Да как тебе сказать, пожала плечами Илта, закусывая креветкой в кляре, обижаться можно, но не нужно. Я ведь, в конце концов, тебе жизнь спасла, ты забыла?
Не забыла, кивнула Наташа.
Думаешь, зачем я это сделала? прозорливо предположила девушка, и не будет ли тебе от этого хуже? Верно?
Верно.
Много думаешь, убежденно произнесла девушка, это вредно. Что с тобой будет я тебе и так скажуты умрешь, она посмотрела в разом расширившиеся голубые глаза и рассмеялась, как и я. Мы все умрем, чтобы ты знала, не думай много о том, что будет дальше. Живи сегодняшним днемон у тебя не самый плохой.
Наташа покрутила головой и залпом опркинула чашку с саке.
Я же тоже могу на тебя обижаться, продолжала девушка, ты же с НКВД, как я понимаю? Не отнекивайся, я листала твои документы. Мою мать забрали когда в Забайкалье «финских фашистов» ловили. Не слышала про таких? В тридцать втором это было. Мать у меня финка, с шведской примесью, еще при царе ее семья сюда переселилась из Выборгской губернии. Тогда ведь много финнов уезжалокто в Штаты, кто в Канаду, а кто и в Сибирь. Ну, вот и в Забайкалье человек триста переехало. Тут когда Гражданская шла, японцы стояли ну и был там такойСато Танаки, капитан из самураев. Мать красавица былаблондинка, глаза голубые, ну он и взял в любовницы. Говорил, что влюбился, что женится и увезет в Японию. Может, врал, а может и нетсейчас не разберешь. Убили ведь егодаже не красноармейцы, «партизаны», бандиты, шваль краснопузая. Их-то потом семеновцы с японцами нашлимало никому не показалось, да отца уже не вернуть. На мать уже конечно всем плеватькто там знал, что ей обещал японец, кому она нужна? А через полгода японцы ушли из Забайкалья и Семенов ушел тоже. Мать осталась, а потом и я родилась. Радостно не жили, но хоть как-то выживали, до тех пор, пока Усатый не решил по всей стране фашистов ловить. Долго не церемонилисьвсех финнов, что тут были, обвинили в связях с финской разведкой, а мать так еще и с японскойхоть она с 20-го ни разу в глаза живого японца не видала. Задержали, а потом и расстреляли в овраге каком-то. НКВД расстреляло. Такие вот дела, Наташа, а ты говоришь обижаться. Уж как меня ваши обиделиизвини, врагу не пожелаю. А я вот на тебя не обижаюсь, выпиваю даже. Давай еще по одной!
Она подливала Наташе саке и та, все еще держась настороженно, немного обмякла, за обе щеки уминая непривычные, но вкусные яства. За едой Наташа как-то пропустила как Илта подсела к ней все ближе, прижимаясь всем телом. Даже когда тонкие пальцы погладили ее светлые косы, Наташа сдержалась, хотя и невольно вздрогнула, когда молодая женщина коснулась ее шеи. Впрочем, Илта тут же убрала руку и стала предлагать ей попробовать еще каких-то японских деликатесов, подливая саке из заметно облегчившегося кувшинчика. Наташа, за неимением лучшей альтернативы, продолжила есть и пить. В этот же момент рука Илты, проникнув, под покрывало легла на обнаженное Наташино бедро.
С ума сошла!!?? пленница отпрянула от Илты, ее била дрожьот страха, униженияи как не странно возбуждения.
Ты мне кое-чем обязана, забыла? девушка подсела ближе к пятящейся от нее Наташе, ты что никогда не была с женщиной?
Нет конечно! возмущенно выкрикнула русская девушка, прекрати!
Перестань глупая! Илта положила руку ей на талию, придвигаясь ближе, так мы быстро подружимся. Ну же, поцелуй меня.
Она попыталась сама поцеловать Наташу, но та, вывернувшись, ухватила тарелку с супом и выплеснула его в лицо Илте. В этот же момент Наташа почувствовала жуткую боль под ложечкой и рухнула на пол, на мгновение, потеряв сознание.
Когда она очнулась Илта уже отходила от двери, где из рук всполошившихся охранников приняла таз с водой, ополаскивая в нем лицо и волосы.
Ну, ты дикарка! не то с осуждением, не то с одобрением сказала она, прелесть. Ну что же раз так, вспомним слова вашего дохлого вождя. Как там«мы пойдем другим путем»?
Не смей говорить о Ленине, курва фашисткая! выдавила с пола Наташа.
Ой, а что будет!? в притворном испуге заломила руки Илта, Ты, кстати, комсомолка?
Не твое дело, подстилка японская, Наташа попыталась встать, но новый удар в солнечное сплетение, заставил ее опять рухнуть на пол, судорожно глотая воздух.
Лежи, юная ленинка! усмехнулась Илта, надо же, а я еще не весь ваш жаргон позабыла.
Пока Наташа корчилась на полу, Илта взяла с пола свой чемодан и достала клубок тонкой веревки. Размотав его, финнояпонка подошла к молодой докторше.
Знаешь, некоторым японским женщинам нравится «шибари», доверительно сказала куноити, может понравится и тебе, давай проверим?
С этим словам она ухватила Наташу за косу и заставила усесться на колени. Попытки вырваться Илта пресекла быстро, просто приставив к горлу девушки нож. Больше Наташа не думала о сопротивлении, всхлипывая от унижения и бессильной злобы, когда Илта срывала с нее нижнее белье. Глаза ее заблестели, когда она рассматривала обнаженное девичье тело. Илта по японским меркам была вполне фигуристой девушкой, но Наташа превосходила ее по всем параметрам: полные круглые груди, широкие бедра, круглые красивые ягодицы и при этом тонкая талия и длинные ноги.
Выросла в деревне, да? Илта погладила по бедру гневно сверкнувшую глазами девушку.
Руки убери, мразь! не выдержала юная докторша, я дочь трудового народа, а не фашистская шлюха! Батя мой и против беляков дрался и против япошек твоих, потом в селе кулаков давил. Он как раз в НКВД служил, таких как ты пачками клал. Ты можешь резать меня на кусочки, можешь отрубить мне руки и ноги, можешь
Тссс, тонкий палец прижался к губам блондинки и та поперхнулась на полуслове, взглянув в синие глаза Илты. Сейчас в них не было уже ни прежней насмешки, ни вожделениятолько холодная ненависть.
Ты, Наташа, о таком поменьше вспоминай, процедила Илта, тогда и я кое о чем забуду. Я же не все о себе рассказала, да. После того, как мать расстреляли, меня в закрытый интернат отправили. Как «дочь врага народа». С кураторством НКВД как раз. Рассказать, как начальник местного НКВД из того детдома бордель устроил? Как девок, да и мальцов на их пьянки привозили и что там с ними делали? Много могу рассказать, есть что вспомнить. Меня часто к нему водилисинеглазая японка, экзотика же. Прав нет, защитить некому, чуть что не такпридушат как котенка и в овраге за городом прикопают. Ты что ли меня с собой равнять будешь, комиссарское отродье? Ты мне своего папашу в пример ставить будешь? Тот ублюдок из Москвы, к которому меня той ночью повели уж точно повыше чином был. Да только у меня уж сил терпеть не былоя дочь самурая, а не шмара деревенская. Как полез, я бутылку разбила и ему горло осколком перерезала. А потом в окно и ушла в тайгунаш детдом на окраине был. Как ходила, что испыталато тебе точно знать не нужно. Нашелся человек, перевел через маньчжурскую границу, а там нашлись и людикоторые и отца знали и мной заинтересовалиськак это так, соплюха, четырнадцати лет от роду, полгода в тайге прожила. Так что не рассказывай мне про свое геройство. А то ведь и впрямьруки-ноги поотрубаю, скажу, что так и было. Делай, что я скажупроживешь дольше. Все поняла, большевистская сука?
Она пристально глядела в глаза Наташи и та, сглотнув комок в горле, подавленно кивнула. Илта удовлетворенно хмыкнула.
Спину выпрями.
Она завела руки Наташи за спину и накрепко связала их, дважды обязав веревками тело девушки, выше и ниже грудей. Упершись сапогом в плечо Наташи, Илта заставила ее лечь на живот, пропуская свободный конец веревки вдоль спины. Другими веревками она связала вместе бедра, колени и лодыжки девушки, и в завершение загнула на спину ноги, связывая лодыжки и запястья. Все это время Наташа почти не сопротивлялась, только жалобно поскуливая от страха. Наконец Илта выпрямилась с удовольствием рассматривая девушку, упакованную как болонская ветчина в сетке.
Эта поза называется «Гякуэби», с удовольствием пояснила она, очень удобно. Ну-ка, она засунула сапог под грудь девушки и одним сильным толчком перевернула ее на спину. Наташа вскрикнула от боли, когда вес ее тела переместился на связанные лодыжки. Илта принялась раздеваться, с вожделением посматривая на беспомощную жертву. Сложив форму на кровати, она опустилась на колени рядом с Наташей.