Глава 4
Представь себе Не ожидал?
Невысокий щуплый парнишка прикрыл за собой дверьи тут же подпер ее спиной, застыв в картинной позе. Видимо, от всей души наслаждался произведенным эффектом.
А я я молча таращился. На тощие руки, сложенные на груди, на лицо, которое много месяцев подряд наблюдал чуть ли не каждый день. Знакомоено одновременно чужое. Изменился только цвет волосс белесо-светлого на темный, который, похоже, и был настоящим, доставшимся наследнику российского престола от рождения.
А чуть крючковатый нос, тонкие губы, невыразительные глаза и даже вечная недовольная складка между нимиостались прежними. Как и выражение лица, с которым на меня смотрел его императорское высочество великий князь Павел Александрович Романов.
Недавно произведенный в унтер-офицерский чин господин юнкер Артем Волков.
Чингачгук.
Признаюсьне ожидал ваше высочество.
Я все-таки заставил себя как-то отлипнуть от кресла, подняться и изобразить положенный по этикету поклон. Настолько неуклюжий и деревянный, что Чингачгук не выдержал и улыбнулся. Вид у меня, похоже, был настолько обалдевший и потерянный, что даже государыня негромко захихикала Прямо как гимназистка, услышавшая неприличный анекдот. Один Багратион сохранил хоть что-то похожее на серьезность.
Что наверняка ничуть не мешало ему в глубине души искренне забавляться происходящему.
Но больше всех потешался, конечно же, Чингачгук. Он явно рассчитывал вогнать меня в ступорпоэтому даже оделся совершенно неподобающе. Государыня и Багратион были в костюмах, яхотя бы в рубашке с брюками, а венценосный индеец напялил самые обычные кеды, джинсы и футболку на пару размеров больше нужногобудто находился не на встрече чуть ли не государственного значения, а дома.
Впрочем, почемубудто? Чингачгук и был у себя домав императорском Зимнем дворце.
Думаю, у вас очень много вопросов, князь, не так ли? негромко поинтересовалась государыня.
Да пожалуй. Я скосился на Багратиона, уже опустившегося обратно в кресло. Еще как много.
События, исход которых вы наблюдали полтора месяца назад, начались очень давно. Семена заговора созревают долго А может, это мы были слишком слепы и неосторожны, чтобы увидеть измену у себя под носомведь это порой непросто. Государыня невесело вздохнула. Особенно когда ее зараза касается умнейших и достойнейших и прикрывается разговорами о благе Империи.
Смерть родителей. Потомавария, которая едва не стоила жизни мне самому. Дуэль, гибель Кости Дед уже говорил мне об этом: что бы ни творилось тогда, почти год назадначалось оно гораздо раньше.
Но уже летом стало понятно, что в стране готовится что-то страшное. То чего не случалось уже очень давно, продолжила государыня. Разговоры о том, что я должна отречься в пользу Павла велись шепотом намного раньше, чем их посмели начать прямо на заседании Госсовета. И мой сын слышал их куда чаще, чем мне бы хотелось.
Чингачгук едва заметно поморщился. Одному Богу известно, что происходило здесь, в личных покоях императорской семьи год или два назадно воспоминания, похоже, были не самыми приятными.
Павла сложно назвать легковерным, но я все равно решила уберечь его и от опасности, и от дурного влияния. Государыня посмотрела на Чингачгука и мягко улыбнулась. А еще ему не помешало бы своими глазами увидеть то, о чем раньше только восторженно слушал. Не сомневаюсь, первый курс пехотного училища стал для моего сына ценным уроком.
Скорее уж наказаниемхоть государыня и не говорила об этом прямо. То ли за проступок, то ли за неосторожно сказанное слово а может, и за что похлеще. Да чего уж тамя и сам загремел во Владимирское вовсе не за хорошее поведение.
Или все-таки потому, что Багратиону был нужен на первом курсе свой человекприглядеть за наследником Романовых?
Его светлость говорил о будущей военной элите, о полезных знакомствах и настоящей дружбе, которые юнкера приобретают в стенах военного училища. Но о подобном я, конечно, даже не догадывался. А вот Багратион с его опытом вполне мог заранее просчитать, что своенравный Павел непременно нарвется на неприятности. А ярано или поздно окажусь поблизости. И тогда
Порой проще всего спрятать что-то важное, положив на видное место. Багратион усмехнулся и сложил руки на груди. Я лично маскировал Дар наследника. И, похоже, мне удалось сделать это достаточно хорошо, чтобы провести даже умнейших Не так ли, князь?
Прятали не только Дар. С лицом Чингачгука то есть, Павла, тоже сделали что-то странное. Я даже представить не мог, что за плетение Багратион использовал для такого эффекта, но дело было точно не изменившемся цвете волос. Черты остались прежнимитеми же самыми, что порой мелькали то в газетах, то на экране телевизора, но что-то подсказывало: наверняка до снятия заклятия наследника не узнала бы даже родная мать.
Меня вы уж точно провели, честно признался я. А кто-нибудь из командования ротный?
Никто. Государыня покачала головой. Даже при дворе знали буквально несколько человек, самых близких. Я не думала оставлять Павла в училище дольше, чем на пару месяцев, но
но потом даже там стало куда безопаснее, чем в этих стенах. Багратион мрачно усмехнулся. Да и сам наследник не пожелал оставлять товарищей.
Я посмотрел на Павла, и тот отвел глаза и как будто даже чуть покраснел. Не знаю, сколько на самом правды было во всей этой истории, но с одним не поспоришь: что и когда бы ни случилось, в училище наследнику уж точно ничего не угрожало.
Во всяком случае, пока мы всем личным составом не отправились брать на абордаж «Бисмарк».
Наверное, я должен принести извинения, пробормотал я. За то, что подверг жизнь его высочества опасности.
Вы ведь не знали, князь. Государыня пожала плечами. На вас нет никакой ответственности А вот моему сыну не помешало бы почаще вспоминать, что его жизнь и здоровье куда важнее для страны, чем умение стрелять из винтовки.
Я велел ему оставаться на берегу, ваше величество. Багратион смущенно отвел взгляд. Но он не
Можете не рассказывать. Государыня махнула рукой. Я хорошо знаю собственного сына Впрочем, хватит об этом. Павел желал говорить с князем Александром с глазу на глаз. Вы ведь не возражаете?
Нет Нет, конечно же. Я развернулся к столу и поклонился. Ваше величество ваша светлость.
Не то, чтобы удивление уже успело полностью пройти, но когда дверь с нами с Павлом закрылась, я почувствовал что-то вроде облегчения. Конечно, тот, кто шагал по коридору со мной рядом раз и навсегда перестал быть юнкером по прозвищу Чингачгук, но все-таки остался ровесником, однокашником и товарищем хотелось бы надеяться, во всяком случае.
Выдохни, княже. Павел ткнул меня локтем в бок. Я даже удивился, что ты раньше меня не раскусил. Ты ж у нас голова
Голова, да не очень Я продолжал выуживать из памяти все, что могло выдать скрытого первоклассной магией Одаренного. Темные у корней волосы, знание английскогоуж точно незаурядное для обычного выпускника гимназии. И, конечно же, совершенно невозможные для простолюдина упрямство и гонор, сделавшие Чингачгука единственным на курсе «красным» юнкером Да уж, теперь все вставало на свои места: великому князю и наследнику престола уж точно не к лицу было терпеть лютый цук и жить по традициям славной пехотной школы.
Но вспоминал я и другое: в училище «дядьки» не давали молодых в обиду, да и сами первокурсники держались дружно. Я в первый же день вступился за Павлаа тогда еще вчерашнего гимназиста Артема Волкова. Мы не раз и не два лупили Куракинских, шли бок о бок к «Бисмарку»и сражались вместе. Князь Горчаков сделал достаточно и для Империи, и для наследника престола лично.
Но тот же князь Горчаков никогда не был чужд суровых казарменных шуток. А как-то раз в Пятигорске перед отбоем тайком засунул под одеяло наследнику вымоченный в воде кожаный ременьи потянул, когда его высочество задремал. Местные тогда уже чуть ли не неделю пугали нас рассказами о змеях
В общем, наследник верещал на весь лагерь и подпрыгнул вместе с одеялом под самый верх палатки. А сиятельный князь Горчаков ржал, как ненормальный, пока не получил по лбу какой-то книжкой.