После корзин хозяева пересчитали оплетенные горшки, потом взялись перебирать и перемеривать доски, и занимались этим, пока из глубины дома не раздался властный стук в ставни. Через потолок было слышно, как открывали дверь в сени, испуганный женский голос, звуки переполоха. Дородная баба в переднике прибежала на сеновал, всплескивая руками быстро-быстро заговорила что-то, после чего оба хозяина с неожиданной резвостью бросились обратно в дом.
9
Очень скоро маленький хутор, только что мирно спавший среди зимнего одиночества абсолютно преобразился. Во всех окнах горели огни, батраки и сами хозяева метались из дома в дом, то просто так, то с какой-нибудь поклажей. Из труб валил дым, совсем близко коротко заверещал и затих поросенок, а разбуженная не ко времени птица кудахтала и гоготала во всех трех домах. Среди всей этой суеты то тут, то там мелькали фигуры волк-рыцарей, которых и без брони можно было легко отличить по уверенной манере держаться, по резким, приказным жестам и по коротким ножнам у пояса - длинные мечи для больших боев они оставили, сняв вместе с доспехами, но совсем без оружия наверное даже не спали.
Айс с Данисием растянулись плашмя на толстом бревне, которым подходил сруб под скат крыши и прислушивались к доносящимся снизу звукам - лезть на старое место было бы глупо, потому что уже два раза приходил на раньше не виденный работник и уносил на вилах через дверь на улицу большие охапки сена, видимо на корм лошадям непрошеных гостей. А внизу становилось все шумнее. Рыцари переговаривались гортанными голосами, командовали слугами и хуторянами - в доме шел веселый ужин. Явно не обходилась без вина, или чем там их поили, голоса становились чем дальше, тем громче, иногда чуть ли не все разом, а потом вдруг хором запели торжественную песню на каком-то другом языке, может гимн, а может это была и молитва. Когда она окончилась, шум поднялся с новой силой, среди голосов несколько раз начиналась ругань, и Данисий мечтательно сказал:
- А может и передерутся скоро, а? - но его надежды не сбылись, ругань каждый раз быстро утихала. Судя по звукам, рыцари постепенно расползались из столовой по всему дому: уже из от одной стены сначала отодвинули, а потом обрушили какую-то тяжелую мебель, а с другой стороны явно потрошили сундуки под горестное нытье хозяина - вот уж никогда нельзя было подумать, что его уверенный и часто грозный бас может превратиться в этакое тонкое и жалобное причитание.
А потом раздался девичий крик, еще один, звуки борьбы, и совсем близко - удары металла о металл. Об стену ударилось мягкое тяжелое тело, и снова женщина закричала, но захлебнулась - ей зажали рот. Дверь на сеновал распахнулась, и двое рыцарей втащили туда извивающуюся и царапающуюся хозяйскую дочь, а следом вошел третий, вытер короткий меч об пыльный мешок, и что-то сказал, развязывая пояс. Данисий оглянулся на Айса - тот лежал, сцепив пальцы в странный клубок, с лицом неподвижным и белым, и хотя его глаза были устремлены вперед, казалось он ничего не видит и не слышит. Девушка исхитрилась укусить руку, зажимающую ей рот, и рыцарь не долго думая с размаху ударил ее кулаком сверху вниз по голове - девушка обмякла и обвисла в их руках.
То, что произошло после, видевший все со стороны от начала и до конца Айс тем не менее никогда так и не смог связать в одну цепочку. Только что лежавший рядом Данисий беззвучно прыгнул вверх и одновременно вперед, и через мгновение уже был рядом с теми троими, причем его топор уже торчал у одного из рыцарей в груди, пробив кольчужную рубаху. Следующие несколько секунд были сплошной мешаниной из мелькающих в свете отрытой двери стали и тел, а потом все разом прекратилось, и Данисий стоял с коротким мечом в руке рядом с тремя мертвыми врагами и лежащей без памяти девушкой.