Наконец он разрядился в нее и без сил опрокинулся на спину. Уставшие, но довольные любовники расслаблено лежали на полу. Рука Сиро Исии лениво гладила грудь девушки.
Ну что же, Илта-сан, усмехнулся он, можете считать, что с завтрашнего дня эта русская в полном вашем распоряжении. Надеюсь, ей будет столь же приятно проводить время с вами, как и мне.
Илта Сато криво усмехнулась и потянулась за валяющимся на полу кимоно.
Прошла неделя с тех пор, как Наташу привезли в это ужасное место и с тех пор она сходила с ума от страха и неопределенности. Нет, ее не били, не насиловали, не морили голодом: поместили в уютную камеру, явно предназначенную для большего количества людейдевушка могла выбирать из четырех, прикрученных к полу, кроватей. Кормили ее три раза в деньрис, вареная рыба, мелко порубленная свинина, даже фрукты и сладкие пирожки. Однако вся это сопровождалось полнейшим равнодушием японских охранников, игнорировавших все попытки вступить с ними в разговор. Они же не спускали с Наташи глазночью, когда уставшая от беспрестанного тревожного ожидания девушка смыкала глаза, ее нередко будил фонарь, которым японский охранник светил в смотровое окошко. Несколько раз к ней приходил врачщуплый японец в роговых очках с медсестрой-маньчжуркой. На ломаном русском ей задавались вопросы о здоровье, достаточно профессионально, как она могла заметить, однако попытки хоть как-то прояснить свою судьбу, были встречены ставшим уже привыкшим полнейшим равнодушием.
Она была здесь не однаиз-за стены справа и слева временами слышались какие-то звуки: приглушенные стеной разговоры, крики, плач, проклятия на разных языках. Время от времени из коридора доносились звуки открываемой двери, команды на японском, звуки ударов и удаляющиеся шаги.
Наташа уже поняла куда попалав читинском отделении «Плеяды» «Маньчжурский отряд 731» был чуть ли не главной страшилкой, существованием которого во многом и оправдывалось появление проекта. Она помнила, как японское наступление на Дальнем Востоке предварялось вспышками эпидемий среди солдат и гражданских, как она, тогда еще совсем молоденькая студентка медицинского университета сбивалась с ног, ухаживая за больными. Уже позже, попав в «Проект» Наталья узнавала жуткие истории: о бесчеловечных опытах над русскими и китайскими коммунистами, о культивации самых опасных штаммов заболеваний, с помощью которых японские империалисты стремились поставить на колени Страну Советов. Конечно, она еще многого не зналанапример, что приносимые ей сладкие пирожки были избавлены от обязательной для остальных заключенных «начинки» из бактерий чумы или тифа. Однако и того, что Наташе было известно, наполняло ее ужасом и отвращением вперемешку с тревогой за собственную участь.
Тревога эта усилилась еще больше, когда на восьмой день заключения, ей не принесли, как обычно, завтрака. Был пропущен обед и ужин- похоже, что ее собирались морить голодом. Подобная перемена не предвещала ей ничего хорошего- и Наташа еще долго вертелась на кровати, только под утро сомкнув глаза.
Разбудил ее шум открывающейся двери и какое-то дребезжание. Удивленная девушка увидела, как охранник вкатывает в комнату небольшой столик на колесиках. На нем красовались блюда, накрытые серебряными крышками и небольшой кувшинчик. Тут же лежали столовые приборы, стояли фарфоровые чашечки и блюдца.
Все в порядке, Такаши, можешь идти, послышался из-за спины японца молодой женский голос. Японец поклонился и отошел в сторону, пропуская в двери вновь пришедшего. Вернеепришедшую. Глаза Наташи округлились.
Ты?! выдохнула она, с удивлением и ненавистью рассматривая виновницу своего появления в этом кошмарном месте. В японской военной форме идеально подогнанной по ее стройной фигуре, с короткой стрижкой на европейский манер, в элегантных сапожках сейчас она мало напоминала черный призрак, возникший перед испуганной Наташей в дверях разгромленной лаборатории. И только глазапо-азиатски узкие, по-европейски полные глубокой, насыщенной синевы, оставались пугающе узнаваемыми.
Это я, кивнула девушка, широко улыбаясь Наташе, словно давно не виденной подруге, здравствуйте товарищ Севастьянова.
Тот, которым это было сказано, буквально сочился радушием, но за ним особенно за словом «товарищ» даже неискушенная в восточных играх словами Наталья, уловила скрытую насмешку.
Извини, что я так поздно, девушка прошлась по комнате от двери до стеныда, тесновато у тебя? Ну ничего, это исправимо. Можно присесть? она остановилась рядом с Наташей, глядя на нее сверху вниз. Русская девушка машинально кивнула, все еще опасливо кутаясь в тонкое покрывало. Ее гостья беззаботно плюхнулась рядом на кровать.
Поставь сюда, агадевушка кивнула второму японцу появившемуся рядом с все еще жмущемуся у дверей Такаши. В руках у вновь прибывшего был небольшой чемоданчик, который он поставил рядом с кроватью.
А теперь обабрысь отсюда! она добавила несколько фраз на японском. Непрерывно кланяясь, оба прислужника исчезли за дверью.
Надоели уже, доверительно произнесла она, оборачиваясь к Наташе, ну что перекусим? Ты ведь еще не завтракала сегодня?
Сутки не кормили, неохотно кивнула Наташа, невольно принюхиваясь к соблазнительным запахам из-под крышек с блюдами.
Стажеры, снисходительно поморщилась девушка, что с них взять. Ну, так что есть будешь? Тут правда японское все: сасими из тунца, мисосиру, суп со свининой, тофу, рис. Но на голодный желудок сойдет.
Говоря все это, девушка снимала с блюд крышки и аппетитные запахи, расходящиеся по комнате заставили Наташу сглотнуть голодную слюну. Рядом с ней враг, она в логове враговно есть, несмотря на это, хотелось все сильнее. Опасливо косясь на гостью, Наташа все же подсела рядом и робко взяла с тарелки ломтик сасими.
Ты же понимаешь, тут обслуга вся с деревни, привыкла по чашке риса в день есть.
Забыли только, что не все могут так жить. Хорошо, что я хоть поинтересовалась, заставила их тебе поесть принести.
Спасибо, Наташа проглотила кусок рыбы и настороженно покосилась на гостью, уминавшую суп, не стоило обо мне так беспокоится.
Ну как же, девушка посмотрела на плененную докторшу широко распахнутыми глазами, я, что для того, тебя от сбрендившего комиссара спасала, чтобы ты тут от голода умерла? Давай ешь.
Формально, конечно, она была правакак не крути, если бы не эта фурия в черном, Борсоев застрелил бы Наташу. Вот только в благородстве помыслов своей спасительницы молодая докторша сильно сомневалась. В памяти всплывали отрывочные, бессвязные воспоминания о пути по КВЖД из Читы в Харбин. Впервые после бункера Наталья очнулась на лежанке в купе. Слышался мерный стук колес, под потолком мерцала тусклая лампочка. В ее свете Наташа увидела девушку в черном костюме, рассеяно пролистывающую ее офицерскую книжку. Увидев, что пленница проснулась она гибким, упругим движением поднялась на ноги и шагнула вперед, доставая из небольшой аптечки на поясе шприц с прозрачной зеленоватой жидкостью. Наташа пыталась отбиться, но ее сопротивление было пресечено несколькими ударами по болевым точкам. Она почувствовала резкую боль в бедре и ее сознание вновь заволокло тьмой. Такое повторялось триждыдва раз в поезде и один в автомобиле, на заднем сиденье которого, словно куль с мукой, валялась обессиленная Наташа. Последнее, что она видела перед собойогромный забор с колючей проволокой, окруженный глубоким рвом. Из раскрывшихся ворот навстречу им выбегали японские часовые, но далее Наташа не успела рассмотреть- ее стражница увидела, что пленница очнулась и вновь достала шприц. От очердного сна Наташа проснулась уже в камере. Сейчас же в ее мыслях царила полная невнятица- что может означать такое пристальное внимание к ней? Зачем она понадобилась этой странной женщине?
Та, тем временем, откупорила бутылку, разливая по чашкам прозрачную жидкость.
Давай выпьем за знакомство, предложила она, как тебя зовут я уже знаю. А меня зовут Илта, Илта Сато. Ты надеюсь не в обиде, что я быланеласкова с тобой, доставляя сюда?
Разве я могу обижаться? невольно усмехнулась Наташа.