Да уж, презрительно сказал Джейк. Вот так секретность!
Ну вообще-то шифр Виженера действительно невзламываемый, возразил Норман. Говорят, какой-то немец все-таки сумел его взломать, но я по-немецки не читаю, а переводов на английский мне не попадалось. Может быть, это и неправда. Так что если вам когда-нибудь понадобится что-то шифровать, можете смело пользоваться шифровальными дисками. Только с ключевыми словами будьте поаккуратнее. Лучше, чтобы их никто не знал.
Даже получатель, хмыкнул Джейк.
Миссисипский пароход (ну и арканзасский, как его более мелкая разновидность) это большая плоскодонка, на которой поставлен дом в один или несколько этажей. Венчают это две высокие трубы. Никакого трюма не существует, его роль выполняет нижняя палуба, и машины стоят там же практически на всеобщее обозрение. Такая конструкция парохода позволяет ему идти там, где уровень воды неглубок, и дает возможность очень широко маневрировать: вниз идти с самым быстрым течением, но зато для путешествия вверх выбирать заболоченные протоки-старицы, где вода почти не двигается. Поэтому от Мемфиса до устья Уайт-ривер мы скатились единым махом, прошли немножко вверх по Белой реке и свернули в протоку, которая вывела пароход в реку Арканзас. А была бы вода на реке низкая, протока бы критически обмелела и пришлось бы чапать по Миссисипи дальше, до города Наполеон. Сэкономили, получается, по самым скромным подсчетам миль шестнадцать вниз по Миссисипи и примерно столько же вверх по Арканзас-ривер. В совсем же низкую воду можно на пароходе до Литл-Рока и не добраться: в дельте река Арканзас более мелкая, чем выше по течению. После войны, вероятно, фарватер углубят, но пока для судов с осадкой четыре фута навигация на реке длилась три месяца, а для судов с двумя футамивосемь. В остальное время, сами понимаете, быстрее было передвигаться сушей.
* * *
Автор призадумался, а не написать ли ему книгу с броским названием «The man who killed Napoleon», но вовремя вспомнил, что для этого надо знать английский язык в немного большем объеме, чем «знаю со словарем». А по-русски такое название уже не получится. Оно, в принципе, и по-английски-то не совсем правильно, но сойдет для книжной обложки. Наивные читатели подумают, что там какое-нибудь конспироложество про смерть Наполеона Бонапарта, а там про город Наполеон, который стал жертвой Гражданской войны. Ну как жертвой В тот момент, когда пароход, на котором плывут Дэн и его друзья, свернул в протоку между Уайт-ривер и рекой Арканзас, город Наполеон еще преспокойно стоял на своем месте.
Стоять ему, однако, оставалось недолго, а виноват в этом был лейтенант Томас О. Селдридж-мл (хотя в англовики стоит ссылка на его папу).
Впрочем, начнем с самого начала.
До войны город Наполеон мечтал сравняться славой и богатством с Сент-Луисом и Новым Орлеаном, и кое-какие задатки у него для этого были: удобное место (аккурат у слияния Миссисипи и Арканзас-ривер), федеральный госпиталь, один из трех на всей Миссисипи, гостиницы и магазины для окрестных плантаторов и прочих проезжающих, а также места для развлечения. Развлекались в Наполеоне до самозабвения: утверждали, что убийство каждый деньэто здесь правило, а не исключение. Так что он уверенно был чемпионом долины Миссисипи по убийствам, дракам, грабежам, мошенничеству и прочим безобразиям, особенно в пересчете на душу постоянного населения. Постоянного же населения в городе было по самым нескромным подсчетам всего две тысячи человек, из них около трехсот негров.
Наполеон уже начал было мечтать, что заживет еще богаче и веселее, когда через него проведут трансконтинентальную железную дорогу, но тут началась война, население стало разбегаться, и юнионисты заняли полупустой город в 1862 году, после чего обнаружили, что развлечениями их теперь будут обеспечивать партизаныпо-местному, bushwhackers.
Надо сказать, что перед устьем Арканзас-ривер Миссисипи делала тогда большую петлюВираж Бойла. Мыс, образованный этой петлей, был такой узкий, что не сходя с места конфедератские партизаны могли обстреливать юнионистские корабли, идущие севернее мыса и идущие южнее.
Вот тут лейтенант Селдридж-младший, командующий канонеркой Conestoga, и выступил с рацпредложением спрямить путьвыкопать канал, благо ширина в перешейке петли была всего несколько сот метров. Да и расстояние при этом уменьшится на шестнадцать миль. Управились в один день: грунт был мягкий, а течение рекисильное, и ей только покажи, куда, а уж она большую часть работы сама сделает. На следующий же день «Конестога» (в мирной жизни скромный буксир) первой прошла по образовавшемуся каналу, а Вираж Бойла, став старицей, начал превращаться в озеро Бойла.
Русло канала было направлено в сердце Наполеона, как ствол ружья. И река била и била по городу в упор, пока наконец не смыла его. В настоящее время от него сохранился лишь кусок кладбища с несколькими надгробными камнями.
В памяти потомков город Наполеон остался разве что благодаря Марку Твену и его «Жизни на Миссисипи». Он там долго и упорно рассказывал историю одного клада, чтобы в конце концов ему сообщили, что города, где клад спрятан, больше не существует.
2
Я мог бы порассказывать о красотах Арканзас-ривер, но, на мой взгляд, это река как река: много воды, заросли по берегам и кувшинки в тихих заводях. Порой кто-то из пассажиров показывал пальцем в какой-нибудь ржавый остов, мешающий судоходству, и рассказывал что-нибудь о славной битве, из-за которой этот остов тут прилег. Поскольку Арканзас-ривер помимо всего прочего была известна своими битвами на воде во время недавней войны, можете представить, что достопримечательностей такого рода было много.
Мне было более интересно слушать об арканзасских партизанах. Партизан этих имелись две разновидности: bushwhackersэто которые за Конфедерацию, и jayhawkers, воюющие за Союз.
Это еще в Канзасе началось, поделился воспоминаниями Джейк. Вдруг рази образовалось словечко: такая наглая шумная птичка, не то сокол, не то сойка. Ну и потом пошло-поехало: спрашиваешь иной разэ, ребята, где топор? Джейхаукнули, отвечают. Сперли, то есть, не побрезговали.
А бушвакеры?
Ты же читал Вашингтона Ирвинга, поднял голову от книжки Норман.
Я его по-русски читал, ответил я.
Дровосеки, коротко объяснил Норман и снова уткнулся в книжку.
Сидят по кустам и трусливо нападают, объяснил Джейк.
А джейхаукеры? Не трусливо?
Один хрен, отмахнулся Джейк. Ну, тут, конечно, надо еще смотреть, кто как воевал, но, знаешь, приятного мало, когда на тебя неизвестно кто из засады выскакивает. И что еще у него на уме. Может, он и в самом деле идейный, а может, просто разбоем промышляет. Но, конечно, от командира сильно зависит.
Бушвакеры бывали разные. Мне говорили о Джоне Сесиле, который до войны был шерифом и пользовался всеобщим уважением, а потом, когда начались военные действия, пользовался своим знанием местности, чтобы наносить удары по врагу и успешно скрываться. У него в семье был раскол и об его перестрелках с младшим братом, который сражался на стороне Союза, можно было сочинять эпические легенды. Да они, собственно, и начали уже сочиняться.
А вот о Джоне Уильяме Дарке хорошего не говорили. Года за три до войны его посадили на пять лет за убийство, а когда началась война, выпустилис условием вступить в армию, хотя в тюремных списках он числился инвалидом с плохим поведением. После чего Дарк женился и начал терроризировать аж три округа грабежами, пытками и убийствами. Ну вот такой борец за независимость Юга. Конец его был красочен: он прознал, что некая вдова собралась забить борова, и пожаловал за свежатинкой. Вдова, понятное дело, сама бы с боровом не управилась, так позвала соседского парнишку пятнадцати лет, ополченца-юниониста. Мальчишка и влепил грабителю пулю между глаз из своего револьвера. И тут тоже начали сочиняться легенды: говорили, что вдова пнула покойника, а потом отрезала ему палец, чтобы забрать украденное кольцо. Хотя скептики уверяли, что парнишка в лучших партизанских традициях просто застрелил Дарка из засады, а никаких вдов и рядом там не было.
Столь юные вояки вовсе не были в диковинку. И на «Султане» я видел совсем безусых солдат, лет пятнадцати от силы, и конфедераты под конец войны начали призывать даже двенадцатилетних. Не так давно прославился Фокс Льюис, начинавший свою военную карьеру в качестве конного курьера, а потом примкнувший к партизанам. На последнее рождество Фокс Льюис раздобыл женское платье, переоделся этакой бойкой сельской мисс и отправился на бал, устроенный офицерами Союза. Танцевал всю ночь, флиртовал как записная кокетка, а под утро проник в конюшню и угнал оттуда всех лошадей.