Это, как ни странно, дошло, Йанто быстро влез в свой ранец и чехлы, и замер, глядя на него вопросительно. Решив не тратить время, Мишка поперся в прихожую и сунул ноги в тапки. Смешно, но идти никуда не хотелось. Хотелось спать. Голова гудела, словно её лягнул осел. Ну почему приключения сваливаются на неё именно тогда, когда ну совершенно не до них?..
Прислушиваясь и оглядываясь, они поднялись наверх. На самый чердак вела «двухэтажная» железная лестница, жутко крутая и узкая, а перед ней стояла железная же решетка, чтобы не лазили разные нехорошие люди. Мишка привычно сунулся в щель между прутьями над лестницей и застрял. На чердаке он в последний раз бывал весной, а за лето здорово вырос.
Вот гадство, тихо сказал он. Не пролезаю.
Я пролезу, предложил щуплый Витька.
Йанто не пролезет, он здоровый, рассудительно сказал Сашка.
И что делать? спросил Мишка.
Ему совершенно ничего не приходило в голову, но тут Йанто сам сунулся в дыру, предсказуемо застрял, тут же ухватился за прутья и начал тянуть. Под гладкой кожей вдруг резко проступили мускулы, прямо как на какой-нибудь статуе Геракла. Послышался отчетливый скрип, и прутья послушно разошлись в стороны. Йанто бодро пропихнул в дыру барахло, потом пролез сам и замер, глядя на ребят сверху.
Ни фига ж себе сказал Сашка.
Мишка кивнул. Согнуть стальные прутья толщиной с палец не смог бы, наверное, даже стокилограммовый мужик, а Йанто был всё же не атлетического сложения. Страшно представить, каким здоровым он станет, когда вырастет
Вздохнув, он полез вслед за Йанто. Здесь, на самом верху, была маленькая дверь, в сущности, просто обитый железом люк, ведущий в темноту. За ним было сухо, но холодно. Отчетливо пахло голубиным пометом. Под тапками тихо похрустывал шлак. Ступив на него, Йанто зашипел что-то неразборчивое, но ничего больше не сказал.
Ну вот, Мишка включил прихваченный с собой фонарик. Бледный луч запрыгал по пыльным бетонным панелям. Тут мы его и устроим. Там, дальше, в конце уютная комнатка есть
Надо матрац притащить, деловито сказала Ленка. И одеяло. Иначе он же тут замерзнет
У меня на антресолях старый матрац есть, сказал Мишка. И одеяло, бабушкино ещё.
Ещё подушку надо, напомнила Ленка.
Подушки нету. Только пуфик старый от дивана.
Ладно, тащи пуфик, распорядилась Ленка. Да побыстрее, пока предки твои не вернулись!
Вздохнув, Мишка побрел вниз. Оставлять друзей наедине с Йанто ему не хотелось, мало ли что! но спать на чем-то тому действительно надо, и не бегать же друзьям с подушками и одеялами по улице
Достать проклятый матрац оказалось нелегко, пришлось ставить табуретку на стул и вытаскивать кучу барахла, чтобы до него добраться. А уж переть всё это на чердак, и подавно. Пуфик пришлось засунуть в матрац, а сверху всё это обмотать одеялом, иначе всё сразу было не утащить. Видно за этой охапкой ни фига не было, и Мишка жутко боялся, что наткнется на кого-то из соседей, отвечать на расспросы было нечего. В щель между прутьями она не пролезала, и всё это пришлось просовывать в неё по частям, вернее, протаскивать. Мишка взмок, как мышь, и чувствовал себя вполне фигово, в то же время, напряженно прислушиваясь. Наверху, однако, он не слышал ни звука, но это тоже тревожило мальчишку.
Вновь смотав всё в рулон, он пролез на чердак. Тут никого не было, но где-то в конце горел ровный голубоватый свет. Ошалело помотав головой, он побрел к нему.
Здесь было что-то вроде угловой комнаты, довольно уютной, без окошек, и здесь прямо из пола бил яркий свет. Мишка не сразу понял, что бьет он из какого-то диска, диаметром в ладонь, похоже, и его Йанто вытащил из своего ранца. Ничего себе первобытный человек
Ребята сидели вокруг фонаря и что-то с аппетитом лопали. А, ну да, ту самую «ветчину», которой его угощал Йанто. Сам Йанто, кстати, ничуть не отставал от остальных. Словно и не ел
Как вы тут? спросил Мишка, сваливая барахло на пол и садясь на него.
Ничего себе, сказал Сашка, прожевав очередной кусок. Лопаем, как видишь.
Угу, сказала Ленка, оторвавшись. Нам ж его ещё кормить надо будет, а он лопает, как лошадь. И одно мясо, наверное.
Не-а, ответил Мишка. Он у меня всю колбасу слопал. И молоко тоже уважает.
Ну вот, и колбасу, вздохнула Ленка. Жрет за троих.
Здоровый зато, буркнул Витька. С ним никого бояться не надо.
Угу, и цирка не надо, сказал Мишка. Ребята, его же на улицу вообще выпускать нельзя! Народ сразу сбежится, как на слона. И привет.
Ну и что нам с ним делать? спросил Сашка. Откуда он взялся-то хоть? Фонарик у него этот и нож
Слушайте, может, он пришелец? предположила Ленка. Ну, как в книжках?
Ага, босиком, и с копьем этим дурацким, буркнул Мишка. Не смеши.
А кто их знает? сказал Витька. Вдруг у них такой обычай? Или он это из зоопарка сбежал. Ну, помните, как у Стругацких? И всякого барахла там набрал?
Угу, и прямо из Черного Вертолета выпрыгнул, сказал Сашка. Без парашюта. Не смеши.
Тогда откуда же? Шпион американский?
Ага, прямо с подводной лодки в нашем пруду выпрыгнул, съязвила Ленка. С парашютом.
Нет, ребята, а что делать-то? спросил Мишка. Мы же даже расспросить его не можем, он по-русски не знает ни фига. И ни на каком земном не знает, зуб даю.
Русский и выучить можно, бодро сказала Ленка.
А кто учить будет? спросил Мишка. Ты?
Я, Ленка ничуть не смутилась. Я, знаешь, и не таких оболтусов натаскивала.
Так они ж хоть говорить умели, сказал Мишка. А тут
А тут по букварю учить буду, упрямо сказала Ленка. Он с картинками.
Вот и учи, буркнул Мишка. Только, чур, вместе со мной.
Боишься? сразу ощетинилась Ленка.
Боюсь, честно признался мальчишка. Он и в самом деле боялся, до чего может дойти, останься Ленка и Йанто наедине. Она и так уже смотрела на него, как в телевизор, а Йанто смотрел на неё. Ну, не всё время, конечно, но смотрел. И это Мишке категорически не нравилось.
Ну ладно, неохотно согласилась Ленка. Я только за книжками сбегаю.
Что, ты хочешь прямо сейчас? спросил Мишка. Голова у него болела уже сильно, да и температура, похоже, поднялась. Мама, как всегда, была права: не стоило ему на балкон босиком выходить. Ну совсем не стоило
Да. А что с тобой? забеспокоилась Ленка.
Башка раскалывается, неохотно сказал Мишка. Вот что, ребята: вы сами уж как-нибудь с ним разберитесь, а я пока домой пойду Сейчас предки вернутся, а меня нет, и дома всё разгромлено. И вас дома нет. И вообще Вы уж позвоните потом, что и как. А мне ещё весь развал убирать
Глава вторая,в которой ребята понимают, как непросто дружить с первобытным человеком
Проснулся Мишка очень поздно, уже в десятом часу. Родители, разумеется, давно ушли на работу, дома царила мертвая тишина. За окном был обычный полупасмурный сентябрьский день. Голова прошла, температура тоже спала, осталась лишь какая-то упорная тяжесть в теле, как обычно, когда простуда проходит. Ну да, вчера мама, обнаружив ребенка в ужасном состоянии, скормила ему ударную дозу аспирина, и ещё заставила над картошкой дышать То ли аспирин, то ли картошка определенно помогли, Мишка чувствовал, что выздоравливает. А то ведь вчера
Мальчишка резко сел и помотал головой. Наверное, у него вчера был бред. Никто не лез к нему в окно, не лопал его колбасу, не тыкал в нос копьё, и не болтал непонятными словами. Такого, разумеется, просто не могло быть. Ему это померещилось, да может, и просто приснилось. Он спал жутко долго, часов одиннадцать, не меньше, и за это время во снах, как обычно, путаных и непонятных, прошла целая жизнь
Мишка отбросил одеяло, и, подтянув пятки к заду, одним рывком вскочил. Как был, в трусах, побрел в гостиную. Никого, балкон наглухо закрыт, никаких грязных луж на полу, ну да, вчера он тщательно вытер всё, и успел к самому возвращению родителей или ему всё это тоже приснилось?
Мишка вздохнул. Конечно же, приснилось. Перечитал Сат-Ока, вот во сне к нему в окно и залез самый настоящий индеец. То есть, как раз ненастоящий, как и положено во сне. А все эти подробности и забавные словечки он попросту придумал. Ну конечно же!..