Ага, в Шестой Твоя правда. Тогда может помогу чем? Все быстрее будет.
Чем ты сейчас можешь помочь? На себя посмотри. в голосе Истрия прорезались насмешливые нотки.
И опять ты права. сокрушенно вздохнул Кривой. Кое как, стараясь не опираться на раненую руку, он умудрился сесть. Тут же подобравшийся Ольт сунул ему его «костыль».
На, Кривой. И потом не говори, что с тобой плохо поступили.
Ольти, сынок. Нет больше Кривого, а есть Карновильт. Можешь прощедядя Карно. Ради Оленты, не вздумай при ней такое сказать. Как бы ты к нему не относился, онотец Оленты, а она ни в чем не виновата. И вообще, забудьте про все, что здесь произошло. А то пойдем в деревню, там надо будет что-то говорить. Банду не видели, никого не убивали. Карно, надеюсь ты не будешь по ним плакать? тот только махнул рукой. Эти же разбойники напали на наш сбор, всех убили. И меня ранили, посчитали за мертвую. Ольти нашел меня в лесу и выхаживал все это время. Будем считать, что ты, Карно, ехал домой и наткнулся на нас случайно.
Ну да, наткнулся. Плечом и ногой. Аж до крови. язвительно проворчал Ольт. Но никто не обратил на его бурчание внимания.
Где был, что делалсам сочинишь. Как здесь приберемся, сходим в деревню. Олента уже больше трех десятиц, как одна. С голоду конечно не умрет, но проведать пора.
Ты всегда была мудра, Истрил. согласно кивнул головой теперь уже Карно. Или все-таки дядя Карновильт? Ну нет уж, тамбовский волк ему дядя
Ну мать, ну дает и когда обдумать все успела. Расписала все, как на бумаге. До этого Ольт знал ее как отчаянного бойца, до последнего сопротивляющегося разбойникам Крильта, как больную беспомощную женщину, знал, как любящую мать, но вот такую, мудрую и даже где-то величавую королеву, он видел впервые. И это ему понравилось. Теперь он уже без всяких сомнений знал кому доверить защищать спину. Но как четко она все разложила. Теперь у них с этим Карно мир, дружба, жвачка. А за то, что дочка выжила, вот значит кто у Истрил в воспитанницах находился, он ее теперь на руках носить будет. Если сможет, а не загнется через пару недель. Раны-то плохие, может и заражение быть. Ольт вздохнул. Так хотелось отдохнуть, но надо шевелиться. Местные-то в отношении медицины ну совсем тупые. Думают, замотал тряпками и все, само заживет. Не заживет. Уж он-то грязи на колышки намазал, постарался. Где-то в землянке Крильта он видел деревянное ведро. Сходил. Натаскал полный котел воды и разжег почти потухший костер. Ну вот, пока вода закипит, можно и раны теперь уже бывшего разбойника посмотреть. Подошел к раненому.
Давай, Карно, разматывай тряпки. ну вот не мог спящий в мозгу мальчишки старик называть дядей мужика всего-то лет тридцати с небольшим. Впрочем, тот не возражал, хотя и поморщился. Все-таки такое фамильярное обращение какого-то мальчишки, пусть и сына Арнольда и Истрил, его покоробило. Но промолчал. Чувствует кошка, чье мясо съела.
Зачем? глядел бывший разбойник если не испугано, то озадачено точно.
Затем. Не верю я тебе, буду раны ковырять, мучить буду. Надо же мне за свои страхи рассчитаться. А то выскочил из леса такой страшенный, напугал меня, маленького.
Истрил, это и в правду твой сын? Что-то он злой такой. Карно еще не понял, зачем Ольту тряпки с его ран, но было видно, что он его все еще опасается. Кто его знает, этого сумасшедшего мальчишку. Может и в правду хочет поиздеваться. Но, если тебе будет от этого легче и решительно стал срывать заскорузлые от крови повязки.
Ольт хмыкнул, ну надо же, герой-партизан какой. И ведь даже не поморщился. Истрил насмешливо улыбнулась.
Мой, конечно. А злой Так сам же и разозлил. Не бойся, до смерти не замучает. Ольти, ты ведь не будешь убивать дядю Карно? Он еще пригодится Оленте. в глазах ее прыгали чертики. Повезло ему с матерью.
Тамбовский волкему дядя. проворчал мальчишка, развязывая последнюю тряпку, до которой сам Карно не мог дотянуться. Как скажешь, мама. Я только ткну пальчиком вот сюда. Ой, а что это мы морщимся?
Нога вокруг раны распухла и опухоль уже побагровела. Судя по всему, заражение началось, но еще не продвинулось далеко и если рану не промыть и не продезинфицировать, то гангрена обеспечена. Кажется, там у Крильта еще оставался спотыкач. Он сходил в землянку. Точно, на столе стояло еще полкувшина пойла, а в мешке, оставленным Вьюном нашелся даже целый, еще непочатый кувшин. Когда он вернулся к костру, то Карно уже не выглядел таким уж решительным и готовым на самопожертвование. Видно Истрил провела политинформацию и объяснила, что к чему. Но зато он был испуган. Ну вот почему храбрые вроде мужики готовы принять пытки, но боятся простого укола. Вода как раз вскипела. Ольт отлил в пустой кувшин кипятка, предварительно сполоснув посудину, а в котел забросил самодельные бинты и свою костяную иглу с надерганными из одежды нитками.
Так, больной, на что жалуемся? Спросил Ольт, подражая какому-то герою из телесериала «Интерны». Мам, мне нужна будет помощь, поддержать кое где.
Хорошо, сынок. Ответила Истрил не чинясь. Затем обратилась к побледневшему Карно:
Ты лучше не дергайся. Ольт у нас лекарь знатный. Мне вон голову вылечил. она, пригнувшись, показала шрам. И где только научился.
Ольт в это время пробовал спотыкач. С задумчивым видом набрал в рот и пополоскал языком. Та еще гадость. Он-то думал, что будет что-нибудь крепкое, вроде самогона, а оказалось что-то вроде ягодной бражки, похожее на крепленное вино. Явно не виноград, но какая-то ягода точно. Крепость градусов восемнадцать-двадцать. И местные с этого дуреют? Это ж сколько надо выпить этого пойла, чтобы закосеть? Наверно им много и не надо. Ольт выплюнул жидкость. И как ее местные пьют. Бурда бурдой.
Вроде вода немного остыла, пора приступать. Он подобрал у костра ветку покрепче, обмыл ее кипятком из котла и сунул Карно.
На, погрызи. А то вдруг кусаться начнешь.
Тот послушно зажал зубами деревяшку, видно был знаком с таким видом наркоза. Рана на плече хоть и оказалась сильно загрязненной, но была неглубока и ее удалось вычистить довольно быстро. В конце он залил ее спотыкачом и оставив в ране небольшую ленточку для дренажа, накрепко стянул ее края несколькими стежками. Теперь нога. Здесь дело было посерьезнее. Колышек почти проткнул ступню, Ольт аж содрогнулся, представив себе, как Карно вытаскивает его из ноги. И при этом наверняка занес в узкую дырочку всякую грязь, вроде заноз и кусочков кожи из подошвы. Выковырять их всех было просто нереально.
Ну что, Карно, палочку-то еще не догрыз? А то может новую дать?
Зафем? вопрос сквозь плотно сжатые зубы прозвучал немного невнятно.
А затем, что сейчас будет по-настоящему больно. Иначе никак. Если огневица дальше пойдет, то без ноги останешься. А то и вообще жизни лишишься. Впрочем, что я с тобой вожусь. Потом сам спасибо скажешь. Вот тебе палка, толстая, авось не перегрызешь и терпи, бароном станешь.
От кого другого не потерпел бы Карно такого отношения и такого разговора. Кто же из младших так со старшим смеет говорить? Тем более не мужик он деревенский, а воин какой-никакой. Но вот с этим мальчишкой Чувствовал он себя обязанным перед ним, да и если по уму, то получается, что взял его этот мальчишка в плен, поранив при этом. Кому скажешьне поверят. Что бы десятилетний пацан взял в плен взрослого мужика, воина, да быть такого не может. Однако вот он, стоит и так гаденько ухмыляется. Да и Истрил смотрит, вот уж перед кем он обязан до самой смерти. Карно вздохнул и взял в рот и в правду толстую палку. Рану пришлось пробивать насквозь. Ну не знал Ольт других способов, не врач он. Так, нахватался на войне. Затем хорошенько вымыл ногу до колена и стал через камышинку, что бы напор был сильнее, набирая полный рот противного спотыкача, промывать уже сквозную рану. Он не был уверен, что такой способ лечения существует на белом свете, но ничего другого придумать не мог. Потом таким же способом промыл кипятком и, не обращая внимания на скрипящего зубами раненого, еще добавил замоченной в спотыкаче тряпочкой, несколько раз протянув ее сквозь рану. Наконец, оставив в ней для дренажа сухую ленточку, скрученную жгутом, перевязал рану и откинулся в сторону.
Все, будет жить. Тряпку не трогать, грязными руками не лапать, на луну не выть На, глотни, только не напейся. А я спать.