Попаданцу не понравился такой взгляд, мужик немец толковый еще начнет сопоставлять одно с другим. Лучше пусть сам что рассказывает - и толку больше и польза прямая и думать не сможет. Потому тут же сформировал вполне серьезный вопрос:
- Ты вчера говорил, что татары бывало от голода дохли прямо в набеге. И что татарская конница обьедала крыши ограбляемых ею деревень. Мне как-то не верится, тут слыхал, что татары - как лава от вулкана, как саранча, как кара господня, как казнь египетская - неостановимы и ничерта с ними не делается. Твои слова меня сильно удивили.
- Эхехех - помотал досадливо головой канонир: 'Событие это вполне обычное. Но почему-то мало кто верит, если сам не видел. Если уж точно сказать - справедливо отчасти, так как дохли не только от голода, а по всем причинам. Вот в приграничном сражении орда смяла заслоны и проникла в Московию... Как думаешь - татаровы все одинаковы, или тоже люди?'
Вопрос застал Паштета чуточку врасплох. Вот так - сразу говоря - да, казались ему татары абсолютно одинаковыми юнитами - два коня, лук, стрелы, лысая бритая башка, косые глаза и усишки веревочками. И еще сабля. И гиканье. И набегают кучами. А потом на полном галопе ордой - домой с набитыми мешками и вереницей печальных рабов. Потому он осторожно кивнул головой, хотя сейчас-то почуял какую - то засаду в том, что татары - тоже люди. Люди ведь, бессорно. И что это значит?
- Так раз тоже люди - значит там есть бедные и богатые, родовитые и незнатные. И самые богатые рода берут дорогу на самую богатую местность. Ехать меньше - грабить больше. Голытьба ж нищая вынуждена растекаться туда, куда богатые не пойдут. То есть максимально далеко. И действовать в обстановке неизвестности, причём они и так не жировали. Собирались в поход в долг. Кормились в походе в долг. Под залог и с жирным возвратом долга - сверху трети, а то и половины. Могло так быть, что вернулся с похода и ещё больше должником стал... вот и бежали они, бежали... А силёнок - то маловато. Сами тощие, лошадки некормленые. А расстояния тут у московитов большие. Чаще всего такие находники и гибли зимой. Причём явление достаточно частое. Смерть от недоедания и больших нагрузок от жадности. Силенок у тощих и так мало.
- Как сказать! - несогласно пожал плечами внимательно все слушавший жилистый Шелленберг. Хассе хмыкнул, продолжил речь не обращая внимания на возражение:
- Чаще сначала падали лошади. А добро бросать нельзя - за долги детей продавать придется, а то и последние штаны. Тащили добычу изо всех сил. Сил тех - мало. И все, мордой в снег, откинул ноги. Слыхал от московитов, с кем торговал - лет тридцать тому назад так сдохла на обратном пути треть татаровского войска.
- Зимой зачем? - влез 'Два слова'
- Реки и болота замерзают, дорога во все стороны - свысока ответил Хассе.
- А солому с крыш потому жрали? - догадался Паштет. Услышанное как-то удивило его. Шло вразрез с привычным ощущением.
- Опять ты за свое! Сам суди - взяла татарва село. Кто на что претендовать может? Кому что по чину? У каждой шоблы - свое начальство и ближние люди начальства. Все самое лучшее - им.
- Так положено - подтверждающее кивнул головой Шелленберг.
- Голытьбе в лучшем случае хорошо если долги за содержание в походе списали, за помощь, чтоб никто не сбежал и ликуй, Исайя! А тебе лошадку покормить нечем? Так ты в долг у меня ещё возьми! Неужели не хочешь? - Хассе хищно прищурил глаза, словно он сам - татарский корыстный мурза. Попаданец поежился. Жизнь продолжала поворачиваться к нему своей злой стороной.
- Вот и оставались им крыши от села. А девок и без них есть кому портить. Начальству - всегда и больше и лучшее, а уж простягам - что со стола у богачей упало. И везде так. Уж даже в христианнейшей Европе итальянцы режут итальянцев, франки - франков, немцы - немцев...
- Швейцарцы - швейцарцев - добавил Шелленберг.
- Ты нашел что сказать! Эти горные ублюдки дичее татаров, сатанинское семя! Так что, в общем, говоря - чем татары хуже? Все, как у людей принято. Тебе еще рассказать, как татарова сама себя за добычу резала? Отбирая полон и утварь у других отрядов, дежуря на дорогах во время нашествия? И тоже ничего удивительного - разные князья у них, так что все как у всех - зарежь и ограбь соседа. Нищие они, татарове. В основном. Хотя - всякие есть. Татар татарину рознь. Кому - золото и серебро и девки-красавицы, а кому и солома с крыши, да тряпье в крови и дырах - сокровище.
- Ты не канонир прямо, а философ и стратег. И ходячий знаток по тактике народов мира - хоть и не без иронии (какой наемник без гонора?), но вполне искренне сказал Паштет.
- Давно живу и держу глаза и уши раскрытыми - снисходительно ответил Хассе.
- Много знает - признал и 'Два слова'
- Без рабов Кримея зачахнет в два счета. Без рабов и добычи награбленной. Потому лезли и лезть будут. Но большой поход - еще не сейчас - уверенно молвил канонир.
- А что сейчас? - поинтересовался паштет. Попасть под раздачу колоссального сражения с 30 патронами и полным неумением драться саблями и шпагами как-то не хотелось.
- Сейчас? Скорее всего - просто малый набег особо горячих и обедневших с каким-нибудь мурзой из невеликих. Среднему или тем более - Большому, когда сам хан во главе войска идет, сейчас тут просто делать нечего. А эти - будут крадучись пробираться, по лощинам и оврагам, не показываясь на глаза, обязательно кто-нибудь из казаков с ними в доле будет, поможет проводниками, да татарове и своих лазутчиков посылать во все стороны будут, через казаков будут фальшивые подавать сведения - дескать пойдут в одно место, а сами - в другое подадуться, хитрить будут, следы путать. Такой набег по чучелам замечают - самих татаров мало, так они на заводных лошадок сажают чучела из травы и сена и запасной одежды, издалека - вроде как всадники и много, а на деле - людей там горсть. Если поход средний или - тем более - Большой, чучелами пугать уже не надо - воинов десятки тысяч кого угодно сами напугают.
- Казаки татарам помогают? - удивился Паша.
- Они татары - заметил Шелленберг, обмахиваясь шляпой. Солнце уверенно лезло вверх по небосклону и чем дальше, тем сильнее жарило.
- Нет, татаровы - не казаки. А казаки - это окраинцы, те, кто по краям Руси живет - снисходительно заметил.
- Они - татаровы - уперся немногословный наемник.
- И все же, мой упрямый друг - нет. Они по породе - русские, по языку - тоже, только живут в тех местах, где разумный человек не поселиться, слишком опасно. Потому публика эта ветреная, непостоянная и легкомысленная, хотя и храбрая тоже отчаянно. И у московитов даже такое есть выражение 'засланный казачок' - то есть лазутчик из казаков от поляков или татар или еще кого. Татаровы без поддержки кого из казаков не суются, проводники нужны. И броды каждый год меняют место и через Большую Засеку пробраться надо в том месте, где войск нет. Так что всегда изменники есть. Да и не только казаки, слыхал, что и родовитые московиты не гнушаются при случае татаровам помогать.
- Этим-то чего не хватает? - ляпнул Паштет. Тут же сам подумал, что свалял дурака в очередной раз, потому как там, откуда он прибыл, не на Шпицбергене, а в реале было полно примеров совершенно долбанутых придурков, которые набивали свои дворцы мешками и чемоданами денег. Не представляли - куда потратить, но хапали и хапали. Золотые унитазы, епта! Не меняются люди, хоть в пороках - а соответствуют.
- Нет ли у тебя в карманах драгоценных камней? Которые - осколки звезд? Ты, Пауль, как с неба упал! - вытаращился изумленно Хассе, а его малоразговорчивый приятель ехиднейшим образом ухмыльнулся.
- Так ведь у них есть и власть и богатство и влияние! Татары ведь больше не дадут!
- Царь больше не даст! У себя во владениях магнат - сам царь и бог! И ему очень неприятно, когда над ним кто-то есть еще. Он по родовитости вполне может быть не хуже царя или короля, да и по богатству тоже. И подчиняться ему - нож острый в сердце. А приходится. Иначе царь отнять может владение. Смени владыку на татарского хана или турецкого султана - так, глядишь, еще и выгоднее с первого взгляда получится. И владыка далеко и за такую заслугу может дать чего. Дурачье! - совсем неожиданно закончил канонир.
- Ты меня все время с толку сбиваешь - признался Паша.
- Что царь, что султан - все любят подчинение и не любят вздорных и строптивых подданных. И к предателям везде с опаской относятся, слыхал, что когда турки взяли давным - давно Константинополь - им помогал в этом доверенный человек, предавший своего цезаря. А он в немалых чинах был! Так султан ему дал за это мешок золота. А потом зажарил в медном быке, прямо с золотом. И сказал - зачем мне такой слуга, который своего господина предает?