- Ева - представилась девушка - Ева Браун.
- Adolf! - прогавкала овчарка. Немного помолчала, и добавила - Heil! Heil! Гав!
- Ее зовут Блонди - пояснил Паштет - подарок, от Бормана. Стырили вместе с мотоциклом и золотом партии. На всякий случай.
Лёха с уважением посмотрел на горделиво сидящую собаку.
- Я думал сначала только овчарку у Гитлера украсть - смущенно сказал Паштет - Чтоб ему, суке, обидно сделать. И еще вдобавок хотел его морально унизить. Но, так уж случайно вышло, что Ева невольно закрыла фюрера своим телом, и забеременела. Пришлось и ее брать - не оставлять же на растерзание фашистам? А она мне за это рассказала, где Борман держит ключи от мотоцикла и свечу от второго цилиндра. А нычку Геринга с авиабензином в том гараже мы сами уже нашли - поэтому уже в 1943 году половина авиации у них летать не сможет. В общем, полезная девчонка оказалась. Ну а золото... я думал, в ящике патроны - все еще удивлялся, чего моцык так слабо в гору тянет и расход как не в себя.
- Вау! - сказал тут же Лёха и сам на себя рассердился.
- Это что, - возбужденно продолжил Паштет, тыкая пальцем в сиденье мотоцикла, -ты сюда, сюда посмотри!
- Сиденье как сиденье, - пожал плечами Лёха.
- Нееее, - замахал пальцем в воздухе Паштет, - это кожа со спины Гитлера!
Лёха только рот раскрыл.
- Понимаешь, он, оказывается - рептилоид! И ежегодно, двадцатого апреля - он сбрасывает старую шкурку и обрастает новой. Эта - лежала в запасе, наверное "Майн Кампф" переплести хотел. Мы ее прихватили, когда пробивались с боем к гаражику, через подсобные помещения Аненербе - там, в этих кладовках - чего только нету! Мы бы и летающую тарелку угнали, но у Блонди высотобоязнь, и ее укачивает. А в подлодку не полезли - у Евы клаустрафобия и токсикоз. Вот, пришлось так. Хорошо, что передумали на танке ехать, а то ее тошнит постоянно.
Тут Лёха задумался, как будет Паштет выезжать на мотоцикле из комнаты и неожиданно для себя проснулся. Хотя минут пять еще тупо смотрел на дверь и на полном серьезе прикидывал - пролезет ли мотоцикл, если его положить боком, или все-таки придется люльку отвинчивать. Сейчас было немножко смешно и стыдно и за сон и за раздумья о мотоцикле.
- Я прикидывал насчет документов - сказал Паштет.
- И как?
- Хрень какая-то выходит. У красноармейцев вообще документов не полагалось, кроме двух бланков в смертном пенальчике, так они их или не носили, или не заполняли. Да и не хочу я туда красноармейцем являться. У гражданских - паспорт был, но опять же не у всех и стоит сейчас такой паспорт - как автомат.
- А заново сделать? - заинтересовался Лёха.
- Не из чего. Чего удивился - Паштет отхлебнул пива - материалы сейчас не те совсем. Даже бумага по качеству совсем иная, та такая убогая, что сразу в глаза кидаться всем проверяющим будет. Единственно - справку какую написать или командировочное удостоверение. Хотя по военному времени, если не под немцем сидеть, так лучше вообще без документов. Перемудрить легко. Вон Гиммлер сам себя наказал - ему бы в штатском, да без документов вообще, а он себе состряпал солдатскую книжку рядового войск СС. Был бы без документов - пропустили бы его амеры, там в взбаламученной и распотрошенной Германии всякий такой люд толпами болтался и немцы-беженцы и гастрабайтеры со всей Европы и освобожденные ост - рабы из СССР, поди всех проверь. Их и не проверяли. А эсэсовцев как раз задерживали. И этого рядового задержали. Просто потому, что зольдатенбух СС у него был - и все. А он еще перепугался и сознался кто да что. Тут все еще хуже - я себе даже легенду толком не придумал.
Лёха усмехнулся, отодвинул от себя пустую тарелку.
- Тебе лучше всего заделаться администратором театральным.
- Вот ты дал! - по-настоящему удивился Паштет.
- Я серьезно. Профессия совершенно публике не известна, опять же не слесарь и не колхозник, а белоручка - неумеха. С другой стороны - интеллигент - балабол, толку от тебя никакого, вроде как юродивый такой. Притом безобидный. И самое главное - об этой профессии многие в том времени читали и слышали. а вот что делать администратор должен - хрен кто знает - безапелляционно заявил Лёха.
- Сроду бы не подумал, и, знаешь, не верится как-то, тем более, что все знают о такой специальности.
- Знают, знают. Причем знают, что такая есть, а вот в чем она заключается - это нет. Меня там удивляло, что у них частенько фразочки такие проскакивали. Оказалось - популярная там книжка была "12 стульев". Я ее перечитал между делом. Так там как раз был такой администратор, он еще работал как грузчик, сидел с каплями алмазного пота на лысине, раздавал контрамарки на спектакль. Так что публика не удивится. А тебе и полегче - претензий не будет за пулемет ложиться.
- Как ты рассказывал, там не шибко много пулеметов было - заметил Паша.
- А я фигурально и образно. Понимаешь, ты вот считаешь, что тогда люди другие были. А на самом деле - они такие же как мы. Все то же самое. И все различия - в речи немножко, в бытовых нюансах, в среде, так сказать, обитания. А вот глубинное - все то же самое. Черт, не знаю как это понятнее сказать...
- Прям разогнался тебе поверить...
- Ну, мне так показалось - признался Лёха.
- Помнится про женщину ту ты совсем иное говорил. Типа таких днем с огнем не сыскать.
- Ну, всякое бывает... - засмущался бывший попаданец.
Помолчали. Приложились к кружкам. Задумались оба. Лёха - о той, оставшейся в деревне вдовушке, а Паша о своих бедах.
С женским полом у Паштета как-то не складывалось. И да - он был согласен, что самая серьезная диверсия против нашей страны была сделана тогда, когда родителям девчонок и самим девчонкам вложили в головы идиотскую мысль, что все они, неумехи глупые - ни что иное, как принцессы! И что мужчины им должны уже просто по факту того, что родились они женского полу. Избалованные, глупые, жадные и бестолковые, уверенные в том, что они осчастливили мир уже одним своим явлением. Тупые родители, балуя дочек, забывали такой пустяк, что у настоящих-то принцесс папы были королями, имели тысячи подданых и цельное государство под рукой, не говоря уже о всяких пустяках типа фамильных драгоценностей, дворцов и прочего разного. В том числе и идеальной родословной, чуть ли не от Адама. Да и сами принцессы при этом были должны много знать и уметь - начиная от нескольких языков, придворного этикета, геральдики и всякого прочего в том же духе, так еще их учили быть послушными женами и заботливыми мамами. Детишек-то у них было штук по шесть - семь в среднем, рожать коронованных наследников было основной обязанностью настоящей принцессы.
И что самое смешное - они были обязаны выйти замуж за того, за кого скажут. Про любовь и собственный выбор вопрос даже не стоял. То есть еще и послушание было их добродетелью.
Нынешние же самозванки не умели ничего, кроме как требовать с мужчин деньги, машины, яхты и авто с шикарными шубами и прочими бриллиантами. Считалось при том, что взамен осчастливленный мужик получит дамскую писечку, что с лихвой покроет все его протори и убытки, но и с этим возникали проблемы, потому тупые и жадные бревна с писечками, Паштета бесили люто. Чувствовать себя вечным должником и рабом какой-то высокомерной дурищи было не по нему.
И да - складывалась у него мысль, что все-таки тогда женщины и девушки и впрямь были другими, причем весьма изрядно. И целью у них было не насосать на Лексус, а добиться чего - либо самим. Чем больше он готовился к переходу и чем больше читал про людей того времени, тем больше укреплялся в своей мысли. И только успевал удивляться, читая то про одну, то про другую героиню. Вот только что поизучал биографию одной из девятнадцати известных женщин - танкисток, и только головой от удивления крутил.
Девчонка ухитрилась и летчицей стать еще до войны и танк водила получше мужиков и в бою отличилась не раз. И выходило, что становилась она такой невероятной фигурой, которая на фоне современных дурочек с селфи по сортирам, выглядела уже мифологической величиной, типа настоящей сказочной валькирии. Тут Паше в голову пришло, что та же Павлюченко или Шанина или сотни других девчонок - снайпериц и были как раз настоящими валькириями - унося с поля боя в Хелльхейм сотни арийских воинов по-настоящему, в реале, не в опере Вагнера.
Чем больше Паштет узнавал про старое время, тем сказочнее оно казалось, причем даже на фоне древних легенд. Вон у немцев Вайнсбергские жены прославились, которым во время войны гвельфов с гибеллинами добрые враги - так и быть - разрешили выйти из обреченной на уничтожение крепости и вытащить на себе самое им ценное, что смогут на себе унести. Бабы и вытащили - своих мужей, братьев и сыновей.