Берусь за ствол двумя руками и подняв ружье прикладом вверх, встаю в позу бейсболиста из американских фильмов, приготовившегося отразить мяч. Однако никто на меня нападать не собирается.
Меж тем схватка уже углубилась в подлесок и разделилась на отдельные поединки, ибо густые кусты не позволяют держаться кучно.
Дмитрий! орет Алексашка и кидается мне за спину, принимая на свой клинок занесенную надо мной саблю. Шустрый вражина пинает моего спасителя в живот и тот падает на спину, взмахнув руками и выронив бочонок. Что ж там такого в этом бочонке? Коньяк либо?
С оттяжкой бью импровизированной дубинкой по нападавшему. Но тот приседает, пропуская приклад над головой, и пытается дотянуться до меня саблей снизу. Шустрый гад. Перехватываюсь за ствол обратным хватом и начинаю крутить перед собой восьмерку. М-да, все-таки ружьеэто не бейсбольная бита. Чтобы эффектно раскрутить такую «лопасть» необходимо силенок поболее, чем у меня. Но, тем не менее, действие на врага произвело впечатление. Он пару раз нерешительно сунул саблю в мою сторону, однако та всякий раз отлетала, отбитая прикладом. Воодушевленный таким моментом, делаю шаг вперед, стараясь усилить скорость вращения, и цепляюсь ружьем за толстую ветку, в ответ осыпавшую меня снегом. Тут бы мне и конец, не споткнись о низкий куст, отступивший под моим напором противник. Упав на спину, он тут же перевернулся на четвереньки и начал было подниматься. Поняв, что пришло время использовать ружье по назначению, бью со всей силы прикладом ему по загривку. Клиент готов.
Так, а что творится вокруг? А вокруг меж кустов видны лишь серые кафтаны. Шум схватки углубился гораздо дальше в лес. Это что ж, я один остался, что ли? Где Алексашка с князем?
Забираю саблю поверженного, ибо в этих зарослях ружьем особо не помашешь, и начинаю спешно продираться вглубь, на звуки звенящих друг о друга клинков и яростные крики. Стараюсь держаться дальше от мелькающих за кустами людей в сером Среди густых зарослей молодой поросли все чаще натыкаюсь на стволы крупных деревьев. Вот за тем деревом с раздвоенным стволом мелькают дерущиеся фигуры. Спешу туда в надежде присоединиться к своим и выскакиваю прямо за спину серому. Перед ним один из братьев Соболевых. Встречаюсь с боярином взглядом. Он смотрит на меня будто бы с каким-то непониманием, словно спрашивая, мол, как же это так могло случиться? Из его открытого рта вырываются кровавые пузыри, руки безвольно опущены, ноги медленно подгибаются. Серый с хриплым гыканьем вскидывает руку с саблей, намереваясь добить боярина. Снова отбрасываю саблю и бью врага по голове используемым как дубина ружьем. Острие его клинка все же успевает врезаться в шею Соболева до того, как приклад обрушивается на голову врага. Приклад, вероятно, выработав свой ресурс, разлетается, оставив в моих руках только ствол. Трубка довольно увесистая, жаль короткаяпротив сабли не помашешь. Отбрасываю и в очередной раз поднимаю саблю.
Передо мной небольшая поляна, заваленная трупами. Пятерых врагов отправили на тот свет братья-бояре, прежде чем погибли сами. Еще этой ночью они так мирно храпели, ночую в одной со мной комнате. Так я и не научился различать кто Михаил, а кто Никита.
Где князь? отрывает меня от созерцания побоища окрик Федора, ворвавшегося на поляну во главе дюжины гвардейцев.
Я уже задавал себе этот вопрос, сообщаю боярину, радуясь тому, что встретился с ним. В одиночку пробираться неизвестно куда по лесу, кишащему маньяками-убийцами в серых шинелях, мне не улыбается. Вероятно, углубились дальше в лес.
Федор к чему-то прислушивается и кидается сквозь высокие кусты. Солдаты следуют за ним. Я спешу следом.
Чем дальше отдаляемся от дороги, тем непролазнее заросли и глубже снег. Но вот снова вытоптанная поляна с ярко-красными пятнами на снегу. Воин в синем кафтане сидит, опершись спиной на ствол дерева, и смотрит остекленевшими глазами на распростершегося подле него противника в сером одеянии.
Далее от поляны следы разделяются, расходясь веером. Во всех направлениях, куда ведут протоптанные в снегу тропинки, слышатся звон стали и крики, и видно мелькание фигур меж деревьев. Мне кажется, что послышался голос Меньшикова, и я направляюсь в ту сторону. Федор же ринулся по другой тропинке, вероятно, узрел Светлейшего. С ним же отправились все гвардейцы. Следуя на голос Алексашки, я и не заметил, как снова остался один.
Меньшиков рубился сразу с двумя врагами, и если бы не кусты и стволы деревьев, за которыми он ловко маневрировал, противники наверняка уже одолели бы его. Впрочем, судя по его виду, он и так держался из последних сил.
На глаза попался валяющийся в снегу тот самый бочонок, который княжеский денщик вытащил из кареты. Значит, он поднял его прошлый раз, когда я отмахивался ружьем от того серого. И ведь не помог мне тогда, сбежал со своим драгоценным бочонком. Что ж в нем такого, интересно?
Однако надо выручать парня. Но если отвлеку на себя одного из насевших на него, то сам запросто распрощаюсь с жизнью, ибо не смогу драться на саблях на равных. Ружья, чтобы использовать его в качестве дубинки, поблизости не видно. Да и не помашешь им в этаких-то зарослях. Снова цепляюсь взглядом за бочонок. Поднимаю. Ого! Тяжеленный, зараза! Весит не меньше, чем пудовая гиря. Но это и хорошо. Подняв его над головой, быстро приближаюсь к дерущимся и поспешно, пока на меня не обратили внимание, бью по голове одного из серых. От удара бочонок разваливается и осыпает оседающего врага россыпью золотых монет.
Второй нападающий бросает на меня взгляд, и этим моментом тут же пользуется Меньшиков, рубанув его саблей. Разделавшись с противником, княжеский денщик с ужасом в глазах смотрит на рассыпавшееся золото.
Как же это так-то, а? Это ж княжье золото походное. Надо собрать его, и он падает на колени, начиная сгребать монеты вместе со снегом в кучу.
Никогда не понимал людской тяги к этому желтому металлу. Ладно еще когда бабы охают да ахают над разными золотыми висячками. Но вот когда мужики обвешивают себя различными цепочками и браслетами, напяливают на пальцы печатки и цепляют в уши сережкиэтого я понять не могу. Вот и сейчас, глядя на то, как Алексашка судорожно собирает золото, не зная, куда его засунуть, я вовсе не собирался ему помогать. Нет, я конечно понимаю, что это богатство и все такое, но, когда отовсюду из-за окружающих нас зарослей доносятся голоса, и в каждый миг на нас снова могут накинуться враги, отвлекаться на какую-то фигню, которая сто процентов не пригодится на том свете, по крайней мере глупо. Однако как-то оторвать от этого дела парня надо, ибо бегать по лесу одному мне не хочется.
Быстро оттаскиваю вырубленного бочонком мужика. Затем выбиваю носком ботинка в снежном покрове углубление, в которое тут же ногами сгребаю рассыпанные вокруг монеты. Снег вокруг достаточно утоптан после схватки, в следствии чего все высыпавшееся золото благополучно осталось на поверхности, лишь слегка раскатившись в стороны.
Бросай все сюда, говорю Меньшикову, продолжающему держать горсть монет и с удивлением наблюдающему за моими действиями.
Зачем это?
Бросай, говорю! опускаюсь на колени и вытряхиваю монеты из его рук в общую кучу. Хорошо хоть не сопротивляется, а продолжает тупо пялиться на высыпанное в снежную ямку богатство.
Поднимаюсь и ногами сгребаю снег, засыпая золото. Плотно притаптываю. Осматриваюсь вокругне осталось ли незамеченной монетки. Подбираю саблю и подхожу к приметному дереву, раздвоенному где-то в метре над землей. Делаю зарубку под самой развилкой и по одной на каждом стволе повыше.
Запомнил? спрашиваю Алексашку.
У того в глазах появляется понимание. Он кивает и, поднявшись, хватает за воротник кафтана осчастливленного золотым ударом по голове врага, затаскивает его на прежнее место, прикрыв спрятанное золото.
Гонка с преследованием
Князь-то где? спрашиваю его, настороженно прислушиваясь к доносящимся звукам.
Князь? Меньшиков оглядывается вокруг, словно только что вспомнил, что должен находиться подле Светлейшего. Не знаю. На меня как эти двое набросились, так я его из виду и потерял.
Тут и я соображаю, что рядом нет Федора с гвардейцами, и вспоминаю, что последний раз видел их на поляне, когда услышал голос княжьего денщика. Вроде бы они тогда направились левее. Оборачиваюсь и направляюсь в ту сторону, собираясь позвать за собой Алексашку. Но, шагнув за густые, заснеженные заросли лещины, сразу отпрыгиваю назадна поляне уже полно людей в сером. Двинувшийся было за мной Меньшиков, тоже замечает их.