Человек в алом плаще и с чёрной, как ночь, шевелюрой, усмехнувшись, поймал посланную в него молнию. Дунул на неё и бросил себе под ноги. Та причудливо изогнулась, словно змея и застыла в виде искрящейся спирали. Ничуть не смущаясь, Харр'изис оседлал её.
Сетт, перестань, гнев тебе не идёт, на чернобровом лице с квадратными скулами застыла усмешка. И прими, наконец, нормальный облик, а то я уже устал задирать голову.
По телу дракона пошла рябь, раздался лёгкий, словно пощёчина, хлопок и перед ним возник светловолосый юноша в белоснежной тунике. Сандалии цвета топлёного молока с золотой оторочкой мягко погрузились в пол по своей структуре больше напоминающий облако, нежели ковёр. Часть этого «облака» тут же вытянулась вверх, принимая форму кресла и Сетт'иллис не сел а, скорее погрузился в него. Несколько мгновений голубые глаза разглядывали ухмыляющегося брата. Наконец тонкие губы разомкнулись:
Выкладывай. Знаю, задумал очередную авантюру. Не пойдёт ли она вперекор нашим планам?
О нет, братец. Просто я решил подтолкнуть процесс. Очень уж долго этот маг шёл бы к обретению знаний. В той библиотеке, конечно, был свиток с описанием ритуала, но настолько древний и ветхий, что разобрать в нём что-либо было бы затруднительно. Да и описание не отличалось точностью. А я всего лишь дал ему более свежий, Хозяин Ночи усмехнулся и развёл руками.
С внесёнными изменениями, взгляд светлого бога как огненная стрела пронзил собеседника, но Харр'изис легко выдержал его, ничуть не смутившись. Зачем ты вписал туда ещё и «поглотитель душ»?
Но как ты узнал? Харр'изис беззвучно выругался, внешне оставшись спокойным. Только глаза наполнились чернотой самой Бездны.
Брат, ты, верно, забыл, кто подарил письменность этому миру?
Бездна, всё же сорвалось ругательство с губ черноволосого бога и, превратившись в огромного шипохвоста размером с голову взрослого человека, ужалило произнёсшего. Точнее попыталось ужалить, так как в ту же секунду могучая длань Харр'изиса припечатала тварь к полу, оставив от шипохвоста лишь белёсое облачко.
Брат, я же просил не поминать в этом чертоге Бездну, погрозил Сетт'иллис пальцем. Вижу, ты обо всём забыл.
Харр'изис был вне себя от гнева. Он действительно забыл о том, что именно старший брат принёс письменность народам и с тех пор легко мог узнать обо всём, что ложилось на бумагу.
Признаюсь, прижал ты меня, братец. Совсем я запамятовал о твоей слабости читать разные бессмыслицы. Каюсь, каюсь, широко разведя руки Харр'изис склонился в шутовском поклоне.
Глаза светлого бога буравили младшего брата, но тот продолжал стоять согнувшись. Наконец тишину прорезал голос, больше напоминающий звериный рык:
Харр, прекрати паясничать! Надеюсь, ты ещё не забыл, к чему мы стремимся?!
О нет, Сетт, не забыл. Я прекрасно помню, кто нас сюда заточил, черноволосый бог распрямился и с хрустом сжал кулаки. Вокруг его тела образовался ореол чёрного тумана. Фигура начала расти, приобретая хищные черты. Хозяин Ночи дал волю гневу. Встав во весь рост, он посмотрел в глаза старшему брату. На щеках заиграли желваки, а из глаз вот-вот посыплются молнии.
Оставь гнев до лучших времён, светловолосый юноша легко выскочил из облачного кресла и подлетел к великану в алом плаще. Положа руку тому на плечо, он тихо произнёс:
Брат, что ты от меня скрываешь? Прошу, прекрати игры с этим миром.
Тело Харр'изиса стало уменьшаться, и через мгновение рядом стоял всё тот же чернобровый шутник с улыбкой во всё лицо. От его гнева не осталось и следа. Стряхнув с плаща остатки чёрного тумана, он произнёс:
Мне просто скучно, брат. Просто скучно.
Твоя скука может дорого нам обойтись. Или напомнить о храме? Сетт'иллис вновь опустился в кресло.
Харр'изис прищёлкнул пальцами, и вокруг него заплясало синеватое пламя. Дёрнув плечом, он заставил его опуститься ниже, образуя кольцо вокруг ног. Притопнул и пламя застыло в форме небольшой скамейки. Бог присел, извлёк из складок одежды красный фрукт продолговатой формы и, надкусив, сказал:
Не стоит ворошить прошлое. Твой храм ведь на месте?
Храм-то на месте, но теперь туда нет хода ни мне, ни тебе, Сетт'иллис резко выбросил руку вперёд и фрукт влетел в его раскрытую ладонь. Как ни в чём не бывало светловолосый юноша принялся его есть. Харр'изис погрозил брату пальцем, достал ещё один и, откусив сразу добрую половину, пробурчал сквозь набитый рот:
В том, что туда нет хода ни мне, ни тебе, виноват только ты. Нельзя же быть таким импульсивным. А прежде чем что-то делать, ещё и думать нужно. Сам заклял свой храм, а на меня теперь спираешь.
Сетт'иллис скривился как от зубной боли. Шпилька брата попала прямо в цель. Он ведь действительно тогда сильно вспылил и затворил врата так, что и сам не смог проникнуть в собственное творение. Повисла пауза. Жуя сочную мякоть, каждый думал о своём. Наконец Сетт'иллис нарушил тишину:
И всё же, зачем понадобилось менять ритуал?
Харр'изис закинул в рот остатки фрукта, ничуть не смущаясь отёр руки о тунику брата, заставив того поморщиться и, поднявшись, проговорил:
Мне нужна душа этого мага.
Но зачем? на лице Повелителя Молний отразилось неподдельное удивление. Что станешь делать с ней там, за гранью?
Брат, я же не спрашиваю, зачем тебе понадобился орден Серой Длани, черноволосый бог укоризненно ткнул пальцем в собеседника. Вот и ты не спрашивай. Это мои дела.
Я нисколько и не скрываю, орденэто моя игрушка. Вон, Спаситель, если помнишь, целую прорву миров усеял собственными последователями. А я чем хуже? Неужели не имею права завести своих? Раз уж нам довелось здесь застрять, нужно же как-то развлекаться Но если серьёзно, то мне просто интересно, что может выйти из небольшого ордена.
Вот и я о том же. Мне тоже хочется развлечься, Харр'изис с улыбкой развёл руками.
Только не заиграйся, брат. Мы долго ждали, пока камень будет найден. Наверняка помнишь, каких трудов стоило направлять того умирающего мага, впавшего в безумие?
Всё пройдёт, как и задумано, брат, поверь. Поглотитель ничем нам не помешает, Хозяин Ночи взмахнул руками, и воздух вокруг него вспыхнул чёрным пламенем. Закружившись вихрем, пламя поглотило бога.
Я надеюсь, брат надеюсь, прошептал Сетт'иллис, глядя на пламя, опадающее невесомым пеплом
* * *
Далеко на севере, на острове, в незапамятные времена названном Делеф-Гир, что в переводе с древне-схетского означает «ледяной остров», вдали от городов, возвышается одинокий замок. Словно мазок чёрной краски на белоснежном холсте, выделяется среди ледяной равнины его неживая громада, издали напоминая застывший всплеск морской волны. Сложенный из плит чёрного мрамора, подогнанных друг к другу с такой точностью, что в промежуток не войдёт и клинок кинжала, замок завораживает своей асимметрией и, в то же время изяществом чёрных линий. К воротам замка не подходит ни одна дорога. Из-за промёрзшей насквозь земли жители Делеф-Гира издавна привыкли пересекать расстояния на цукванахбольших неуклюжих животных, покрытых густой белой шерстью. Толстый слой жира не даёт животным замёрзнуть, а шесть массивных лап позволяют передвигаться даже в глубоком снегу.
В круглом зале с потолком из чистейшего хрусталя, добытого под Небесным Хребтом, в неровном свете расставленных по кругу резных канделябров, расположились двое. Тени отбрасываемые ими на стены, словно улавливая характер таких разных и в то же время близких по духу собеседников, приобретают причудливо-зловещие формы.
Хозяин замкастарик с чёрной, без единого признака седины, шевелюрой. Тёмно-синий балахон, отороченный серебряной нитью, скрывает одряхлевшее, но не утратившее силы, тело. Почтительно склонив голову и опёршись на посох, внимает он своему собеседникуюноше с огненно-рыжими волосами и лицом, густо усеянным веснушками. Закутанный в тёмный как кровь плащ, тот парит в воздухе напротив глубокого кресла, поглотившего главу ордена.
Эжж'и'лер занимает пост Великого Магистра ордена Чёрного Копья уже пятнадцать лет. После смерти своего предшественника, он одержал победу в трудной схватке с лучшими магами ордена; а заняв по праву Тёмную Цитадель, тут же позаботился о физическом устранении бывших соперников. Чувство сострадания было ему чуждо. Эжж'и'лер служил Харр'изису и власть силы нравилась ему больше, чем власть разума, которую проповедовали последователи Сетт'илиса. Он понял это ещё в раннем детстве, когда первый учитель обнаружил в своём воспитаннике необыкновенную магическую силу. Однажды сделав выбор, Эжж'и'лер больше не изменял ему. Только постоянство может привести к намеченной цели, и он отдавал всего себя служению ордену, шёл к власти, не замечая препятствий. Он отказался от многих радостей жизни, что скрашивают бренное существование человека в этом мире. Он отверг для себя самое понятие любви, отказался от дружеских привязанностей