Из окна палят, ваш-бродие, тихо заметил вахмистр. Старый седоусый гусар Евсей Михалыч Васенцов. Все звали его Михалыч и весьма ценили за боевой опыт и неустанное доброе слово. Я сейчас сзади обойду и
Хорошо, Денис пригладил бородку и погнал лошадь чуть в сторону, чтоб не так было легко попасть.
Je ne cédera pas, maudits barbares! внезапно закричали из избы. Ne cédera pas, au moins vous serez Bonaparte lui-même.
Французы! ахнул вахмистр. Чего они такое орут-то?
Денис прислушался:
Похоже, орет только один. И вряд ли это француз. Наоборот. Обзывает французов варварами и кричит, что не сдастся даже самому Бонапарту!
Эко! покачал головой Васенцов. И все же я обойду
Давай Хотя! подполковник вдруг улыбнулся. А не тот ли это, кого мы ищем? Погоди-ка
Приложив руки ко рту рупором, гусар громко закричал:
Эй, там! С чего вы взяли, что мы французы!
Хорошо говорите по-русски, сволочи!
Снова прозвучал выстрел, сбил гроздь рябин.
Да хватит уже вам стрелять! возмутился Давыдов. Вы, верно, Арсений? Ваша сестра просила
Я-то Арсений! в окне показалось чье-то бледное узкое лицо. А вот вы кто?
Яподполковник Давыдов, Денис, приосанился Дэн. Из ахтырских гусар.
Маячившее в окне лицо тотчас убралось, вместо него вновь блеснул пистолетный ствол Да сколько ж там пистолетов? Два ствола уже выстрелило. Этоттретий. Вряд ли Арсений успел их так быстро перезарядить. Или или он в избе не один? Есть еще кто-то?
ГоворитеДавыдов, гусар, напряженный голос Арсения звучал с явной насмешкой. Ну, ежели так Докажите! Прочтите стихи.
Да извольте! Какие вам стихи? Любовные, военные?
Да любые! Только прочтите
Ну
Поэт откашлялся:
Обжоры, пьяницы! хотите
Житье-бытье мое узнать?
Вы слух на песнь мою склоните
И мне старайтесь подражать.
Дверь отворилась, и на пороге возник лохматый молодой человек в пенсне, грязных панталонах и порванном на локтях сюртуке. В левой руке его дулом вниз был пистолет, правая же кровавилась раной.
Ах, боже мой рассеянно произнес юноша. Денис Давыдов! Это это и в самом деле вы! Je vous prie de mexcuser.
Ну, полноте, полноте, не извиняйтесь.
Польщенный гусар тронул коня и, подъехав к самой заимке, спешился. В этот же самый момент из-за угла выскочил вахмистр, ловким движением выхвативший у молодого человека пистолет.
Сейчас я его, ваш-бродь!
Постой, Михалыч! Его бы перевязать Идемте с нами, Арсений.
Да-да, да-да подняв упавшее наземь пенсне, юноша зашагал рядом с гусарами. Нескладный, сутулящийся, с узеньким бледным лицом и вислым носом, он, скорее, был некрасив, но все же имел какое-то обаяние, иногда свойственное провинциальной дворянской молодежи.
Да-да, да Вы знаете, я принял вас за французов. Когда они пришли, начали грабить, я я не мог на это смотреть я стрелял в их полковника, и, кажется, убил Потом бежал, спрятался здесь и вот вот
Да не волнуйтесь вы так, как мог, утешал Давыдов. Сейчас вас перевяжут Кстати, ваша сестра вас заждалась!
Сонечка?! Мы не родные сводные Что с ней?
Все в порядке, Арсений. Вон, она, кажется, бежит
В честь освобождения пленных местный помещик, Порфирий Кузьмич Половцев, отец Сонечки и Арсения, устроил следующим вечером бал. По нынешним военным временамвесьма непритязательный и скромный, но тем не менее Порфирий Кузьмич постарался не ударить в грязь лицом.
Дородный, в шитом золотом старомодном камзоле если не екатерининских, то уж, по крайней мере, павловских времен, господин Половцев здоровался со всеми гостями лично, встав напротив дверей и опираясь на резную палку. Породистое, несколько одутловатое, лицо его, с вислым, с красноватыми прожилками, носом, излучало полнейшее радушие и любезность.
Небольшой оркестр из крепостных музыкантов негромко наигрывал в дальнем углу обширной залы, у больших «французских» окон были накрыты столы. Кое-что взяли в обозе, а что-то нашлось и у самого помещика. Всякие там наливочки, грибочки, соления. Видать, не все французы разграбили, далеко не все!
Гостей тоже набралось порядочно. Конечно, в первую очередьгоспода офицеры, ради такого случая сменившие уже ставшие привычными крестьянские армяки на гусарские доломаны и ментики. Особенно радовался сему юный корнет Розонтов! Улыбка с его лица не сходила на протяжении всего бала. Теперь-то уж все видели, чтогусар! Вояка лихой, бравый. Вот еще бы усы
Кроме военных, пожаловали и местные помещики, так, из мелочи, по полсотни-сотне душ, крупные-то землевладельцы давно уже уехали в Санкт-Петербург да в Москву, где имели собственные особняки. Некоторые, говорят, записались в ополчение. Из тех, что не служил, статский.
Алексей Петрович Селиков, помещик, с супругой, Натальей Кирилловной, представлял гостей Порфирий Кузьмич. Смею заметить, сии достойные люди весьма пострадали от супостатов, весьма А это вот, Верижины, Ирина Дементьевна и Иван Иваныч, майор от инфатерии в отставке А вотгосподин Бельский.
Высокий нескладный господин в мундире с шитым золотом воротником лихо подкрутил усы и, щелкнув каблуками, гаркнул:
Рад представиться, господин подполковник! Отставной капитан Бельский, девятый сумской пехотный полк.
Вижу, вы бравый вояка, Денис одобрительно улыбнулся. Чего не в ополчении?
Так был назначен! Да собрать не успел, скорбно развел руками капитан. Собирался, но Опоздал! Слишком уж быстро пришли супостаты. Да и
А дальше поведал такое, о чем Дэн догадывался и раньше. Пользуясь относительным спокойствием, местные помещики отнюдь не спешили вооружать своих крестьян, коих опасались ничуть не меньше французов! Да и французы на первых порах не везде своевольничалипод приглядом начальства старались за все платить.
Ничего, насмешливо утешил Давыдов. Еще не поздно в командование вступить. Нормальное ополчение когда организовать сможете? Не дюжину помещиков в охотничьих куртках, а настоящее ополчение! Чтоб супостата бить.
Ополчение! Да я Господин подполковник Да я же Явраз! от волнения Бельский даже начал заикаться. Я бы давно Да ведькабы чего не вышло! Разрешения-то от властей нет А вы, господин подполковник, не могли бы
Дам, пряча ухмылку, заверил Дэн. Самолично выпишу. Ис Богом!
При таких словах ошалевший капитан выпятил грудь и гаркнул так, что едва не задул горевшие в бронзовых канделябрах свечи:
Служу Отечеству, господин подполковник. Отечеству и государю-императору! Государю-императору Александру Павловичувиват!
Виват! Виват! Виват! дружно подхватили все.
Крепостной оркестрлитавры, виолончель, два тромбона и скрипкагрянул какой-то бравурный военный марш. Под музыку сию как раз и появилась припоздавшая гостья, та самая старушенция, из кареты
О, графиня! Половцев бросился к ней со всех ног. Ах, Марья Алексеевна, душа моя! Как я рад, как рад! Уж думал, не придете. Oh, ma joie, le vrai, na pas de limites! Радость моя поистине не имеет пределов.
Ну, что вы, Порфирий! Comment pouvais-je ne pas venir, ne pas voir ces braves hussards! Oh, il semble, aujourdhui, ils sont vraimentles hussards. Vous ainsi va cette tunique, monsieur le colonel! (Как же я могла не приехать, не посмотреть на этих бравых гусар! О, кажется, нынче они и впрямьгусары. Вам так идет этот мундир, господин полковник!)
Последняя фраза, естественно, была адресована Давыдову.
О, пока еще только подполковник, с самой светской улыбкой поклонился гусар.
Старушенция поджала губы, похожие на гусиную гузку, желтое, усеянное сеточками морщин, лицо ее скривилось.
Portez toujours la forme, monsieur le hussard! Rien à se mélanger avec les paysans même de lesprit, наставительно заметила Марья Алексеевна. Всегда носите форму, господин гусар! Нечего смешиваться с крестьянами даже по виду. Мужичьеоно и есть мужичье. Подлое, необразованное сословье. Моя бы волясекла бы каждого каждый день! Так, для порядка.
Круто вы с ними, Денис передернул плечами.
Графиня отмахнулась:
Отнюдь! Знаете, я ведь из Саратова. Там и детство прошло, и юность. Застала еще Емельку Пугачева! Ох, не приведи Господи.
За столом посыпались тосты: за государя-императора (выпили стоя), во славу русского оружия, за славных героев-партизан (имелись в виду, конечно, отнюдь не крестьяне), конкретноза подполковника Давыдова