходят, убивая нас по одному. Изначально нас тысяча человек. Через месяц, когда мы наконец загнали их в непроходимое болото, нас осталось двенадцать. Вконец измученные, мы настигли их и вступили в бой.
Мы победили, но я остался один, сидел и смотрел, как мой последний воин умирает. Это неважно, что он не человек, для меня сейчас он единственный человек во вселенной. Как же мне хотелось нажать на кнопку и покончить с этим, но я так и не нажал
Это было одно из самых тяжелых заданий. В памяти остались и другие.
Я во главе огромного войска. Тридцать тысяч тяжелой конницы застыли в ожидании. Перед нами чистое поле, позади пехота и лучники. Я поднимаю руку, и мы медленно начинаем разгон, а навстречу наше отражение такая же конница начинает свой. Земля дрожит от тысяч копыт, закованных в сталь лошадей. Я бью пятками своего коня, заставляя его ускоряться. Еще! Еще! До самого предела, а затем и преодолевая его. В такой атаке главное не снижать скорость. Сколько раз я умер, пока не научился! Опускаю четырехметровую пику параллельно земле, и все мои воины делают то же самое. Зрение сужается до одного вражеского бойца, мой взгляд впился в него и уже не отпустит. Адреналин кипятит кровь и бьет в голову сильнее любого наркотика, ты чувствуешь себя неостановимым, всемогущим! Из горла рвется бешеный рык: рррррра-а-а! Его подхватывают все остальные, а затем удар!
После такого не чувствуешь радости или триумфа победителя ты опустошен, выжат. И есть только одно желание уйти куда-нибудь подальше и остаться в одиночестве.
Когда до стены тумана осталась пара десятков метров и повеяло запредельным холодом, я встал, развернулся и вошел в портал.
Приветствую, командир!
Здравствуй, Первый, сколько?
Пятьсот тысяч и всего одна крепость, командир.
Ого! Показывай.
Он повел меня за собой. Первый всегда появлялся самым первым, поэтому я его так назвал. Он всегда знал, сколько у меня людей, какие имеются виды войск и нашу цель. В этот раз у меня полмиллиона солдат, такого количества еще не было, а значит, передо мной стоит очень сложная задача.
Мы прошли по лесу километра два и оказались на краю гигантского плато. С километровой высоты открывался великолепный вид на бесконечный лес, раскинувшийся далеко внизу. Но я смотрел не туда. Справа от нас могучая река превращалась в не менее могучий водопад, а на самом его краю, прямо посередине реки стояла крепость.
Проклятье!
Я сразу понял, что имел в виду Первый. Всего одна крепость, но зато какая! Огромные каменные сваи поднимали ее над водой метра на три, а двадцатиметровые стены наверняка толщиной не меньше пяти метров. До нее с этого берега полкилометра сплошных порогов и бешеного потока воды.
Первый
Да, командир!
В двух километрах выше по течению валите лес, стройте плоты. Переправить половину войск на тот берег. Пошли тысячу человек, пусть спустятся с плато и попробуют подняться по водопаду до крепости.
Слушаюсь, командир! он убежал. Все приказы я отдавал ему, а он передавал их дальше по цепочке вниз.
Я стоял и смотрел на поистине неприступную твердыню. Как же ее взять? Сколько там защитников? Такая громадина может вместить двадцать-тридцать тысяч воинов, не меньше.
Командир, работа начата, доложил первый.
Хорошо. Давай сюда инженеров. Весь лес отсюда и до самой реки вырубить. Стройте требушеты, и на той стороне то же самое.
Слушаюсь! он опять убежал, а я не спеша пошел обратно в лес. Надо подняться выше по течению и посмотреть, что там с фронтальной стороны крепости, может, удастся атаковать ее спереди.
Ни хрена! В километре от нее начинались пороги, и мерно несущая свои воды река превращалась в неистовый, бурлящий поток. Любой плот разобьет о камни, если же он будет достаточно большой, он просто застрянет. И даже если мы доберемся до крепости, как взбираться на стены под градом стрел? Лестницы не приставить, осадную башню не подогнать. Черт, вот это задачка!
Я сидел на берегу реки там, где начинались пороги, и смотрел на своих воинов. Переправа шла уже вовсю, солдаты спускали широкие плоты на воду, отталкиваясь длинными шестами. Скоро по обеим сторонам от крепости построят мощные машины и начнется обстрел. Я не рассчитывал на это особо, такую махину не разрушить, да и заряды не бесконечны, но это не даст защитникам расслабиться. Тот, кто придумывал для меня все эти задания, превзошел сам себя. Все продумал сволочь. Даже с таким количеством воинов будет очень сложно взять эту крепость.
Командир, начата постройка требушет на нашей стороне, Первый подошел, как всегда, незаметно.
Хорошо. Когда будут готовы первые десять, сосредоточить огонь на сваях.
Слушаюсь, он снова убежал. Попробуем поколебать твердыню, если разрушим хотя бы пару-тройку свай может, сможем нарушить равновесие и обвалить часть стены.
Утром второго дня заработали требушеты. Мощные машины! И бьют намного дальше, чем обычные катапульты. Я только недавно их освоил: длинная балка с кожаной петлей на одной стороне и противовесом на другой. Помещаешь в петлю каменное или стальное ядро величиной с хороший арбуз и отпускаешь противовес. Балка, словно гигантская рука, размахивается и метает снаряд. С расстояния в два километра сила удара такая, что пробивает стену в метр толщиной.
Командир! Пришло сообщение от тысячи, что вы послали спуститься с плато сто семьдесят воинов погибли при попытке подъема по водопаду. Продолжать попытки?
Нет, пусть возвращаются, я подозревал, что это невозможно, но попытаться стоило. Первый всегда отправлял на задание самых подходящих, если они не смогли, то никто не сможет.
Требушеты били по правой свае. Ядра со свистом рассекали воздух и врезались в камень. Из крепости пытались отвечать, но их катапульты немного до нас не дотягивали. Целый день и всю ночь обстрел не прекращался, но все без толку. Снаряды лишь выбивали град осколков, не нанося ощутимого ущерба. Так можно потратить их все и ничего не добиться, эти сваи не разрушить.
Первый, не оборачиваясь, произнес я.
Командир?
Пусть инженеры строят плоты, много плотов и щиты большие, ростовые щиты в пять метров высотой. Укрепить спереди на плотах. Солдатам снять доспехи и готовиться к штурму.
Слушаюсь, он убежал. Сидеть и ждать смысла нет. Надо идти на штурм, проверить, чего мы стоим в бою.
Требушеты перенесли в другое место так, чтобы они били по переднему парапету стены. Солдаты начали штурм. Сотни больших плотов двинулись вниз по реке, приближаясь к порогам. Я стоял на берегу и наблюдал
Проклятье! плоты разбивало о камни, они закручивались в водоворотах, поднимались на дыбы, разваливаясь на отдельные бревна, и люди тонули. Люди тонули сотнями, но постепенно продвигались сквозь взбесившуюся реку, а потом их накрыло залпом из крепости.
Все машины огонь по верхней кромке стены! Не дайте ублюдкам и носа высунуть! Первый кивнул, отдавая приказы своим людям. Защита у них там поставлена серьезно. Река простреливалась на всю протяженность порогов. Наш огонь немного уменьшил град зарядов со стены, но все равно дело шло хреново. Река прекрасно справлялась сама.