Воздух переполнял запах экскрементоввполне ожидаемым, поскольку испражняться скованному пленнику оставалось только под себя. Запах же приманивал к пытаемому все новых летающих и ползающих тварей. Каждую минуту человек ощущал как тысячи маленьких лапок неустанно переступают по коже, как в обнаженные раны вонзаются тонкие хоботки и сотни мельчайших челюстей вгрызаются в его тело, вызывая невыносимый зуд.
В воздухе стояло неумолчное ровное гудение.
Китаец посмотрел на закипающее варево, удовлетворенно хмыкнул, сняв котелок с огня, и зачерпнул жестяной кружкой содержимоегустую жижу из ягодной мякоти и мелких косточек. Вразвалку он подошел к пленнику, протестующе замычавшему когда китаец, вырвав кляп и зажав связанному нос, начал подносить к распахнутому рту кружку.
Погоди, Яо! раздался голос, если от твоей дряни его пронесет снова, мы сами задохнемся от вони.
Китаец послушно отошел, уступая дорогу пружинисто поднявшейся на ноги молодой женщине, сидевшей чуть поодаль от костра. Потревоженный гнус с резким жужжанием поднялся в воздух, образовав большое облако, когда она подошла к скованному пленнику. Синие глаза встретились с темными и слабая улыбка искривила полные губы.
Ты сам понимаешь, Чен, тихо сказала Илта, я все равно узнаю, что мне нужно. Ты, правда, до этого уже не доживешьесли и будешь отмалчиваться дальше, тебя отнесут к болотам и оставят в этих колодках. Тебе самому не интересно, от чего ты помрешь: от гангрены, заражения крови или тебя раньше сожрут насекомые?
Лицо приговоренного перекосилось от боли и страха.
Самое смешноепродолжала Илта, те кому ты служишь, не оценят твое самопожертвование. Тебя использовали и выбросили, как рваный башмак, твои друзья сбежали, а отвечать будешь ты. Пари держу, Советы не предупреждали, что могут бросить тебя подыхать в куче собственного дерьма. Расскажи, что знаешьи тем облегчишь свою участь. Будешь говорить, Чен?
Плененный китаец затравленно посмотрел на нее и обреченно кивнул. Илта улыбнулась, достала сигарету и, прикурив от углей костра, пустила струю дыма, прогоняя полчища насекомых.
И не вздумай врать, почти доброжелательно сказала она, я ведь все равно почую ложь. И тогда ты точно пожалеешь, что родился на свет.
Китаец разлепил опухшие губы и слабым голосом начал говорить.
Илта зевнула, ерзая на кресле и с трудом сдерживая желание сомкнуть глаза. С тех пор как пропала Наташа, прошло трое суток, за которые куноити удалось поспать от силы часа два. Как раз сейчас она хотела немного отдохнуть, однако неожиданно Сиро Исии вызвал ее для докладаночью, по своей всегдашней привычке. О пропаже пленницы «папаша» узнал еще в Синьцзине, где по приказу генерала Ямады несколько дней читал лекции военным медикам Маньчжурской Императорской армии. Вернувшись в Хабаровск, Сиро Исии приказал Илте явиться в гостиницу, в которой остановился сам. По прибытии куноити узнала у адъютанта, что «его превосходительство» сейчас занят и просит ее обождать внизу. Выглядело это явным издевательством, однако Илта и не ожидала ничего другогосейчас она была не в фаворе у начальника «Отряда 731».
Ныне посланница «Кокурюкай» изнывала от недосыпа на одном из мягких диванов, коими был уставлен холл «Астории»- лучшей из гостиниц послевоенного Хабаровска. Интерьер тут был побогаче «Даурии», однако Илта почти не замечала окружавшей ее роскоши, также как и портье-японца, с интересом рассматривавшего девушку.
С ведущей со второго этажа мраморной лестницы послышались женские голоса, шутки, смех. Илта вскинула головукому кроме нее не спится в четыре часа ночи?
Оживленно что-то обсуждая, по лестнице спускались трое молодых женщин в роскошных нарядах. Уже по ним можно было догадаться о роде занятий девущек, даже если бы Илта и не знала одну из нихизящную японку в разноцветном кимоно и похожим на маску набеленным лицом. Накрашенные алой помадой губы изогнулись в улыбке при виде Илты. Та улыбнулась в ответЮрико Камасита, одна из самых шикарных юдзе Маньчжоу-го, чьи услуги могли позволить только высшие чины Квантунской армии. В умении вести беседу, слагать стихи, исполнять традиционные танцы Юрико не уступала гейшам, при этом выполняя и сексуальные услуги, порой весьма замысловатого свойства. Илте не раз доводилось иметь дело с Юрикои по работе и ради удовольствия.
Вторая проститутка была красивой, но мало чем примечательной китаянкой, а вот третья невольно привлекла внимание Илты: высокая стройная блондинка, в шелках, кружевах и мехах, с жемчужным ожерельем на изящной шее. Точеный аристократический профиль, тонкие кисти и пальцы рук, слегка презрительный взгляд огромных серо-зеленых глазв этой девушке за версту чувствовалась порода. Илте знала, что в борделях Шанхая и Харбина, были не такой уж и редкостью дочери русских дворян, не нашедших средств к существованию и вынужденных перебиваться подобными заработками. Однако у тех дворянских дочек, с кем имела дело куноити, не было и половины такого высокомерия, которое излучало, казалось, все существо этой девушки. Если она и была проституткой то самой, что ни на есть «элитной».
Заметив любопытство девушки в потрепанной японской форме, блондинка ответила ей взглядом полным ледяного презрения. Ее губы шевельнулись, будто «дворянка» собиралась сказать какую-то колкость, однако Юрико торопливо что-то зашептала на ухо своей спутнице. Глаза той округлились и она бросила менее надменный взгляд в котором смешались интерес и легкий испуг. Илта усмехнуласьбудь у нее больше времени, она бы с удовольствием разъяснила аристократке кто тут настоящая «элита».
Вслед за девушками появилась еще одна фигура, завидев которую Илта поднялась с дивана, уже не обращая внимания на шепчущихся проституток. С одной русской блондинкой она уже связаласьда так, что теперь непонятно как все это расхлебывать.
Его превосходительство Сиро Исии, ждет васпроизнес адъютант.
Илта кивнула и двинулась вверх по лестнице, краем уха отметив, что шепоток девушек стал оживленнейпохоже, они вернулись как раз оттуда, куда направлялась куноити. Сиро Исии явно высказывал ей свое нерасположение, соизволив принять агента «Кокурюкай» только после веселья с тремя шлюхами. Интересно, его адъютант принимал в этом участие или ждал под дверью? Скорей второео Сиро Исии рассказывали много пикантных историй, но в них ни разу не упоминались его пристрастия к распространенному в самурайской среде пороку.
Подобные мысли помогали Илте отвлечься от предстоящего разносаобещавшему быть очень жестким. Они поднялись на второй этаж и, пройдя по коридору, остановились перед одной из комнат. Адъютант позвучал и, дождавшись нетерпеливого отклика, распахнул дверь в номер.
Прошу, произнес он. Илта небрежно кивнула и шагнула внутрь.
Чем бы не занимался Сиро Исии с тремя девушками, по его внешнему виду это было не определить. На нем был его обычный мундир генерал-лейтенанта японской армии, застегнутый на все пуговицы, как на параде. Обычно в таком виде он появлялся во время собраний в Большом лекционном зале «Отряда 731», где, расхаживая по сцене, рассказывал подчиненным о значимости их работ для Японской империи. Точно также он мерил сейчас шагами номер и, сидящая на аккуратно прибранной кровати Илта, невольно хмыкнула, представив, как Сиро Исии всю ночь читает лекции о методах бактериологической войны трем проституткам. Ухмылка исчезла с лица девушки также быстро, как и появиласьсейчас точно было не время для шуток.
Я очень разочарован в вас, Илта, «сан» куда-то исчезло, вашим непрофессионализмом, вашим легкомыслием. Я поверил вам, позволив испытать ваши методы на этой русской сучкеи каков результат? Очутившись поблизости от советской территории, она сбегает, воспользовавшись вашей пьяной распущенностью! И ее трудно винитьгрех было не воспользоваться таким случаем. Вы и только вы виноваты в том, что важнейшие научные сведения потеряны для настеперь большевики, разумеется, примут все меры предосторожности, чтобы информация о «Плеяде» не досталась Японской империи. Думаю, что в скором времени они переведут свой Центр вглубь Сибири, где он будет недосягаем для наси опять-таки из-за вашего чистоплюйства. Нужно было сделать из этой лицемерной твари «бревно»- пусть она и подохла бы, но перед этим мы выколотили из нее все, что она знает. Но я поверил вами вот результат! Мне придется писать рапорт генералу Ямаде и поверьтея не стану вас выгораживать. Можете сразу делать харакирипосле того, как командование узнает о вашем проступке даже участь «бревна» покажется вам не самой страшной.