Один за другим каратели отбрасывали прочь оружие и поднимали руки.
Я «проявился» только тогда, когда пленных согнали в кучу. Ха, я уже стал привыкать к вытаращенным в ужасе глазам!
Громозека подтвердил, что никто не смог сбежать.
Ну, поговорим? спросил я у карателя, что поднял руки одним из последних.
Трохи не разумею, ответил он.
Я вздохнул.
Вот всегда так! Как отвечать надо за свои грехитак они «не разумеют».
Струя липкого пламени сорвалась с моей руки и окатила карателя. Душераздирающий визг потряс изжёванные пулями и осколками деревья.
Ты тоже не разумеешь? спросил я следующего, протягивая к нему руку с маленьким язычком пламени.
Тот икнул, закатил глаза и забился в судороге. Его штаны стремительно темнели от пояса к сапогам. Во, блин, а этот припадочный.
Не надо! Я всё скажу! завизжал следующий.
«Дурака» увезли в город на единственном автотранспорте, что был у карателей. Он сразу же «стал сотрудничать» и успел заинтересовать командира карателейпроштрафившегося за что-то настоящего немца. Вот так воткомандование этими выблюдками даже немцы считают наказанием. После отбытия немца с нашим «дураком» каратели и пошли вразнос.
Хотя о чём я? Год назад людей в амбаре жгли не каратели, чему я был свидетелем, а самые что ни на есть немцы.
Сугроб, давай сюда своих нациков, крикнул я голосом, не через радиоэфир. Специально.
Атаку проводили «анархисты». При моей пулемётной поддержке. Воздержался я от применения «хохлов».
Выстроил их напротив стоящих на коленях карателей.
И заставил карателей рассказать о своих «подвигах». А потом выступил в роли педагога:
Вот, мужики, посмотрите на «легендарных» бандеровцев. Про них вам сказки пели всю вашу недолгую жизнь. Героев из них лепили. А ведь это просто ублюдки. Мародёры, разбойники, убийцы и насильники. Посмотрите на них. Вы носили на себе их символику, вы кричали их лозунги, вы хотели быть похожими на них. Смотрите. Вы хотели быть ими. Вы можете стать имивстать в их коленопреклонённый ряд. Вы хотели стать такими же, как они? Смелее!
Желающих не нашлось. Бывает! Слушать сказки и стоять в ряду приговорённыхнемножко разные вещи. Продолжаю:
Вы думали, что они с красными воевали? Нет. У красных они регулярно отсасывали. Они только для террора гражданских и были пригодны. Ни к бою, ни к подвигу они не пригодны. Только насиловать, грабить, убивать, жечь. Звери! Какой! Хуже зверей! Простоисчадья ада, бесы! Выродки! Смотрите же на ваших кумиров! И примите решение. Если вы людивы встанете с намиплечом к плечу. Если вынелюдине место вам рядом с нами. И неизбежное произойдётвы окажетесь на коленях перед палачами. Сейчас или позжене суть. Решайте. Да, кстати, казнь этих выродковтоже ваша обязанность. Вызапятнали себя их символикойвам и расплачиваться. Дурак всегда платит за всё.
А не слишком? пыхтит Сугроб.
Чтобы они сбежали за океан и оттуда проповедовали свою ересь неокрепшим мозгам детишек? Гниль надо выжигать огнём! И в себе тоже. Я тебя понимаю, Сугроб. Мы, русские, жалостливы к побеждённым. Но пора бы и отличать врага от гнилого паразита. Враг завтра может стать другом. Гнида станет только вошью. Кровососущим паразитом. Добрый дедушка Сталин им дал шанс в вашей истории. Чем закончилось? Мне ли тебе напоминать? Не из-за этого ли на твоей родной земле брат брата режет?
Что будем с пленным? Город штурмоватьглупо, спросил Бредень. Ему тут полегчало. Бася тут «раскололся» что можно медблок снять с комплекса и использовать автономно. Вот я и поделился медикаментами «прекрасного далёка» с командиром гэрэушников. Теперь его состояние стабилизировалось. Угрозы заражения больше нет. И кровотечение остановилось. Беда в том, что нам всё ещё нужен хирург. По-любому! Медблок умеет только ускорять регенерацию. А тут штопать надо. И доставать из тела человека то, чего там быть не должно, но было туда насильно засунуто.
Глупо, согласился я. Поэтому я пойду один. А вы уж постарайтесь без меня тут не глупить. Не стрелять друг в друга, не оставлять иновременных следов противнику, не попадать ему в плен и «не погибать героически в неравных боях». Справитесь?
Самим не хочется к немцам. Я бы Сталина и Берию хотел увидеть. И только потом умереть.
А Катукова не хочешь?
Катукова?
Ну, говорят, он легенда среди танкистов. А, Сугроб?
Я знаю, кто такой Катуков! поморщился Бредень. Но я жене танкист. Ядесантник. Почему ты про него спросил?
Дружим мы с ним.
А, понятно. Конечно, хочу!
Ах да, ещё могу познакомить с Ватутиным, генералом, что Киев брал. Я и с ним хорошо знаком.
Мои собеседники рассмеялись.
А с Жуковым?
Я покачал головой:
Из маршалов Победытолько с Рокоссовским. Жуков пропал осенью сорок первого. Вылетел из Ленинграда и не долетел. Куда делсянепонятно. Я вот всё по тылам немцев ползаю в надежде, что найду его след. А мне всё попаданцы да попаданцы на голову сыплются и сыплются. Спасу никакого от вас уже нет. И все на мой редут.
Значит, нас таких много? кивнул Сугроб.
Ага, не война, а проходной двор.
А из какого времени?
Да из разного. Одного занесло с 2010-го, другогоиз Киевской Руси, ещё одинтоже из двухтысячных, но меня не дождался, решил в одну каску с немцами пободатьсягероически погиб, пока я немножко помирал в госпитале. Потом был ещё один, из какого-то деградировавшего будущего. Полный овощ. Один, вот, мне доспех подогнал. Теперь вы. Да, кстатине все вы попадаете из одного временного потока.
Это как?
Я же вам ещё раз говорюу нас немец в Москву вошёл. А у вас?
Нет. Не дошёл.
Вот видишь. А тот, что из 2010-го, войны между Россией и Украиной не знает.
Так в десятом всё ровно ещё было, махнул рукой Сугроб.
И что с ними со всеми стало? спросил Манок.
Я пожал плечами:
По-разному. Из Киевской Руси дружинникинструктор осназа, из 2010-гоконструктор бронетехники. Тот, что овощон и есть овощ.
И что, их не заперли в лабораториях?
На хрена? Работают, трудятся. Это только те, кого я знаю. Я же не один такойловец попаданцев. Мне не спешат докладывать. Секретность, согласен?
Верно. Меньше знаешькрепче спишь. А как союзники наши заклятые заокеанские?
Так я же говорюсекретно. Надеюсь, вы понимаете, что то, что вы услышали, как и сами выгосударственная тайна? Уровень секретностиперед прочтением сжечь.
Улыбаются:
Конечно!
Ну, а раз понимаете, тогдафлаг вам в руки, барабан на шеюну и дальше по тексту. Со знаками различияразобрались. Теперь все гильзы и прочий мусорсобрать. Там даты прошлёпаны, напоминаю. Людей перевооружить трофеями. Калибрами 5,45 и другими, ещё не применяемымибольше не пользоваться. Оружие собрать в чрево брони. Броню замаскировать. Веток навешайте, что ли. Выдвигаться скрытым маршем вот в этот район. Следы брони заметать веником. Как делаетсяучить?
Знаем.
Уже лучше. И полное радиомолчание. Радиостанции оставить только у дозорных. В дозортолько проверенных, надёжных людей. Что ещё из режима секретности вам не понятно?
Не дети, командир, будь спокоен.
Надеюсь. Блин, от вас и ваших обдолбышейзависит будущее всего человечества! А моихрен знает где. Как всегда!
Вот для этого я и «проболтался». Дозированный слив сверхсекретной информации. Ну, я так думаю. Я так рассчитываю. Не справиться мне одному. Мне нужно их добровольное сотрудничество. Ну хотя бы лояльность. Потому и рассказал им сказку о множестве попаданцев, сняв с них тревожащий вопрос по их дальнейшей судьбе. Помню, как сам боялся НКВД, до панических атак липкого ужаса не хотел стать крысой под стеклом лаборатории. Надеюсь, поможет. Проверим, как я разбираюсь в психологии попаданцев.
Как с тобой связаться?
Как к тебе обращаться?
Это они в один голос спросили.
Яподполковник Кузьмин. Виктор Иванович. Для своих и в боюМедведь. Со мной связываться не надо. Сам вас найду.
Помощь нужна? спросил Манок.
Я задумался на секунду.
Пожалуй, да. Парочку надёжных ребят с навыками диверсантов. Для скрытных операций.
Я, вызвался Манок.
А кто будет этот детский сад пасти? Сопли этим придуркам подтирать? Памперсы менять? Остаёшься здесь. Пока Бредня на ноги не поставлю. А там видно будет.