Среди публики оказалось и несколько русских. Скольконе знаю, но ко мне подошел почему-то кажущийся очень знакомым старик и задал несколько вполне себе профессиональных, я бы сказал, вопросов по машинам. Ну и, конечно же, спросил, как я оцениваю наши шансы на победу. Понятно, насчет тотализатора. Я предложил ему поставить на нас все его деньги, и вдруг, даже неожиданно для самого себя, добавил:
Если мы проиграем, хотя это почти и невозможно, я вам верну вашу ставку до копейки. Правда, если вы поставите миллион, то верну не сразуно верну.
Не знаю, что-то мне в этом старике понравилось, что ли. Он усмехнулся, поблагодарил, сказал что поставит, но при проигрыше за компенсацией ни в коем случае не придет и пошел в сторону моих девиц.
За пятнадцать минут до старта публику попросили пройти нафиг. Точнеена стоящие вдоль Подлипок (то есть Унтер ден Линден) трибуны. Макар Евсеичбригадир наших механиковсообщил, что выручка пока маловата, всего около десяти тысяч, марок естественно. Ну да лиха беда начало!
Всех все же выгнать не удалось (или устроители заранее так планировали), примерно с сотню-полторы репортеров разных газет и журналов продолжали "толпиться". На сотню с лишним гонщиков (все ехали парами) и вдвое больше механиков их было немного. Но на Ваську с Ольгой из числа журналистов пришлось явно больше полусотни, и мне из своей машины девушек было видно не очень хорошо. Кстати, хотя большинство репортеров накинулись все же на Василису в связи с ее приличным немецким, досталось и Ольгечеловек пять-шесть довольно сносно говорили и на русском. Девочки выглядели веселыми и довольными своим общением с представителями прессы. Выглядели, потому что последние несколько дней они то по очереди, то вместе приходили ко мне "плакаться"после того, как я объяснил им, "что нужно говорить импортным репортерам". Опыта-то у них не было! Хотя небольшой был, как раз у Васьки: когда к ней, еще в Царицыне, с каким-то вопросом по поводу "Чайки" на улице пристал репортер "Волжско-Камского листка", она предложила ему "пойти убиться об стену". Я не всегда, видимо, внимательно следил за своей речью дома
Линия старта была на Унтер ден Линден, метрах в пятидесяти от Бранденбургских ворот (через которые всем предстояло проехать). Наша пятерка отправилась в путь в семь часов восемнадцать минут. Правила были такие: если кто-то не сможет почему-то стартовать вовремя, то может повторить попытку во время "дополнительного стартового окна", устраиваемого после каждых пяти "штатных" стартов. Из первых двадцати пяти машин вовремя не стартовали четыре: три заглохли, а удививший меня самим фактом существования ФИАТ умудрился при старте врезаться в колонну. Впрочем, он лишь помял крыло, и, после того как механики его отогнули от колеса, эта смешная машинка помчалась к победе (ну, вероятно водителю так казалось).
Наш старт выглядел тоже довольно забавно. Три "Чайки" устроители поставили в середину, с одной стороны от нас была машина Майбаха, а с другойвообще голландская. Оказалось, что голландцы сотворили очень крутой "болид"со старта голландец обошел германца и они начали "выяснять отношения" уже на Шарлоттенбургском шоссе, в парке Тиргартен. Мы же тронулись не спеша, уже после того как эти двое скрылись за воротами, и плавно (а главноесолидно так) приступили к процессу нагибания всей автомобильной братии.
Нет, я явно недооценивал автомобилистов конца девятнадцатого века. Доехав до Потсдама мы обогнали всего лишь тот самый ФИАТ и еще какую-то машинку, которая просто стояла на обочине километрах в десяти от Берлина. Хотя и нас пока никто не обогнал. Как и договаривались, мы выстроились в свою маленькую колонну и со скоростью около сорока мирно ехали, озирая окрестности. А чтоначало сентября, бабье лето, красивая природапочему бы и не понаслаждаться красотами? Так что Потсдам мы проехали в четверть девятого.
Немцы к "гонке века" подготовились основательно, орднунг тут очевидно в крови. Дорога была просто отличной (для нынешнего времени), ровной, в меру засыпанной плотно укатанным щебнем, широкойтри машины разъедутся, практически без ям и колдобин. А через каждые сто метров стоял или полицейский, или солдат, иличаще всего"общественный дежурный", которые внимательно следили чтобы на трассу никто не вылез. В самом же Потсдаме на улицах были установлены большие указатели-стрелы, которые извещали гонщиков о нужных направлениях движения.
Впрочем, такие указатели были и в Бранденбурге, который мы проехали еще через тридцать пять минут. А чтоприродой мы уже понаслаждались, дорогалучше (по крайней мере сейчас) и представить невозможно. Да и гонщики в основном оказались вежливыми: когда наша колонна обгоняла очередную машину, никто не плевался и камнями вслед не кидался. Хотя вполне может быть, что просто не успевали: на обгоне мы держали скорость сильно выше шестидесяти километров и обходили их как стоячих. Всего таких "стоячих" на этом отрезке пути было около тридцати.
Бранденбург мне понравился, красивый город. И кормят там вкусно: увидев на улице небольшое кафе со столиками снаружи, я остановился (девицытоже, вслед за мной) и мы слегка перекусили. Кофе, булочки какие-то вкусные, сосиски с жареной картошкой. Ну и туалетвсе же почти четыре часа прошло, как из отеля вышли. Собственно, завтрак был приятным дополнением к последнему. А пока мы завтракали (а потом еще и фотографировались с хозяином заведения), мимо нас со страшным ревом моторов одна за одной проносились машины конкурентов. Бог им в помощь!
Фотографировали нас сразу двое: местный фотограф, которого откуда-то быстренько притащил хозяин кафешки, и берлинский, штатный фотограф какой-то газеты, который как-то просочился в машину Ольги. Я ее ругать за это не сталпотому что в этом случае пришлось бы Ваську просто убить: Голопузова-Прекрасная к себе "подсадила" сразу двоих девиц из состава журналисткой братии. Причем на мой немой, нонадеюсьочень выразительный вопрос она, ковыряя землю туфелькой и опустив глазки долу, пояснила:
Ну они же никогда в жизни на машине не ездили, а им очень хочется прокатиться!
Продолжили путь мы уже в ином порядке, первой вышла Ольга, за нейВаська, а язамыкающим. Я еще с "тех" пор помню: первый в колонне еле плетется, второйуже нормально так едет, а замыкающийгонит как помешанный. Хотя тут, в отсутствие интенсивного движения, это было не очень заметнопока едешь не спеша. А мы уже начали немного спешить.
Семьдесят километров до Магдебурга мы прошли за часи восстановили свое положение в гонке. Поскольку "всем было хорошо", то останавливаться не стали и в половине двенадцатого прибыли в Брауншвейг. Первыми прибыли. Остановились, обменялись мнениямии обедать поехали дальше, а Ганновер. Где с четверти первого до часу предавались чревоугодию.
Конечно, нормально пообедать нам не дали. То есть куски изо рта не вырывали, но местные репортеры в перерывах между кусками успевали задавать кучи вопросов. На мое счастье, в основном отвечала Васька, а на особо заковыристые вопросыНил Африканыч. Так что обед я проглотить все же успел. "Попутчицы" тоже пытались что-то сказать, но народ понимал их очень плохо, поскольку их изрядно укачало ещё на подъезде к Магдебургу и я (во избежание худшего) купил им по бутылке кислющего лимонного ликера, рекомендовав "прихлебывать понемножку, если будет совсем плохо". "Совсем плохо" им очевидно было в течение всего оставшегося пути, и сейчас обе бутылки были абсолютно пусты, а репортеркистоль же абсолютно пьяны. Зато не облевали салон Васькиной "Чайки". Что же до мужика-фотографа, то он оказался гораздо более стойким и хотя имел вид довольно бледный, был занят своей работой, а не болтовней. А может быть просто не хотел сливать информацию конкурентамно даже на прямые вопросы, обращенные к нему, не отвечал и вообще молчал как партизан.
В час мы покинули Ганновер и в три уже прокатились по Бремену. Из достопримечательностей мы осмотрели лишь туалет в одном из ресторанчиков, а из сувениров захватили по паре бутербродов. И без пятнадцати пять оказались в Гамбурге.
Мы уже обратили внимание, что чем дальше от Берлина мы ехали, тем меньше на нас "обращали внимание". То есть те люди, которые в момент нашего проезда уже были на улицете пялились на нас как на каких-нибудь марсиан, доведись последним прилететь на Землю. Но вот специально собираться и глазетьэтого не было. Тем не менее в Гамбурге нам пришлось довольно туговато: суббота, конец рабочего дня, улицы полны народуи всем плевать на то, что мы как бы спешим. А больше всего плевать разным извозчикам: в одном месте нам просто пришлось "соблазнить" прилично одетого господина "небольшой поездкой на автомобиле" с тем, чтобы он показал нам дорогу в объезд, просто потому что нужная нам улица была наглухо перекрыта колонной (или как там это называется) ломовых телег. Но в результате уже в пять мы оказались у Ратушигде находился один из "контрольных пунктов" гонки. Полчаса у наш ушло на дозаправкукак баков, так и желудков, две минутына "совещание в верхах"и снова в путь. Могли бы наверное и побыстрее справиться, но нужный нам комиссар гонки сам появился у Ратуши в половине шестогоон явно не ожидал, что кто-то приедет так рано. Осталось-то всего ничего, меньше трехсот километров проехать. Правда, через полтора часа стемнеетно фары-то на что у нас? В конце концов не по пустыне едем, устанемнайдем где переночевать.