Они тронулись в обратный путь утром, рано, едва только забрезжил рассвет. В чем, в общем-то, не было ничего удивительного: Александр давно приметил, что здесь поднимались рано. Дул свежий морской ветер, развевая одежды носильщиков и охраны, впереди все так же скакал всадник на белом коне, а под ногами стелилась дорога, дорога без разметки, без дорожных знаков, без автомашин.
Неужели старик антиквар прав? Нет, это было бы слишком невероятно! И все же у Саши было такое ощущение, что вся цивилизация вдруг куда-то исчезла, причем внезапно. Или это он сам исчез?
Хотя, с другой стороны, лет пять тому назад Саша гостил у одного приятеля в деревне, в давно заброшенной, лишенной всяческих цивилизационных благ деревне, где не было ни электричества, ни мобильной связи. Так вот там, глядя на серые избы, на смотрящий пустыми глазницами окон клуб, можно было смело представить себя жителем семидесятых или даже пятидесятых, а, ежели убрать клубто и вообще начала девятнадцатого века. Как вот примерно и здесь. Если уж в России-матушке таких дыр полно, то уж тут, в Африке
Носильщики исполняли свою работу молча, а идущие позади охранники негромко переговаривались, иногда на латыни, иногда на каком-то своем языке; из этих разговоров Александр понял, что кортеж ближе к обеду должен добраться до деревни, где хозяйка и ее люди намеревались переждать полуденный зной, а уж потом, когда жара чуть спадет, продолжить путь. Что и говоритьразумно. Саша посмотрел в небобелесое, словно бы выжженное зноем. Солнце забиралось все выше, а морская прохлада чувствовалась все меньше, и липкий противный пот уже начал покрывать тело. Да-а, переждать зной в деревне, под каким-нибудь навесом или под тенистой пальмойэто хорошая мысль.
Примерно часа через два пути показались пшеничные поля и оливковая рощица за которой поднимался в небо серый столб дыма! Не такой уж и густой, но вполне заметный, и даже очень заметный и еще вдруг налетевший ветер принес свежий запах гари!
Ехавший впереди всадник натянул удила, оглянулся.
Скачи! быстро распорядилась матрона. Посмотри, что там?
Почтительно кивнув, всадник умчался и он вовсе не пользовался стременами, их просто не былоСаша очень хорошо рассмотрел. Как-то вот так обходился циркач
Повинуясь повелительному знаку хозяйки, кортеж между тем продолжил путь, продвигаясь все так же неспешно. Минут через двадцать вернулся всадник, что-то возбужденно сказал
Матрона велела остановиться, сошла с носилок:
Воины, оставайтесь здесьс детьми. Ты, ты и ты палец ее уперся в грудь Александра. Со мной.
Да, до деревни оставалось уже совсем близко, может, метров сто, только вот выйти из рощицы. Ускоряя шаг, путники пошли вслед за всадникомФеодосия, двое вооруженных копьями воинов и Саша. Шли недолго вот уже последние деревья вот поворот, холм
И ничего!
Деревни не было!
Лишь дым пожарищ, лишь сожженные дома, и вороны, деловито выклевывающие глаза у убитыха таковых было в достатке, вся площадь была залита кровью.
Господи Иисусе! матрона потрясенно перекрестилась на церковьтолько лишь она одна и уцелела. Господи Я слышала о разбойниках, их опасаются многие Но чтоб вот так, нагло!
Госпожа! громко позвал один из воинов. Я только что слышал стон. Кажется, в тех развалинах кто-то есть.
Посмотрите! распорядилась хозяйка.
Охранникиа с ними и Александрвытащили из-под обуглившихся балок мальчишку, обгорелого, с вытекшим глазом и перебитой рукой видно было, что он не жилец уже, однако уцелевший глаз парня вдруг приоткрылся
Кто? Кто это сделал? Феодосия наклонилась без всякой брезгливости. Кто?
Паруса собрав все силы, пробормотал несчастный. Серые паруса
Сказал, дернулся и умер. Прямо на глазах у всех.
Особого впечатления его смерть ни на кого не произвела разумеется, исключая Сашутот-то был отрясен.
Серые паруса, тихо повторила хозяйка. Разбойники пришли с моря Но как же они осмелились?! Тут же везде войска!
Глава 8. Ночные тени
и не предвидели,
не знали витязи
судьбы злосмертной,
им уготованной
Сентябрь 438 г. Провинция Африка
Как они посмели? Как явились?
Да так, месье Альфред Бади нервно передернул плечами. Полагаю, их кто-то навел.
Александр усмехнулся: он тоже именно так и думал. Пиратыа как же еще их называть? явились под покровом темноты, с моря, подплыли на катере, зная, куда идти ну, а дальше ужедело техники.
Хозяин распорядился похоронить убитых, и Саша отправился вместе с остальными слугами в сожженную деревню, отправился с радостью, надеясь, что уж теперь-то, совершенно точно, здесь будет и полиция, и пресса, и представители властей.
А вотничего подобного, вернееникого! Ни полиции, ни всех прочих. Как такое может быть? А так. Одно словоАфрика!
Убитых похоронили достойно, каждогов отдельной могиле. Пришедший из соседней деревни священник прочел молитву, потом, причмокивая, осмотрел разграбленную церковьна этом вся церемония и закончилась. Ни хозяйка, ни хозяин при сем не присутствовализачем? Велели похоронить несчастныхи то хорошо, спасибо и на этом.
Управились до обеда, потом вернулись назад, на виллу, и, переждав жару, вышли на обычные работыстроить стены и башни. Размешивая приготовленный для кирпичей раствор, Саша, как всегда, размышлял обо всем случившемся и вдруг пришел к весьма неожиданному выводу, относящемуся, впрочем, вовсе не к пиратам и не к матроне, а к обыденной, ставшей уже, если можно так выразиться, привычной работе. Работастроительство этошла, честно говоря, ни шатко ни валко! А ведь такое, казалось бы, важное дело, особенно в свете последних событий, но вот поди ж тывсего на строительстве стен трудилось шесть человексам Саша, Ингульф, кривоногий Миршак и еще трое черных парней. Шесть! И никто их особенно не подгонял. Этак можно было строить укрепления до морковкина заговенья! Странно Странно, что один Петров это и заметил, даже господин антиквар не обратил внимание, да что ему, сам-то он, в силу своего возраста, ничего не строил, глину ногами не месил, обретался при кухнепринеси-подай. Правда, подумав, на всякий случай предупредил:
Ты лучше о выводах своих не болтайнезачем.
Спасибо за совет! Не болтай Интересно, с кем бы это Саша мог тут всласть поболтать, окромя вот самого антиквара? Разве что с Ингульфом да еще вот с матроною, которая, кстати сказать, вела себя так, словно между ней и Сашей ровным счетом ничегошеньки не произошло. Иногдане частовстречаясь с любовником, чисто случайно, женщина даже не отводила глазасмотрела как бы сквозь молодого человека, словно бы не замечала его, не видела А, может, так оно было и надо? Зачем провоцировать мужа на семейный скандал? Естественно, и Александр тоже держал все случившиеся в тайне, он вообще, в отличие от многих хвастунов-мужиков, не любил болтать о женщинах и любовных победах. Об этом обычно болтают импотенты, что еще им остается делать?
И Саша молчал и все думал, думал, думалкак отсюда, наконец, выбраться, куда? Освоив немного латынь, исподволь заводил разговоры с другими слугами, расспрашивал хитро, мол, как они тут развлекаются, да не скучно ли, да нет ли поблизости какого-нибудь уютного городка с баром или там, фитнес-центром? Напрасно старался! Слова «бар» вообще, в латыни не было, но оно ведь на всех языках одинаково понятно звучити тем не менее не понимали! Или просто не хотели понимать?
Ингульфнет, он, конечно, был очень хороший парень, но темный, невежественный, словно бы всю свою недолгую пока еще жизнь провел в какой-нибудь захолустной деревне, в жуткой дыре, где не было даже начальной школы. Странно было даже слышать от него отрицание единосущности Троицыну, надо же, ни о чем понятия не имеет, а туда же, о высоких материях рвется рассуждать, теоретик хренов.
Вот как сейчас, под вечер, уже заканчивая работу, вдруг вздумал молиться.
Эй, парень! устало усевшись на обожженный солнцем кирпич, самим же и сделанный, Александр протянул руку к стоявшему в тени кувшинув нем еще должна была остаться вода, еще не всю выпили. Ага есть!
А? закончив молитву, Ингульф оглянулсявсе такой же грязный, синеглазый, смешной