Проект архитектора Ба Иня, кивнув, пояснил мудрец.
Постой-ка! Не тот ли это Ба Инь, из Ляояна, приятель поэта Юань Чэ?
Да, архитектор Ба Инь как раз оттуда. Недавно уехал. Хороший, приятный в общении человек и неплохой знаток своего дела.
Но Баурджин задумался. Ба Инь, насколько я знаю, скульптор. Ну да, скульптортакую улитку мне изваял в Ляояне, я так и корчму назвал«Бронзовая улитка»
Он и скульптор и архитектор, подтвердив, Елюй Чуцай прислушался. Ага Похоже, кто-то идёт. НавернякаШиги-Кутуку. А ну-ка
Он едва успел наполнить кружку, как в комнату без стука вошёл Шиги-Кутукуто ли татарин, то ли меркит, моложавый, подтянутый, скромныйодин из умнейших советников Чингисхана и верховный судья.
Вошёл, улыбнулся:
Рад видеть тебя, Баурджин-нойон. Сонин юу байна у? Какие новости?
Новости у вас во дворце, с ответной улыбкой князь потеребил свою щегольскую бородку. Как городбудет цвести?
Обязательно! Шиги-Кутуку присел к столику и взял в руки кружку с вином. За это и выпьем. Умм Прекрасное вино Однако, не стоит расслабляться, поговорим о деле. Мудрейший Елюй Чуцай, верно, уже успел рассказать тебе о задании, князь? Я лишь кое-что дополню. Советник хана посмотрел Баурджину прямо в глаза. Дело очень сложное, очень. Понимаешь, Ицзин-Айпо сути, ключ от Великого шёлкового пути, точнее, один из ключей. И этот ключ должен быть монгольским! Шёлковый путьэто не только благоденствие, и торговая выгода. Больше того, это возможность обмена учёными идеями, новостями, это нить, связывающая весь наш мир с мирами Последнего Моря. Мы должны владеть этой нитью, и ты, князь, должен сделать для этого всё.
Ицзин-Ай, кажется, тангутский город, как бы между прочим напомнил Баурджин. И как отнесётся к моему появлению князь тангутов Цзунь Сян?
Цзунь Сян ненадёжен, негромко произнёс Шиги-Кутуку. Сегодня он дружит с нами, завтрас сунцами. В зависимости от того, кто сильней. Сейчас сила у нас, но это пока лишь военная сила, а государство сильно вовсе не войском. Точнеене только войском. Хозяйстворемесло, торговля, людская жизньвот что главное! Великий Чингисхан хорошо понимает это Для того и строиться Каракорум, хотя многие, как ты, верно, знаешь, против. Увы, увы советник скорбно покачал головой. Монголы не знают, что делать с городамиони их грабят, разрушают и жгут, как поступили с Юч-жоу и со многими цзиньскими городами, впрочеми не только с цзиньскими. Не разрушать, а сохранять их было нужно! Сохранять под нашей рукой. Увы, многие наши военачальники, не говоря уже о простых воинахсальджиутах, меркитах, монголахне понимают ценности городов, для них это просто скопление высоких домов, которые нужно разграбить. Даже у старших сыновей ПовелителяДжучи и Чагатаянет понимания.
А Угедей? вскинул глаза Баурджин.
Угедей? мудрецы переглянулись.
Да, Угедей, усмехнулся князь. Смею вас заверитьэто умнейший и способнейший к пониманию человек, и вовсе не такой уж пьяница, как про него говорят.
Да, согласно кивнул Елюй Чуцай. Повелитель иногда поручает ему самые щекотливые дела. Может быть, порекомендовать Угедея в качестве официального наследника? Тем более, это не противоречит традицииУгедей ведь третий сын.
Хочу кое-что тебе посоветовать, Баурджин-нойон, негромко произнёс Шиги-Кутуку, На первое время не бери с собой семью, иначе будешь зависим. Одно дело, когда угрожают тебе самому, угрозы же домочадцамсовсем другое.
Князь лишь пожал плечамину, это само собой, понятно.
Они проговорили ещё долго, о конкретных делах в Ицзин-Ай и о городах вообще, выпили кувшинчик вина и простились, вполне довольные друг другом. Баурджин уже вскочил в седло, собираясь податься в родные кочевьяотдать распоряжения да проститься с семьёй, когда один из нукеров Чингисхана, осадив рядом коня, почтительно наклонил голову:
Повелитель желает видеть тебя, Баурджин-нойон.
Ну, вот, наконец-то. А то уже можно было подумать, что верховный хан не снизойдёт нынче до разговора, полностью доверив беседу своим мудрецам. Ан, нетснизошёл. Не доверял до конца никомувот как.
Повелитель принял нойона в гэре, покрытом золотистой парчой. Он сидел на кошмежелтолицый, с рыжеватой бородкой, слегка тронутой сединой, одетый в длинныйголубой с белымхалат, подпоясанный жёлтым поясом. В гэре было жарко и соболья шапка верховного хана лежала на кошме рядом.
О, могущественный из ханов поклонясь, начал было Баурджин, но Чингисхан махнул ему рукой. Садись, чего уж Выпить не предлагаюсам знаешь, борюсь, как могу, с этим злом, увы, пока результаты не радуют. Мои советники объяснили тебе суть твоего нового задания?
Да, повелитель.
И я вот тоже хочу сказать пару слов Чингисхан задумчиво покачал головою. Город Я посылаю тебя в город Тынаш, кочевник, но вместе с тем знаешь и понимаешь городскую жизнь, что недоступно многим. Именно поэтому я выбрал тебя, Баурджин. Наместник великого ханапо-моему, неплохой титул, а?
Да, неплохой, согласился нойон. Только весьма небезопасный.
Чингисхан усмехнулся:
Если б не знал тебя почти двадцать лет, подумал бы, что ты трусишь.
О, великий хан, я
Молчи, молчи, я полностью уверен в твоей храбрости как и в уме. Сделай так, чтоб этот город, Ицзин-Ай, чтоб вся страна тангутов стала преданнейшей и спокойной. Сделай! Иначе мне придётся превратить её в пустыню, в тигриных глазах хана сверкнула молния.
Не придётся! приложив руку к сердцу, тут же ответствовал Баурджин. Я сделаю для этого всё, можешь мне верить.
Хочу верить! благостно кивнул Чингисхан. Закончим с тангутами и цзинцами, настанет время каракитаевБаласагун, Кашгар, Турфан Я не собираюсь разрушать эти города, если у тебя получится с Ицзин-Ай. Ну, а если не получится повелитель вздохнул. Я обрушу на непокорных непобедимые тумены Джэбэ и Мухули. И тогда земля напитается кровью!
И тогда земля напитается кровью, мысленно повторил Баурджин, направляя коня к высохшему руслу реки. Нагнувшись, присмотрелся Выпрямился. Позвал проводника:
Эй, Айджон, тут сухие деревья.
Да, господин. Их принесла река.
Так, может, есть смысл захватить их с собой?
Старик улыбнулся:
Не стоит, мой господин. Перевал уже близкоа там мы найдём топливо для костров. Прошу поторопить всехскоро стемнеет, а ночевать в пустынене такое уж приятное дело.
Князь посмотрел на проводника с невесёлой усмешкой:
Поторопить? Как ты поторопишь волов? Погонщик и так уже истрепали все плети. Кстати, там, за перевалом, есть дорога?
Есть, господин, тут же кивнул Айджон. Не сказать, что дорога, но широкая тропа, вполне удобная для повозок. Идёт мимо урочища в пустыню.
А что там, за пустыней?
Великий шёлковый путь, господин.
Поня-а-атно
Определившись по солнцу, Баурджин прикинул стороны света, дабы потом, на привале, изобразить на чертеже всёсоставить миникарту, кроки окружающей местности, чтобы потом, в дальнейшем, построить дорогу из Каракорума в Ицзин-Ай. Настоящую хорошую дорогу, вымощенную камнями и кирпичными плитами, широкуючтоб свободно могла разъехаться пара повозокс ямскими станциями и конюшнями заводных лошадей. Именно такие дороги и могут связать воедино империю, ибо огромные расстояниясуть преграда для власти. Нужна связь, нужна возможность быстрого подхода войскиначе как управлять? Никак
Немного задержавшись, князь посмотрел, как последняя повозка медленно переваливается колёсами по пересохшему руслу. Потом перевёл взгляд вперёд, где у туманной дымке сливающихся с землёю небес угрюмо маячил хребет, чем-то напоминавший Баурджину трёх поставленных рядом матрёшекодну другой меньше. Ну, да, он ведь так и называетсяГурбун-сой-хан«Три прекрасных». А за нимотсюда не видноурочище Уголдзин-Тологой. Там овраги, перелески, вода А значити люди. Не то, что здесь, в пустынепротивно скрипящий на зубах коричневатый, солончаки, да мелкая серая пыль. Слава Христу, хоть не жарко сейчас, ещё быосень.
Они достигли хребта к вечеру, когда синие сумерки уже вползали в пустыню медленно и неотвратимо. Солнце ещё не село, но уже висело низко-низко, касаясь оранжевым краем песков.