И скосил глаза на тех двух Господину и доходяги! В чем только душа держится, а туда жедраться. Судя по всему, среди всего этого сброда только коренастый и был способен на более-менее хороший бой, да и то больше так, чисто по-детски, с вращанием глаз, угрозами и размазыванием по сусалу юшки.
Мххх!!!
Что-то глухо буркнув, коренастый понуро потащился в свой угол. Никто за ним не шелдаже бывшие защитнички, те, наоборот, по-собачьи заглядывали Александру в глаза и несмело улыбались.
Ну что, друг Ингульф, Саша посмотрел на подростка. Похоже, мы тут теперь мазу держим!
Ингульф улыбнулся, что-то сказал по-своему, потом добавил уже более-менее понятно:
Ту эс виктор!
Ну, ясное делопобедитель!
Это здесь поняли все, правда, большинство восприняло все довольно-таки равнодушно, однако нашлись и такие, что попытались задобрить нового вожака, чем могли. Вот тот же лысый, наверное, стремясь загладить свое нехорошее поведение, подвел к Саше за руку голого мальчика и, похлопав того по заднему месту, цинично осклабился: мол, бери, угощайся, вот я какой человекничего для нового господина не жаль!
Ну, вот только гнусностей не надо, а? ухмыльнувшись, победитель, насколько мог вежливо, отказался от такого подарка и, махнув рукой приятелю, уселся у ближней к воротам стены, слева.
Вот тут, дружище, мы пока и будем жить.
Юноша улыбнулся и уселся рядом. Тут же, невдалеке, примостились и лысый, и тот, что с колтуном. Главные здешние доходяги. И все этак посматривали, улыбаясьмол, не нужно ли чего?
Вот ведь привязались, гады! Шугануть их, что ли? Ладно, пусть себе сидят. Интересно, долго мы все здесь сидеть будем? Ты не знаешь, Ингульф? Нет? Вот и я не знаю. А вообще, если долго, то хорошо и поесть бы или хотя бы попитьво рту уже давно пересохло. Хотя Саша поморщился. Заразу бы тут какую-нибудь не подхватить, вот уж еще не хватало! Тебе-то, Ингульф, хорошо, ты, я смотрю, ко всякой грязи да микробам привычный а мне как быть? Гепатит тут какой-нибудь подцепить или, упаси, господи, спидвот уж никак не хотелось бы! Эти еще тут мальчиков предлагают, черти Вы хоть на спид их проверяли? Нет? Так я и знал!
Александр пытался шутить, насколько сейчас могв принципе, его нынешнее положение, по здравому размышлению, вовсе не представлялось таким уж ужасным: ну, сколько его еще здесь продержат? Ну, день, два вряд ли больше. А потом явятся полицейские. Илисудейские. Возможнои те, и другие сразу. И тогда
Ох, скорей бы отсюда выбраться! Черт надо тогда еще было бежать, сразу, сбросил бы мешок, нырнул в толпу, уж как-нибудь добрался бы до более цивилизованных мест, с туристами, с полицейскими, с такси Да, наверное, и надо было бы рвануть Да вот, понадеялся, что здесь все удачнее выйдет. Ладно Теперь уж, ежели появится удобный момент, так уж обязательно!
Снаружи вдруг скрипнул засов, ворота открылись, впустив солнечный свет и чистый, пусть даже и довольно жаркий, воздух.
Двое дюжих носильщиков внесли на длинной палке дымящийся чанпохлебку, что ли Впереди шагали еще двое парней, с острогами или нетс короткими копьями! Да-да, именно так, вот до чего дошло уже! Этими самыми копьями они отгоняли бросившуюся было к пище толпу
Вот, наконец, поставили Нет, это была вовсе не похлебка. Какие-то овощи варенаянебольшими кочанамикапуста, брюква, еще что-то подобное Пахло, между прочимгнилью, ну, на запах здешние обитатели не обращали никакого внимания, сами-то тоже не благоухали.
Один из парней выпрямился и что-то громко сказал Узники жалобно и вместе с тем, нетерпеливо уставились на Александра. Ага теперь, похоже, он был тут главным. Ну да, все как в игректо на Питере хозяин? или там«Царь горы».
Подойдя к чану, молодой человек выбрал брюквину почище, то же самое сделал и Ингульф ну а затем настала очередь и всех остальных, нетерпеливо переминающихся с ноги на ногу отщепенцев. Коренастый, кстати, подошел к раздаче самым последним да-а вот уж поистинепобежденный плачет!
Глава 6. Вилла
и сердце воина
впервые исполнилось
недобрым предчувствием
Обеда узники не дождались, да и был бы ли здесь обед? Скорее всего, что нет. Просто вошли какие-то молодые люди с острогами нет, наверное, все-таки лучше было бы говоритьс копьями, именно такс короткими копьями, Александр уже этому не удивлялся, и все гадалчто за странный город? На побережье, с римскими достопримечательностями, но почему-то без туристов, без указателей, вывесок. Действительно, в высшей степени странное место.
Не особенно церемонясь, парни с копьями выгнали всех на улицу, под навес, пристроенный с дальней стороны сарая. Там же, рядом, располагалось что-то похожее на древнюю кузницукакие иногда показывали туристамвсе, как положено: меха, горн, наковальня, молоты-кувалды-щипцыи дюжий, до самых глаз заросший кудлатой бородищей кузнец в кожаном, местами прожженном искрами фартуке. Рядом с наковальней, на широкой скамье, лежали цепи, по мнению Саши, антураж здесь совершенно излишнийведь туристов-то все равно нигде видно не было. Так, может, придут еще?
При подходе узников, рядом с кузнецом возникли двое амбалов, тут же схвативших первого подвернувшегося под руки мужикаим, кстати, оказался лысый. Схватили, подтащили к наковальне, кузнец махнул молотом оп! И прямо на глазах у Александра лысого заковали в цепи!
Э!Э! Вы что творите-то?! Что за глупые шутки?
Острые копья тут же уперлись в бока, и молодой человек понялникто тут и не собирался шутить, даже не думал. Все делалось на полном серьезе, взаправду, и даже как-то буднично, словно бы и кузнец этот, и его дюжие помощнички, и охрана занимались насквозьдо рутиныпривычным делом.
Сковали и Сашуи довольно ловко, молодой человек и глазом моргнуть не успел. Заковали и грубо подтолкнули к навесу. Следом за ним тут же оказался Ингульф, парнишка звякнул цепями, неожиданно улыбнулся и ободряюще подмигнулмол, ничего, бывало и хуже. Ну, бывало, конечно Но чтоб вот так!
Ага там, под навесом были и женщины, полуголые, без всяких оков, они испуганно жались к глинобитной стене. Никто ни с кем не разговаривал, все стояли понуро и молча. Александр исподволь осматривалсявсе те же беленые домики, крепостная стена, море, римский амфитеатр вдали и небо. Огромное, светло-синее, словно потертые джинсы, небо. Оно тоже было неправильным, это небо, слишком уж чистоени силуэта какой-нибудь телефонной вышки вдали, ни небоскребов, ни даже инверсионных самолетных дымкова ведь они должны быть, аэропорт совсем рядом. Ничего этого не было, и Саша начал уже подумывать, что его отнесло куда-то намного дальше, наверное, ближе к Бизерте носуда? Почему в море не видно судов? Нет, не этих рыбацких лодочек с белеющими парусами, а красивых пассажирских лайнеров, прогулочных теплоходов, каких-нибудь грузовозов, танкеров Нет! Одни лодки!
И шмыгавшие взад-вперед людишкипохоже, здесь где-то рядом, вот, буквально за углом, располагался восточный базар, уж точносудя по шуму. Людишки несли на плечах какие-то увесистые тюки, такие же тюки были навьючены на небольших осликов, кое-кто толкал перед собой небольшие тележки, груженные да всем подряд груженные: глиняные горшки и кувшины, сырцовые кирпичи, какие-то тростниковые кипы
Весь этот довольно шумливый народец одет был традиционнов длинные развевающиеся хламиды, а кто и вообщепочти голый, лишь чресла прикрывали белые куски ткани. И никаких джинсов, шорт, маек. Наручных часов и мобильников Александр тоже что-то не заметил. Можетэто фундаменталисты? Живут своей закрытой общиной под владычеством какого-нибудь муллы и в ус себе не дуют! Что им до прогресса? Однако, с другой стороны, такие вот общины, наверное, больше характерны для Ливии, а уж никак не для европеизированного Туниса, тем болеена кишащем туристами побережье!
Подумав, Саша решил для себя такгромко обратиться по-английски и по-французски к первому же человеку в джинсах, шортах или в майке с рекламой, в общем, к тому, у кого имелся бы хоть какой-то признак цивилизации. Пока молодой человек ничего подобного не видел, хотя внимательно за всеми проходящими наблюдал. А таковых уже столпилось многоименно у самого навеса. Кое-кто даже был в богато расшитых блестящими узорами одеждах, роскошных сандалиях, сверкающих драгоценными камнями, с цепочками, с золотыми браслетами на руках. Некоторых даже принесли слуги в красивых носилках-портшезах экзотика, мать их за ногу!