Резкий свист кнута, которым Никита Лыков подстегнул лошадь, прервал мои тяжкие раздумья. Вокруг простиралась искрящаяся на солнце снежная целина с одиноко тянущейся вдаль колеей вологодского тракта и редкими верстовыми столбами.
Двадцать пять верст до следующего яма пролетели быстро. Никита Лыков предъявил смотрителю государеву подорожную. Нам подвели свежих лошадей, и гонка продолжилась.
Ехали, с переменами лошадей, до позднего вечера. И когда я уже взмолиться готов былну совсем пятую точку отбил, путный боярин решил остановиться на ночлег на постоялом дворе.
Поели, даже можно сказатьнабили пузо; ел я последний раз утром и проголодался изрядно. После ужина попадали в приготовленные постели и отрубились. Было не до разговоров. Лыков захрапел первым.
Мне было досадноеще недавно сюда, в Вологду, гнал, теперьобратно. Так попу напрочь отбить можноседла-то деревянные, кожей только обтянуты. А каково Лыкову? Путный боярин и немолод уже, муж умудренный, не мальчик на побегушках.
Еще вопроспочему его послали за мноймогли и стрельца снарядить. Не по чину мне уважение такое. Путный боярин доступ к государеву телу имеет, все при дворце естьпочему он? Нет, не конкретно Никита Лыков. Это мог быть и другой. Нечисто здесь что-то. Точнов политику я вляпался. Попаду между интересами двух могущественных клановсотрут в порошок и не заметят. Впрочем, теперь, когда я Рубикон перешел, alea jacta est! «жребий брошен», обратной дороги нет. Утрою бдительность, чтобы избежать опалы, подобной учиненной мне московским князем Овчиной-Телепневым. Под эти мысли я и уснул.
Еще затемно меня растолкали. Открыв глаза, я увидел в сумраке Лыкова.
Вставай, боярин, подкрепимсяи в путь.
Как же не хотелось! Только начал отходить от скачки, угрелся в тепле и сытости.
После завтрака снова в седло, и скачка весь день. Менялись на ямах кони, менялась под копытами дорога, пролетали мимо деревни, села и городки.
К исходу третьего дня Лыков прокричал:
Первопрестольная!
Да я и сам уже увидел сверкающие в заходящем солнце луковки церквей.
Кстати, уже забытым словом «стольный город» тогда на Руси называли центр княжества. Под управлением князя состояла территория«княжеский стол» или «престол». Отсюда и«первопрестольная» Москва.
Сдали в почтовом яме лошадей.
Идем в Разбойный приказ. Там уже знают о тебе и ждут.
Через полчаса ходьбы мы подошли к Разбойному приказу. Располагался он в центре, рядом с Кремлем, на нынешнем Васильевском спуске. Здание из красного кирпича производило мрачноватое впечатление.
Страж у входа, завидев Лыкова, вытянулся и открыл дверь. Вошли. Видимо, Лыков здесь уже бывалуверенно прошел по коридору и толкнул дверь одной из комнат.
Из-за стола поднялся служивый в синем кафтане, щуплый, с рябым лицом. Склонился в поклоне, но явно небрежно.
Здрав будь, боярин. Вот, доставил по поручению государеву боярина Михайлова из Вологды. Работать будете совместно. Жилье дашь?
Есть комната, пусть живет.
Я вмешался:
Я лучше на постоялом дворе остановлюсь.
Оба московских боярина засмеялись.
Тута пыточной нет, кричать никто не будет, зато домой ходить не придется.
Я успокоился. Ну, коли орать никто не будет, можно и здесь пожить. Я надеялсянедолго.
Путный боярин откланялся и вышел. Ага, передал с рук на рукии все дела, поручение выполнил. А у меня, похоже, все только начинается.
Садись куда хочешь, сказал хозяин кабинета.
Я уселся на лавку.
Так как там тебя?
Георгий Михайлов.
ЯВыродов, подо мной Разбойный приказ. Ты на лошади?
Нет, ямскими добирались.
Город знаешь?
Откуда?
Плохо. Придется к тебе человечка из местных приставить.
Ага, ловко подвел. Города не знаю, так соглядатая прилепил сразу.
Видно, уловил что-то в моих глазах боярин.
Думаешь, соглядатая да шпиона к тебе приставляю?
Именно так.
Забудь, пустое. Мне результат нужен, а что ты делать будешьмне все едино.
Помолчав, он спросил:
Почему именно тебя назвал и советовал Кучецкой государю?
А почему бы тебе самого Кучецкого или государя не спросить? Сижу дома после похода, не очухался еще, приезжает путный боярин, и меня на перекладныхв первопрестольную. Думаешь, я сам понимаю?
Так ты ни при чем? Тогда все проще. Родня в Москве есть?
Нет.
Хм, занятно.
Мне кажется, сейчас Выродов решалпочему назвали меня и кто за мной может стоять?
В зависимости от этого и линию поведения со мной выбрать.
Но пока у него что-то не получалось с определением. Боюсь, он подумал, что я хитрю.
Послушай, Выродов.
Меня Кириллом звать.
Послушай, Кирилл. Мне с тобой делить нечего. Если получится раскрыть убийство и супостата сыскать, тем же днем в Вологду ворочусьу меня там жена, сын, вотчина, наконец, которая пригляда требует. Покровителя высокого у меня здесь нет, так что козней с моей стороны не будет, если тебя это волнует.
Выродов откинулся на спинку кресла, внимательно меня осмотрел. А что он ожидал услышать от провинциального боярина? В заляпанных сапогах, в беленом тулупе, лисьей шапке. Боярин, каких много на Руси, становой хребет и опора государева. Что у государя из казенного воинства есть? Пушкари из Пушечного приказа, немного стрельцов да наемный полк, в основном из немецких ландскнехтов. А кто порубежную службу несет? Бояре со своими боевыми холопами. Кто в седло садится отбить нападение ворога? Опять же бояринне один, конечно, с дружиною своею, которую содержит и вооружает на свои деньги.
Непрост ты, боярин. И в ситуации определился, и про соглядатая догадался. Кажется, я начинаю понимать, почему тебя Кучецкой назвал. Давно с ним знаком?
Не очень. Я ответил уклончивоуж не знаю, рассказывал кому-нибудь Кучецкой об убийстве вологодского боярина Ивана Андреева или нет. Чем меньше о тебе знают, тем лучше, решил я.
А говорилне знаешь никого в Москве.
«Нет ли намека здесь на былую службу у князя Овчины-Телепнева под моим прежним именем? с тревогой подумал я. Но про тайну эту знал лишь мой покровитель Савва из Спасо-Прилуцкого монастыря, а на святого отца я мог положиться. Лучшая защитанападение», решился я, сохраняя лицо невозмутимым.
Хочешь на слове подловить?
Нет, это я так, по привычке.
Тогда давай ближе к делу. Где, что, когда?
Наверное, тебе боярин Лыков уже рассказал, что десять дней назад убили чашника государева, боярина Голутвина. Вотчина у него недалеко от Москвына закат. Дом в Москве новый, два года как после пожара отстроил. Убили кинжалом в спину, прямо во дворце. Представляешь?
Постой, погоди, Кирилл. Кто нашел убитого?
Какая разница? Слуги наткнулись.
Почему решили, что кинжал? Кинжалоружие боевое, с ним во дворец не ходят.
Правильно спросил. Рана в спине была, но самого кинжала не оказалось. А решили, что кинжал, потому что удар в спину был нанесен и лезвие насквозь тело пробилоесть рана выходная спереди. Ножей такой длины не бывает.
Со слугами-то разговаривали? Может, успел перед смертью боярин сказать что-то важное?
Какое там! Он уже бездыханным был, а под нимлужа крови.
Враги у него были?
У кого их нет? Даже в тебе я не уверен, что, повернись я к тебе спиной, ты не выстрелишь в меня. Шучу я так, не дергайся.
Кто тело осматривал?
Я сам, как дьяк приказной, да двое людей моих, в сыске сведущих. Не возьму же я с собой палача? плоско пошутил Выродов.
Резонно.
Чего?
Разумно, поправился я. А одежда, в которой его убили, где?
Почем я знаю?
Его ведь не в ней хоронили?
Помилуй бог, она же вся в крови. Обмыли, переодели, все по-человечески, по-христиански, упокой Господь его душу, перекрестился дьяк.
Где живет, вернеежил Голутвин?
Вместо ответа дьяк Выродов встал, приоткрыл дверь и рявкнул, как ротный старшина:
Андрей, подь сюда.
В кабинет с полупоклоном вбежал служивый.
Вот, знакомьсявологодский боярин Георгий Михайлов. Он будет сыск вести по убийству Голутвина. Поступаешь под его рукупоказать, что нужно, по городу провести. Понял?