Да, чего только в этом мире не встретишь. Из-за моря говоришь? Надо потом с Ольтом потолковать.
Потолкуй. Только предупредить хочу, ты уж не обижайсяскажу, как есть, если кто моего Ольти обидит, тот долго не проживет. Единый видит, свою жизнь положу, но в любом месте найду и горло перегрызу.
Да ты что, Истрил, Единый с тобой. Да я сам Благодарен я вам, тебе и Ольту. До смерти своей благодарен.
Вот и хорошо. Ольти мой может и странный, но он хороший. Лучше всего, если вы подружитесь. Он, как и его отец, на дружбу крепкий.
Это как получится. Все-таки малец он еще. Но обещаю, что в любом случае, я за него встану, как за родного.
Ольту давно уже надоело лежать неподвижно. Но вроде высокие переговоры подходят к концу, пора бы и ему голос подать, а то эти утверждения во взаимной дружбе и сотрудничестве, насколько он помнил по прошлой жизни, могут растянуться надолго. Для начала он повернулся набок. Взрослые тут же замолчали и уставились в его сторону. Он, еще с закрытыми глазами, поерзал на постели, будто просыпаясь, и затем резко принял положение сидя. Непонимающим, бессмысленным взором уставился на собеседников и какие-то секунды смотрел, будто узнавая.
Доброе утро, мама.
Какое утро, сынок? Еще вечер. Ужинать будешь?
А как же. Я столько подвигов совершил и заслужил чашку похлебки. Вот только умоюсь со сна.
Иди уж, герой. Истрил ласковым взором проводила тонкую мальчишескую фигурку до двери.
Глава 8
Удивительно, но утром он чувствовал себя легко, как будто вчера и не было тяжелого изматывающего дня. Солнце уже играло на верхушках деревьев, хотя роса еще клонила траву к земле, блестя разноцветными переливами бусинок и щедро одаривая утренней свежестью. Ранние пташки уже вовсю радовались наступающему дню. День обещал быть ясным и погожим.
Прихватив оружие, Ольт побежал к речке. Вода с утра была холодной, но радостно визжа и задыхаясь от перехваченного дыхания, искупался весь, смывая с себя всю грязь, принятую вчера на кожу и в душу. Впрочем, больших душевных терзаний по происшедшему накануне он не чувствовал. Куда больше его волновали пропущенные тренировки. Недавние события прямо кричали о том, что каждая упущенная возможность улучшить свои навыки сейчас, это потеря шанса на выживание в будущем. И надо бы больше уделять внимания работе с оружием. Развитие телаэто конечно хорошо, но, как показал вчерашний день, заниматься кулачным боем со взрослыми мужиками ему еще долго будет противопоказано. Нет, он не собирался одно подменять другим, просто придется больше работать. С другой стороны, а чем ему еще заниматься? Хозяйства и скотины нет, огорода нет, как факта, охотамного ли времени при местном обилии дичи нужно, чтобы прокормить двух человек? Ну пустьтроих, теперь еще и дядька по имени Карно нарисовался. В любом случае вопросриторический. Так что сама жизнь подталкивала его к тому, чтобы тренироваться и тренироваться, тем более, что это соответствовало и его внутренним убеждениям.
Упражнения, в основном на гибкость, немножко силовых, больше нельзя, он еще маленький, кости неокрепшие ну и основное, и самое долгое по временивладение оружием. Автоматов и пистолетов здесь нет, так что мечиэто наше все. И копье. И метание ножей. И Что-то он разогнался. Нунчаки оставит на завтра. По окончанию занятий еще раз ополоснулся и в лагерь вернулся веселый и посвежевший. Сложил оружие, кроме ножа, у костра.
Весь наличный состав, то есть Истрил с Карно, уже проснулся и был занят делом. Она кипятила воду с золой в котле, партиями подбрасывая туда трофейную одежду, не те времена и условия для брезгливости и транжирства, когда любая тряпка имеет ценность. Длинной тонкой жердью помешивала дурно воняющее варево, работая этакой средневековой стиральной машиной. Проваренную и постиранную одежду той же жердью перекидывала в находящееся здесь же корыто с холодной водой, полоскала и тут же развешивая ее по кустам.
Карно, усевшись у атаманской землянки, обложился трофейным оружием, сортируя его и раскладывая по только ему одному известным признакам.
О как! Нам хлеба не надо, работы давай! С утра прямо за дело! Ольт подошел к Истрил и поцеловал ее в щеку. Давай помогу.
Да не стоит, ничего здесь трудного нет. Ты лучше посмотри за Карно, что там с ранами.
Карно, Карносранным-и, тихонько напевая, чтобы не услышали, он подошел к самовыбранному оружейнику. И как себя сегодня чувствует больной, ночью на стены не лез? Спалось как? Мальчики кровавые в глазах не мелькали?
Мужчина с подозрением сверкнул на него единственным глазом, но ничего не ответил, только отрицательно мотнул головой.
Ну вот и хорошо. Значит с нервами у нас все в порядке. А что у нас с дырками? О! С дырками тоже неплохо
М-м-м
Что м-м-м? Больно? А вот не надо по кустам за маленькими мальчиками бегать. Маленького мальчика каждый обидеть может. За бабами надо бегать Ну или за медведицами. Они тут тоже ничего. Медведицы, не бабы. А баб здесь нет.
Карно, по лицу которого бежал пот от сдерживаемой боли, только скривился при словах о мальчике, слушая всю ту галиматью, которую нес Ольт и только сильнее сжимал зубами деревяшку, которую этот наглый мальчишка опять сунул ему в рот, а сам между делом развязал повязки и деловито ковырялся в ранах.
А то тут до меня одна пристала, я ей петь начал, но ей не понравилось. Да, не понравилось. Убежала, даже спасибо не сказала. Ольт на мгновение скорчил такую обиженную рожицу, что Карно против воли хмыкнул. Я на нее тоже обиделся. Так старался, ноту тянул, а она задом развернулась. Одно словобабы. Ольт гнал всякую чепуху, лишь бы хоть немного отвлечь раненного от боли. И это ему удавалось.
Кто? прохрипел Карно.
Говорю жемедведица. Блин, никогда не думал, что раненые вместе с кровью теряют и мозги. А мы вот перевяжем и не дадим последним мозгам вытечь. Все. Голова кружится? Немного полежать надо
Мефефиссане фафа. Сквозь крепко сжатую зубами деревяшку выдал страдалец, кося единственным глазом за малолетним садистом, который добрался до раны на ноге.
Да ну! Если кто скажет, что она мужик, тот пусть первым бросит в меня камень. Так, что тут у нас
Не фуфык И не фафа Онаффофсе не феофек.
Это ты сказал бы разбойникам, которые здесь были. Вот дикий народ. Был. Да им козу покажи, и то набросились бы. И заметьсовсем не пожрать. А медведица, она хоть на человека похожа. Особенно если ее раздеть. А в дырке немного гноя скопилось. Непорядок. А мы его спотыкачом и тряпочкой, тряпочкой
От острой пронизывающей боли Карно застонал. Казалось боль была не только в ступне, но проникла до самого сердца. Единственный глаз его помутнел, а на лбу выступил пот. Деревяшка выпала из раскрытого в безмолвном крике рта, из которого вырывалось частое хриплое дыхание.
Ольти, ты бы потише, все-таки живой человек. вмешалась Истрил, с жалостью глядя в одноглазое, перекошенное от боли, лицо.
Вот блин, вояки пошли. Чуть ткнули, а они уже умирают. А ведь ему еще жить и жить. Все, все, уже закончил. Вот сейчас перевяжу Мам, чистые тряпки есть? Вот так и так Подумаешь, ногу проткнул. Ногаэто ерунда, вот если бы в голову прилетело. Хотя с другой стороны, в пустой голове и пострадать-то нечему. Все. Можешь дальше за ними бегать.
За кем? у Карно от боли немного помутилось в голове, и он никак не мог сообразить: то ли ему кажется, то ли его и в правду только что обозвали безмозглым.
За кем, за кем сварливо проворчал мальчишка, вставая и разминая затекшую спину, За медведицами, конечно.
За кем!? А зачем?
А я откуда знаю?! Тебе же надо.
Мне?! изумился пришедший в себя Карно.
Ну не мне же. Я еще маленький. И вообще, ты можешь говорить о чем-нибудь другом?
Карно потряс головой. Помолчал секунд десять, сосредотачиваясь:
Могу Наверно. Послушай, маленький вредный Э-э, кровопийца. Мне есть, о чем тебе рассказать. Но наверно, лучше это сделать попозже, а то у меня сейчас голова что-то плохо соображает.
Ну-ну. Смотри, чтобы совсем поздно не стало. Потом нужны ли будут твои рассказы, да и буду ли я их слушать а то ведь и без ушей оставите. А я ведь тебя лечил. Потом сам спасибо скажешь, неблагодарный. Ольт напоказ опасливо отодвинулся и погрозил пальчиком.