Тонкий захихикал, опираясь на алебарду. Я заметил, как Дитрих разомкнул скрещенные на груди руки и положил ладонь на меч. Только еще схватки со стражей нам не хватало. Я улучшил момент, когда стражники на меня не смотрели, и ткнул Штадена локтем. Он недоуменно посмотрел на меня, затем убрал руку с эфеса. Я тоже мог похвастаться своей способностью к фехтованию, но очень редко использовал этот метод решения проблем. Сейчас можно было не беспокоиться за то, что мы попадем в городфон Вормсвирген мог уговорить кого угодно.
Он в это время весьма искусно изобразил негодование:
Капитан Виндорт имеет разрешение от городского магистрата на набор волонтеров в свою роту!
Себастьян помахал свитком с несколькими восковыми печатями перед лицом толстого стражника. К чести амстердамца стоит сказать, что он не стал обнаруживать свое невежество, брать бумагу вверх ногами и делать вид, что читает ее. Он просто дал знак и нас пропустили.
Погода здесь была гораздо лучше, чем в Бремене. В небе торчало солнце, лучи которого согревали крыши домов и многочисленных прохожих. Изредка по улицам проходил патруль стражи, как и простые горожане, морщась от солнца.
Море все время нашего путешествия было спокойным. Один раз, правда, погода испортилась и бедняга Дитрих провалялся весь день на кушетке в каюте капитана. Он плохо переносил морские путешествия. Помню, так было еще во времена нашей поездки на мою родину, во время Второй Ливонской войны.
Мы спешно проталкивались сквозь толпу горожан, стараясь при этом держаться ближе друг к другу на случай какой-либо опасности. Дитрих шел между намиэто позволяло избежать возможных стычек с горожанами, если кому-то из них не повезет задеть Штадена плечом или, упаси господи, наступить ему на ногу. Так мы дошли до Торгового района. Здесь располагались представительства крупнейших торговых компаний, в том числе и Ост-Индских. Это был самый оживленный район города, жизнь здесь так и кипела. Можно было представить, как в каждом из торговых домов заключаются сделки, формируются планы, обсуждаются договоры, каждый из которых может сильно изменить всю жизнь Европы.
По знаку Себастьяна мы остановились немногим не доходя до главной площади, на которой, как я понял из его объяснений, и должен был располагаться ганзейский двор. Чтобы не мешать прохожим и не привлекать к себе ненужного внимания, нам пришлось отойти к самому краю улицы, почти вплотную прижавшись к стене одного из домов.
Туда пойдет кто-нибудь один. Нам не стоит здесь привлекать внимание. Меня в Амстердаме знает достаточно много человек, и я не могу похвастаться, что все эти знакомства удачные.
Пойду я, молчавший всю дорогу Дитрих, видимо решил наконец-то выступить в главной роли. Если нас там кто-то ждет, встреча со мной ему не понравится.
Он вновь замолчал, перестав обращать на нас внимание, и начал проверять свое вооружение. Меня он иногда удивляетсначала сцена радостной встречи в Бремене, а затем всю дорогу избегать нашего общества. Если бы я не знал, что Дитриходиночка, то предположил, что с кем-то из его близких приключилась беда. Но кроме нас, близких людей у него не было.
Альберт, ты можешь что-нибудь сделать? Себастьян оторвал меня от мыслей о Дитрихе.
Я? Сделать? Они меня иногда принимают за мастера Штейнмана, ей-богу! Луны с неба достать не надо?!
Нет. Ничего, что подходило бы к нашему случаю Я же больше специалист по магии, а не маг, ответил я извиняющимся тоном.
Честно говоря, было у меня несколько трюков. Но большей частью они рассчитаны для меня самого, и не подействовали бы на моих товарищей.
Вся моя магия зиждилась на заранее подготовленных эффектах, обычно привязывавшихся к вещам: кольца, талисманы, иногда оружие. В отличии от мастера Штейнмана я, увы, не мог произнесением определенных слов претворить в жизнь заклинание. Хотя и умел использовать некоторые фокусы, не требующие длительной подготовки. К сожалению, магия вещей почти во всем уступала магии заклинаний: в силе, в наборе подвластных ей эффектов, в их длительности. Но имела один значительный плюсскорость.
Фон Вормсвирген наскоро объяснил Дитриху, где что находиться в посольстве Союза: входы и выходы, залы и кабинет посла. Судя по словам Себастьяна, это представительство было укреплено словно знаменитый ганзейский Стальной двор в Лондоне. Дверь была одна. Был еще в наличии секретный подземный коридор, ведущий к порту. Если двор охраняется голландскими войсками, можно будет проникнуть туда через ход.
Дитрих коротко кивнул, выслушав рассказ о дворе, в последний раз оглядел свое оружиемеч, кинжал, два пистолетаи вышел на площадь. Невозмутимо-спокойный внешне, да он и был таким на самом деле. Несколько секунд он двигался в нашем поле зрения, проталкиваясь через толпу. Столкнувшись с богато разодетым амстердамцем, он даже раскланялся с ним и продолжил свою неспешную прогулку. Я удивленно усмехнулся.
Долго он будет еще там расхаживать?! фон Вормсвирген наблюдал за Дитрихом, его рука лежала на рукояти меча, который висел в ножнах на поясе.
Тем временем Штаден достиг края той части площади, которая была доступна нашим взорам и скрылся из поля зрения. Себастьян достал из-за пазухи письмо, разорвал конверт и начал его читать.
Инструкции от мастера Боля, пояснил он. Надеялся, наверное, заинтересовать меня. Фон Вормсвирген любил, когда окружающие страдали любопытством. Особенно по его поводу. Впрочем, мне и на самом деле стало интересно:
Что там говориться?
Ничего важного! Себастьян убрал бумаги. Я все это и так знаю.
Количество людей на улице уменьшилосьдело близилось к полудню, становилось все жарче. Чувствовалось, что лето на самом деле все ближе и ближе. Хорошего качества одежды всех цветов радуги выдавали в прохожих людей богатых, обеспеченных.
Все! голос над ухом заставил меня подпрыгнуть на месте и схватиться за меч. Себастьян же стоял и по-прежнему невозмутимо читал свое письмо. Мне оставалось только позавидовать, как он умудрился при своем темпераменте сохранить сейчас хладнокровие. Потом я заметил, что его рука дрожит на рукояти меча и успокоился.
Разумеется это был Дитрих с его идиотским, особенным чувством юмора. Я был готов его за это убить. Себастьян усмехнулся, показывая, что по достоинству оценил шутку.
А Так долго? наконец-то я смог выразить изумление его быстрым возвращением.
Двор пуст, он, наверное, ожидал что этого будет достаточно и мы поймем его с полуслова.
А подробней?! Кто там, что там? Следы произошедшего или Как это пустой?! Себастьян недоуменно уставился на Штадена.
Дитрих пожал плечами, словно говоря нам, что он-то уж точно не имеет никакого отношения к произошедшему с подворьем:
У дверей никого не было, я решил войти, Себастьян схватился за голову, выражая свой ужас перед подобной глупостью. Внутри все убрано, чисто. Никого нет, ни одного человека. Никаких личных вещей тоже нет. У меня сложилось впечатление, что здание двора кто-то выпотрошил до самой мелочи.
Кто? Они оба посмотрели на меня с изумлением. Я пояснил. То есть, я имею в виду, кто мог это сделать?
Себастьян нетерпеливо дернул головой.
Сейчас нам этого не выяснить. Я предлагаю пойти сейчас в какой-нибудь завалящийся трактир и дождаться наступления темноты. За подворьем наверняка наблюдают, поэтому будет лучше, если мы попытаемся замести следы. К тому же, там можно будет обсудить наши возможности и планы относительно того, что нам стоит предпринять.
И перекусить, добавил я. Дитрих с Себастьяном рассмеялись. Только это должна быть спокойная, тихая таверна, где-нибудь на окраине города. И чтоб там было поменьше народу. А если и были, то трусливые бюргеры. Мы ведь собираемся отдохнуть, не так ли?
Идемте, я знаю одну такую подходящую таверну, сказал фон Вормсвирген.
Мы с Дитрихом переглянулись, стараясь улыбаться незаметно для Себастьяна, и последовали за ним.
Трактир, куда привел нас Себастьян, назывался «Пес войны». Название внушало нам опасениясудя по нему, в таверне должно было собираться всякое отребье, вроде наемников, солдат и прочих авантюристов, которых стало так много в последние годы.