«Пойдем на могилу памятника!» обыкновенно говорила я, лет трех от роду, подразумевая Борисова-Мусатова. Это надолго сделалось присловьем в семье.
А чуть дальше но это я сумела оценить позже, в отрочестве могила Марины Цветаевой, проведшей в Тарусе последние годы жизни. Прекрасный горельеф легкий профиль, так и кажется, что немножко «в ореоле папиросы»
Таруса, яблоневая, в плетеных заборах, Таруса яблочная корзина в августе под ногами лошадей хрустит ковер благоуханной падалицы А эти овражки, сущее благословение детских игр то в индейцев, то в англо-бурскую войну
Уехать в Бусинки, раз уж я московская пленница?
Чем тут сидеть и Ермилкиных читать
Нет, нельзя. Далеко. Так что сидеть мне в московской родительской квартире.
На каминной доске в гостиной завал неразобранных писем. Польская марка на конверте? Маме, от пани Стасиньской, ее коллеги и хорошей подруги? Нет, мне От кого бы? Однако!
По счастью нож для писем лежал рядом а то бы я надорвала конверт руками.
Письмо было от кита журнального дела Бориса Софроновича Коверды. Писала, правда, его дочь Наталия Борисовна. Что не удивительно, все-таки сам газетный магнат уж очень немолод. Хотя до сих пор деятелен, в яснейшем разуме. И ведь это невзирая на годы каторги
Опомнись, Нелли! Какая еще «каторга»?! На какую каторгу мог попасть да еще на годы почтенный литературный деятель? Опять «сквозняк»? Ох, а ведь почти на два дня удалось обо всем этом забыть Не хочу, не хочу об этом сейчас думать, да и неважно, важно, о чем мне пишут! Ну, как и Коверда «упадочничество» обнаружил? Тогда беда.
«Как Вам, быть может, известно, Елена Петровна, отец еще ребенком оказался свидетелем красного террора, писала Наталия Борисовна. Впоследствии его показания вошли в свидетельства для антибольшевицких процессов. Поэтому особенно дорого показалось ему, что в представительнице юного поколения давние трагические события находят столь живой отклик. Забытая история повторяющаяся история. Борис Софронович намерен осветить в целом ряде своих журналов Ваш роман, и уже говорил о том с рядом лиц, встретив самый благожелательный интерес. Но предваряя публикации, просит передать Вам наилучшие пожелания, в особенности»
Вот так-то! Я упала в любимое кресло-качалку, сжимая письмо в руке.
Одобрение Коверды это вам не фунт изюма! И это почти наверное перевод на польский язык, а там пойдет
Коверда всю жизнь прожил в Польше. Сперва его семья бежала от красного террора в Вильно, а уж после, когда, сообразно обещанию убиенного Государя, был официально подтвержден выход Польши из состава Российской Империи, они переехали в Варшаву, там Коверда и закончил гимназию, там и начал журналистскую деятельность
Все-таки, быть может, я написала не самую плохую книгу?
Трель телефонного звонка вырвала меня из самого сладкого и глубокого самолюбования. И зачем? Кому я нужна?!
Нужна я оказалась Лере. И с первых ее слов мои честолюбивые восторги со свистом вылетели из головы.
Нелли, это было нечестно! Я уверена, ты знала, кто такой Джон! Еще в столице знала, в костёле!
Так-таки Джон? Может статься, все же мистер Кеннеди?
Гмм Ну да, мистер Кеннеди, конечно. Судя по тому, как прозвучало это «мистер Кеннеди», у меня не осталось тени сомнения, что дошло до «Джона».
Где ты с ним повстречалась на сей раз?
В Кремле, в Тайницком саду. Опять случайно. Я сегодня приехала с Ником на Конференцию, то есть не на Конференцию, а на прием для участников. Мне-то эта Конференция к чему?
И что Кеннеди?
Да ничего. Я как раз хотела с кем-нибудь поговорить по-английски, ты ведь знаешь, как я его легко забываю Завтра поедем кататься верхом, я ему покажу Коломенское Или лучше Царицыно? Он, оказывается, не занят на этих заседаниях. Все заняты, а он нет. Завтрашнее утро у него совершенно свободное!
Я слушала и тихо кипела от злости. Лера дитя, но американец-то хорош Что за безответственность? Уж он-то должен понимать, что и к чему. Или недоразумение?
Он знает, кто ты такая? Как ты назвалась? И кто, строго говоря, его тебе представил?
А он сам и представился, он один гулял. То есть, он решил, что дважды видел тебя, со мной и у Ника стало быть, все-таки, мы не вовсе незнакомы. Ты общая знакомая, разве нет?
А как зовут общую знакомую, он имеет представление, этот наглец?
Представь, да.
Ловок, шельмец. Уточнить, впрочем, не чрезмерно трудно. Даже газеты сейчас мои фотографии печатают. Хотелось бы мне знать другое о том, кто такая Лера, он узнал до того, как с нею познакомился? Если он искал знакомства именно с Великой Княжной дело совсем неприглядно. Если же просто запомнил красивую девушку ну, это еще ладно.
С логикой у Леры как всегда изумительно в смысле полного изумления собеседника. Сперва корит меня, что я якобы знакома с Кеннеди, после сама же упоминает, что он меня видал всего два раза.
Валерия, мне это не нравится. К чему могут привести такие прогулки? Ты ведь знаешь, что ты не про него. Ты это превосходно знаешь.
Но с какой стати ты делаешь такие далекие выводы, Нелли? Я что, венчаться с ним завтра собралась? Разве нельзя просто, любезно, по хозяйски, показать гостю город? Что в этом-то предосудительного? Ты уж сразу решила, что я в него влюбилась.
Решила, Лерочка, решила. И чем жарче ты это отрицаешь, тем основательнее моя уверенность.
А Ник знает о твоей хозяйской любезности?
Трубка отозвалась молчанием.
Алло, Лера? Стало плохо слышно. Так я правильно тебя поняла, что Нику все известно?
Если ты ему скажешь Ты знаешь, как это будет называться?
Знаю. Это будет называться выполнением долга верноподданной.
Я жалею, что тебе сказала! С чего ты решила, что между нами что-то есть? Это только лишь твои домыслы!
Надеюсь, что домыслами они и останутся. Я пока промолчу, Лера.
И увидишь, что была неправа.
Дай Бог. И уж, кстати, если тобою движет единственно радушие хозяйки, так позови с вами, к примеру, Мишу. Во избежание кривотолков. Заодно и он по-английски поболтает. И Миша наверное не занят на конференции.
Ну и предложение! Тебе прекрасно известно, что Миша последние полгода сделался совершенно несносен. По-моему правильный образ жизни стал у него идеей фикс. Он только о том и думает, чтобы большее число раз подтянуться на турнике или большее расстояние пробежать.
По чести сказать, тут она права. Великий Князь Михаил, кузен и ровесник Леры, как-то нежданно превратился из играющего в «новых готиков» поэтического юноши в какого-то заурядного любителя физических упражнений и свежего воздуха. Бросил курить (а какая у него была роскошная машинка для набивания папиросок, с какой великолепной рисовкой он с нею управлялся!), не пьет теперь даже свой любимый прежде сидр И заделался совершенным молчуном. С ним стало попросту скучновато. Впрочем, в двадцать лет многих довольно резко бросает из стороны в сторону. Поглядим, что будет еще через месяц-другой.
Верховая езда, в таком случае, самое подходящее занятие для Миши. И он охотно составит вам компанию. А болтать тебе все едино хочется вовсе не с Мишей. Так что его нынешняя молчаливость не помеха.
Нет, не хочу. Он все испортит.
Не стану толочь воду в ступе. Свое мнение я сказала, Лера. Не любо слушать, не спрашивай.
Она распрощалась, обиженная.
А я все сидела на ампирной танкетке у телефонного аппарата, сжимая ненужную трубку.
Я не хочу, чтобы она повторила мою историю, пусть в иной вариации, но вариации здесь не важны. Важно другое: она ведь не выдержит. Она не я.
Три с половиной года различия со всеми в нашей компании сперва детской, потом отроческой, студенческой. Но как же мы ее баловали! Бегали медленней, чтобы она могла угнаться за нами на коротеньких ножках, таскали на закорках, целовали в синяки. По десять раз объясняли урок, а то и давали списать. Подстраивали под нее планы.
Круглая сирота с четырехмесячного возраста. Это разрывало сердце. Могли ли мы вести себя иначе? Вероятно, должны были. Она живет не по Корнелю, по Расину. Она не знает слова «нет». Что сотворит с ней первое столкновение с этим словом? Лучше б оно произошло в какой угодно иной сфере.