Мы с Норманом почтительно внимали.
Домочадцы (я так почти и не запомнил, кто там сыновья, а кто внуки, кто дочери, а кто невестки; взрослых сыновей, правда, не было), хоть и слышали рассказы патриарха уже не раз, тоже изображали почтительность.
Однако когда потребовалось развлекать хозяев, мы выдвинули из своих рядов Нормана, который рассказал о том, как мы искали кабель около Мемфиса, а потом как-то логично перешел к проблемам прокладки телеграфного кабеля через Атлантику. Я аж заслушался.
В голове не укладывалось, что люди в середине девятнадцатого века вот так запросто способны уложить в океан тысячи километров кабеля, особенно если учесть, что из изолирующих материалов у них была разве что резина. А потом я вспомнил, что Жюль Верн приблизительно в это время преспокойно писал о полетах на Луну, и подумал, а ведь для них эта самая прокладка кабеля была таким же грандиозным проектом, как запуск человека в космос. Проложили ж, хоть это и кажется невероятным. Справились с затуханием сигнала при передаче на дальние расстоянияпоставили реле. Потренировались немного на небольших водных преградахсначала речки всякие, потом Ла-Манш и другие морские проливы, провели эксперимент: а вообще возможно ли отправить сообщение за несколько тысяч километров? Однажды ночью все телеграфные линии Англии и Ирландии были объединены в одну непрерывную цепь длиной пять тысяч миль, пустили ток и доказали, что передача на такое расстояние возможна. Вышли в море два парохода, «Ниагара» и «Агамемнон», и пошли укладывать кабель. Кабель состоял из семи медных проволок, обернутых в три слоя гуттаперчи, сверху был слой просмоленной пеньки, а потом еще и стальная спираль. Задача, конечно, была трудная, и завершить дело удалось лишь с третьей попытки, но в августе 1858 года королева Виктория и тогдашний президент США обменялись приветственными телеграммами. Сто три слова из речи королевы передавали шестнадцать часов.
Соединение континентов проводом вызвало ликование во всем цивилизованном мире. В Нью-Йорке устроили грандиозный салют из ста орудий, всюду были развешаны флаги, колокола звонили, ну и между делом горожане подожгли от большого энтузиазма Сити-Холл. Веселиться так веселиться.
И этот кабель проработал всего месяц. Что там с ним случилосьточно не известно. Может быть, морская вода разъела смолу и гуттаперчу, а может, Великий Кракен кусочек откусил. Норман грешил на главного энергетика компании Уайтхауза: тот был доктор медицины и электротехнического образования не имелтак, нахватался по верхам. И с проблемой затухания сигнала (а он таки затухал, надо признаться) пытался справиться усилением мощности. Вот и пережег небось кабель.
Так или иначе, кабель сдох. Возникли даже слухи, что и не работал он вовсе, а телеграммы через океанэто надувательство. Но Компания Атлантического Телеграфа снова собрала денег, заказала тысячи миль другого кабеля, понадежнее, и вот-вот приступит к работе, а может быть, уже и приступила, пока мы тут разговариваем. Для укладки кабеля зафрахтовали самый большой пароход в мире, «Грейт Истерн», и через несколько лет телеграмма через океан будет такой же обычной, как телеграмма из Нью-Йорка в Филадельфию.
* * *
Автор полез в вики полюбоваться на «Грейт Истерн» и вздохнул: о, вот это динозавр! Вы только подумайте: он одновременно имел и колеса, и винт, да еще и паруса ну вот зачем? Для пущей крутизны, не иначе. Его размеры подавляли. Самые большие корабли того времени могли взять четыреста пассажиров. У «Грейт Истерна» одной команды было пятьсот человек, а пассажиров он мог взять четыре тысячи, в том числе первого классавосемьсот. Только вот никогда он столько пассажиров не брал: в свой первый рейс через океан пароход ушел с 43 пассажирами, обратно вернулся с сотней. Никогда «Грейт Истерн» не ходил с полной загрузкой, как ни пытался, и с учетом всех накладных расходов был просто плавучей финансовой катастрофой. Наконец его наняли телеграфисты: если укладка кабеля пройдет успешно, владельцы получат акции телеграфной компании, если же нетизвините, компания обанкротилась, ваш динозавр работал задарма.
Забегая вперед, можно сказать, что таки кабель через Атлантический океан «Грейт Истерн» проложил. А потом еще четыре кабеля, потому что объем трансатлантического траффика начал бурно расти. И еще один кабель «Грейт Истерн» проложил в Индийском океане между Бомбеем и Аденом, после чего кабелеукладчики обзавелись новым, специально сконструированным судном, а динозавра отправили в Ливерпуль, где он стал плавучим цирком.
Но.
«Нет, Франсуа Перрен, ты погиб недаром»
Хотя проект «Грейт Истерн» оказался полностью провальным, он стал настоящим прорывом в области техники. Слепить такого динозавра было непросто, и для строительства применялись специально изобретенные инструменты, машины и технологии, которые потом применялись для более успешных проектов.
Он просто опередил свое время и оказался пока не нужен. Время больших пароходов придет только в двадцатом веке.
Но, конечно, есть объяснение его невезучести и попроще. Ходят легенды, что когда пароход разбирали на металлолом, в его обшивке нашли два скелета. Два покойника на борту, шутка ли!
5
Мы полагали, что если за ночь никакой бушвакер связь не нарушит, в ближайшем удобном месте грузимся на пароход, благо вода в Арканзас-ривер пока стояла высоко, и судоходство не нарушилось, и спускаемся к Литл-Року. Однако Норман, до завтрака прогулявшийся к проводу за ЦУ от начальства, вернулся с несколько покруглевшими глазами, так что мы сперва решили, что он углядел в местной речушке-«крике» льюисбургского монстра. Но оказалось, что Норман не испуган, а крепко озадачен. Нам приказано следовать в Форт-Смит. Для починки линии, если что, у компании найдутся люди, а такие квалифицированные кадры, как нашу группу, лучше использовать в других местах. Например, для прокладки линии телеграфа на Индейской территории.
Это что, удивился я, мы считаемся квалифицированными кадрами?
Ну да, получается, растерянно проговорил Норман. Сообщение же через Миссисипи наладилизначит, квалифицированные.
Если мы квалифицированные, как насчет повышения зарплаты? спросил Джейк.
Повысили, ровным голосом сказал Норман, сам не веря тому, что говорит. Двести десять долларов в месяц инженеру, сто двадцать технику, восемьдесятмонтеру. Монтерэто ты, повернулся он к Джейку.
Джейк, который в отчете о миссисипском деле числился бригадиром-надсмотрщиком, присвистнул.
Ой, чует сердценикто из других инженеров ехать на Индейскую территорию не хочет, проговорил он.
Ты тоже не хочешь? спросил Норман.
Ой, какая разница: туда, или в Техас, или, допустим, в Юту? Везде есть индейцы, сказал Джейк.
А ты? спросил Норман меня.
Мне все равно.
Мне как-то не очень хочется, сказал Норман. Далековато от цивилизации, а сейчас каждый месяц в научных журналах что-нибудь интересное. Хочу лабораторию и что-нибудь изобретать. Вот хотя бы беспроводной телеграф, как Дэн говорил.
А что будешь кушать, пока изобретаешь? спросил Джейк.
Вот именно, сказал Норман.
Пока мы обсуждали перспективы карьерного роста, миссис Поттс собирала в дорогу сына, чтобы он купил петуха. Сынапримерно ровесника Фоксамы могли подвезти до индейской деревни, а там живет Мэри Лоунтри, вот она пусть хорошего петушка и выберет. Без петуха в хозяйстве нельзя. Однако просто так придти к индианке и сказать: «Мэри, нам нужен петух»нельзя, поэтому миссис Поттс снова и снова повторяла сыну тонкости местного политеса. Мы уже позавтракали и собирались в дорогу, а она все объясняла, какие стати должны быть у настоящего петуха.
Джейк привел к нашему фургону Фокса и связал ему впереди рукискорее, для порядка, чем всерьез:
Вот привезем в Дарданеллы и развяжем. Скоро уже, пообещал он.
Фокс стоически терпел, косо поглядывая на рассуждавшую о петухе миссис Поттс.
Норман вспомнил, что забыл в комнате свою «Квартеронку», и поспешил на второй этаж.
Вот тут эти пятеро на лихих конях и появились.
Доброе утро, миссис Поттс!
Джейк рванулся было к фургону за оружием, но его сбили с ног. Мне можно было и не рыпаться: слишком далеко стоял, а мой кольт преспокойно лежал себе в охапке вещей, которые я только что вынес из спальни и положил в фургон. Нет, ну конечно, сразу на себя кольт нацепить не надо, мы ж не в разоренном войной Арканзасе, а просто на дачу в Борщевку собираемся. Дебил, да.