А почему через три недели? нахмурившись, спросил Михаил.
А потому, что в Германии есть план Шлиффена, стал объяснять Николай, по которому они должны будут разгромить Францию раньше, чем отмобилизуемся мы. Наш срок мобилизации сорок пять дней. За это время немцы планируют, и разгромить Францию, и перебросить войска из Франции на восток. Вот тебе брат и предстоит, застигнув Германию со спущенными штанами, и не дать ей их натянуть. И Берлин тут цель конечно престижная и приятная, но далеко не главная. Главной целью, этого рейда, будут мосты через Одер. И его притоки. И я очень на тебя надеюсь брат. Где бы ты не был, брат, на Дунае или на Одере, но судьба России будет целиком зависеть от тебя. А твой предстоящий рейд по Корее, это так, тренировка. Для тебя сейчас главным будет вернуться.
Михаил остановился, мрачно и серьезно смотря в землю. А потом произнёс:
Конная армия, это никто и никогда не делал, Ники. Как ты себе её представляешь?
Не спорю, ещё никто не делал, согласился Николай, Но это не значит, Мишкин, что это нельзя сделать. А так я вижу в её составе первый и второй кавалерийские корпуса, гвардейский кавалерийский корпус, твою Дикую дивизию, усиленную Текинским и Дагестанским полками, а также стрелковой бригадой. Что, по сути, превратит, твою дивизию, в корпус. Обязательно армейский корпус. Который пойдёт в рейд следом за кавалерией. Что бы закрепить успех. Очень много артиллерии и новомодных сейчас технических средств. Бронеавтомобили, аэропланы для связи и разведки.
Эти игрушки, Ники?
Это сейчас игрушки, Мишкин, а вот что будет лет через десять, когда пришьют последнюю пуговицу к последнему мундиру, я говорить боюсь. Причём пришьют пуговицу германцы. Ни британцы, ни французы к этому сроку не успеют, не говоря уже про нас. Когда мне, на совещании, артиллеристы так прямо и сказали, что насытить армию тяжёлыми гаубицами смогут только через десять лет их выпуска. А ещё только конкурс назначен.
Для нас всё так плохо? Михаил посмотрел на брата, тот в ответ только молча, кивнул. И великий князь, поморщившись, произнёс:
Мне надо подумать, это всё так неожиданно.
Конечно, брат, конечно. Подумай. Но сейчас идём во дворец. Тебе, надо привести себя в порядок. Тебе же ещё предстоит очаровывать одну из своих возможных невест, усмехнувшись, при последнем слове, и повернувшись в сторону дворца, произнёс Николай, Мне же, тоже предстоит решить много дел, в том числе и как, отправить на нашем броненосце, японскую принцессу к её папе. И при этом организовать мою встречу, с королями Сербии, Италии, князем Черногории. С греческими родственничками не помешает встретиться. Ну и ещё кое с кем. Кто там ещё подвернется, по дороге.
Интерлюдия
А в это время Масако стояла в своей комнате у окна, с чашкой горячего чёрного чая, с лимоном и мёдом. Отогреваясь после урока, по стрельбе из пистолета и карабина, у моря. Придерживая второй рукой штору и наблюдая за русским царём и его братом. Одновременно чувствуя, как по всему, замёрзшему было на берегу моря, телу, разливается тепло. Здесь в России было гораздо холоднее, чем на родине. Море замерзало даже тут. Далеко на юге этого государства. Это она увидела сама, когда посетила город Керчь. Бывший русским городом почти тысячу лет назад. Где ей показали церковь, которая считается самой древней, из сохранившихся, в России. И где она, буквально с ужасом увидела, что пролив между берегами покрыт льдом. Совсем как там, в далёком Петербурге.
При этом в комнате было тепло. Так как будто на улице была совсем не зима. Гайдзины использовали для обогрева специальные печи. Которые прогревали внутренние стены зданий. И поэтому внутри дворца было тепло. Воистину это была божественная роскошь. Там, дома, в Японии, они, даже в императорском дворце, спасались от холода с помощью котацу. И будь так холодно на улице, как было холодно здесь. в Ливадии, то она бы уже лежала на ковре с подушками. Засунув ноги под низенький столик, с размещённым под ним обогревателем на углях, прикрытом решёткой, и со свисающими со всех сторон столика одеялами. Самое тёплое место зимой в японском доме, где порой собиралась вся семья. Тут же в России девушка подобного нигде не видела. Но везде, где она оказывалось, было тепло.
Россия, это страна ещё три месяца назад казалась ей огромной, страшной и неведомой. Нет, она всё так же была огромна и неведома, но уже не казалась девушке такой пугающей. Как было тогда, когда её к себе призвал отец. Тогда девушка пришла к нему, склонившись, и по его жесту, подошла к отцу, чтобы потом опустится на циновку рядом с ним. И когда отец заговорил, ей стало страшно. Оказывается, гайдзины предложили ей прибыть на переговоры в Петербург. Будучи личным посланником от отца, к императору северных гайдзинов. Придумав историю с мечом, некогда подаренным отцом тогда ещё наследнику престола страшной, северной империи. И ей надлежало прибыть в столицу России, с немногими верными людьми и выслушать, что хочет передать её отцу, теперь уже русский император, Николай. При этом отец сказал, что сам русский император дал слово, что гарантирует сохранение её жизни и чести. Поэтому ей, дочери микадо, надлежит завтра же отправиться в путь. На пароходе в Инкоу. Изображая беглянку из императорского дома. Так как гайдзины настаивают на том, что это не официальные переговоры, а консультации.
Девушка поправила розовую орденскую ленту женского ордена Святой Великомученицы Екатерины, которым её удостоил русский император, за её смелость и мужество. Потом она узнала историю этого ордена и была удивлена, что русские женщины буквально участвовали в сражении. И были настолько богаты, что их украшений хватило, что бы враги русских согласились выпустить, из окружения, русскую армию. Но тогда, когда её переправили, из Инкоу, на противоположный берег реки Ляохэ, она очень боялась. Хотя её и сопровождали японские офицеры в гражданской одежде. Но как оказалось, их там уже ждали русские офицеры. Которые всё приготовили. Выкупив все места в вагоне первого класса. В котором её по, принадлежавшей англичанам, железной дороге довезли почти до Мукдена. И им оставалось тогда преодолеть буквально около пятидесяти миль. Для чего были присланы кареты. И тогда японские офицеры и оставили её. Оставили полностью на попечение русских. Которые и доставили её в Мукден. Разместив в лучших комнатах гостиницы. А потом была поездка по железной дороге. Через всю Россию. И на каждой станции она видела эшелоны с русскими солдатами, пушками, разными военными грузами. И это всё везли на восток. Против Японии. А между станциями лежали горы, бескрайние степи. Которые сменили глухие леса. И всё это было пустынно и покрыто снегом и холодом. Хотя в вагоне и было тепло, в следующем крупном городе гайдзинов, Чите, она так замёрзла, что отказалась тогда, от предложенной ей поездке в город. Но уже в следующем городе, Иркутске, после того как они проехали мимо огромного озера, Байкала, которое принцесса приняла за море, её ждал подарок русского императора, тёплая русская одежда и обувь. Что позволило ей уже спокойно совершать прогулки, в редких городах гайдзинов. Пока её поезд готовили к дальнейшей поездке. При этом между станциями её поезд мчался сквозь заснеженное и покрытое вековым лесом безлюдное пространство. Что особенно хорошо было заметно ночами. Когда сквозь стёкла окон её салона не было видно ни одного огонька. И эта темнота пугала девушку ещё больше.
Вообще императорская семья большие затворники. Практически всё время живущие в императорской резиденции. И очень редко её покидающие. И такое огромное путешествие было шоком, для совсем юной девушки, привыкшей к затворничеству. Но всё оказалось не так страшно, как ей сначала казалось. Её приняла, в качестве гостьи, сестра императора. У которой оказалась своя личная резиденция. Постоянно же её сопровождал и юноша, из императорского рода. Пусть и боковой ветви. Причём русский император даже сказал, что видит этого юношу её мужем. Что тогда возмутило, было японскую принцессу. Которая, было дело, даже не хотела сообщать, об этом предложении отцу. Посчитав было его унизительным, для Японии, и для отца. Ведь традиционно японские принцессы не покидали семью. Выходя замуж за представителей императорского дома, но из боковых ветвей. Но сопровождавшие её слуги объяснили, что в предложении русского императора нет ущемления её достоинства. Или достоинства японской императорской семьи. Как и достоинства самой Японии. Это было скорее признание Японии как мировой державы, со стороны европейского государства. Хотя на эти слова русского императора, которые она сообщила в одном из своих ежедневных сообщений, отец не ответил. Вот и сейчас слуги готовили её телеграфное сообщение отцу. И теперь там прозвучало и предложение, что её женихом может стать и брат русского императора.