Коммандос с трудом садился в автомобиль, ожидавший его на стоянке, игнорируя старичка. А вот не надо было игнорировать. Первая пуля.22 Short вошла ему в позвоночник, а вторая, добивающая, в затылок. Не было никакого грохота, никто не вызывал срочно полицию, никто не бегал в панике вокруг. 22 Shortоружие для профессионалов. К тому же, револьвер, который не разбрасывает гильзы во все стороны.
Томецкий наклонился, чтобы проверить, наверняка ли пришит тип. Шокированный водитель автомобиля вытаращил глаза.
Ну, и чего это ты так пялишься? очередной кусок любимого бутерброда с яйцом вкрутую, хреном и чесноком.
Аааааа паникующий разум водилы выдал из себя все возможное. При при приятного аппетита!
А! Спасибо, Томецкий, не спеша, повернулся. Привет от пана Хофмана. И доброго вечера.
Так как никто его уже не беспокоил, он ушел в ночь, слегка прихрамываянарушенное ревматизмом бедро давало о себе знать.
Полиция сходила с ума. Убитая секретарша самого Биг Босса, покушение на Хофмана Во всем городе не было ни единого информатора, которого бы не вытащили из его берлоги и жестоко прижали. Тонны бумаг проходили через факсы, интернет переправлял миллионы электронных писем, телефонные трубки практически не ложились на свое место. «Внутренний город», укрытый где-то под поверхностью нормальной жизни, кипел. Всякийи преступники, и сотрудники полициипрекрасно знал, что нужна голова. Нужна чья-то голова. И что жалости не будет. Точно так же, как в случае извращенца, который почти два десятка лет назад раздевал догола несовершеннолетних мальчишек, а потом насиловал их и убивал. Поскольку на его совести было слишком многое, и он компрометировал правоохранительные органы Пресс-атташе полиции признался тогда журналистам: «Мы не попустим. Никакого процесса не будет. Этот тип погибнет». Никто из собравшихся журналистов не верил.
Извращенца схватили парой месяцев спустя. И до процесса, и вправду, случаем не дошло. Мужчина повесился в камере. И это не правда, будто бы к нему получили доступ рецидивисты. Повесился он сам, не сообщая каких-либо причинпросто так повесился.
Все знали, что сейчас будет точно так же. Тот сукин сын, который заказал эти преступления, повесится, не предоставляя причин.
Полиция сходила с ума с пеной на губах. Все людские отбросы, преступники, бандиты и даже мафиози попрятались в мышиные норы. Для всех стало ясно, что вот сейчас можно получить по голове очень даже серьезно.
Хофман сорвал полицейские пломбы и открыл двери квартиры «Ключика» своим ключом, который остался еще со времен большей близости с девушкой. После целого дня заполнения бумаг, касающихся происшествия под моргом, он не был в полном сознании. Адреналин смениплся обезоруживающей усталостью, усиленной еще и простудой. Глаза мало чего видели, сам Марек ежесекундно вытирал пот со лба, с волос и с шеи.
Здесь долго пребывать Марек не собирался. Чувствовал он себя паршиво, его мутило. Злость и печальвсе в одном флаконевызывали то, что он едва мог дышать. Просто ему необходимо было найти кое-что такое, чего во время контроля и обыска следственная группа не обнаружила.
Боже, как же все просто! Марек открыл тайничок, который сам же для «Ключика» и сделал. Ему были известны методы и процедуры следственной группы, поэтому тайник сконструировал так, чтобы «спецы» его не обнаружили. Теперь Марек усмехнулся сам себе.
В средине был только лишь маленький блокнотик. Но именно он и был нужен.
Хофман сел за письменный стол «Ключика». Новая волна тошноты. «Ты, таинственный хрен, который это сделал, подумал он. Ты, хуй, считай, что уже не живешь!». Блокнотик он открыл на нужной странице. Ему было известно, какая это страница, знал он и то, как прочитать зашифрованные номера. Один из них он и набрал с аппарата «Ключика». Этот телефон никак не мог находиться на прослушке, поскольку принадлежал покойнику. В отличие от его мобилки.
Крутницкая, слушаю?
Придержи пленку пальцем, сказал Марек.
Чегоооо? Да ты знаешь куда ты позвонил? Знаешь, кто тебе сейчас задницу смажет?!
Придержи пленку. «Телки» нет в живых.
Очень длительное молчание. Потом тихий скрип останавливаемой пленки, отзвуки ручной перемотки и колебание в голосе.
А какое прозвище у меня?
Штучка».
Ты бывший парень «Телки»?
Да.
Девушка спросила про парочку мелочей. А потом уже расспросила про всю историю. Под конец Марек был абсолютно уверен, что пленка варшавского регистрирующего устройства придерживается крепко и даже не смеет шевельнуться.
Чего тебе нужно? спросила «Штучка».
Помощи. Всего.
Оки доки. Я на голову встану, чтобы тебе все достать.
Марек знал их жаргон.
Стей ин тач.
Оки доки. Плиииисссс, пристрели его. Хорошо?
Хорошо.
Хофман расключился и набрал номер в Быдгощи.
Старший аспирант Василевская, слушаю?
Держи пленку пальцем.
Чтоооо?! Да ты знаешь, по какому номеру. Блин! Спецгруппа за тобой уже выехапа.
«Телка» мертва. Обнули тревогу и держи пленку пальцем.
Тишина. Едва слышимый отзвук задерживаемой пленки и ручной обратной перемотки, чтобы стерпеть первые записанные слова.
Ну? Какой у меня псевдоним?
«Жопка».
Чтоб ты сдох!!!
Она спросила пару мелочей, которые могли Марка идентифицировать. Потом он услышал что-то вроде вздоха, затем еще один, потом звуки вытираемого носа.
Я знаю, зачем звонишь. На ушах встану, но доставлю тебе все, что найду. Только у меня одна просьба: застрели его.
Оки доки, ответил Марек.
Старик застрели его, пожалуйста! «Телка» была моей близкой подружкой. И этот этот этот хер, который ее убил, не имеет права ходить по свету.
Пленку держишь?
Да.
Слово?
Ну.
Тогда обещание, как в банке. Пристрелю урода.
Ну, тогда оки доки А сейчас ты увидишь, как я встаю на уши. Завтра у тебя будет все, что мне удастся выкопать.
Стей ин тач. Овер энд аут.
«Балаболка», стоящая на подоконнике, сладко улыбнулась.
Обе остановили пленки. Спокуха майонез.
Матысику и Томецкому следовало бы сняться в каком-нибудь кино; любительская «восьмерка» об их достижениях где-то среди пальмэтого было мало. Один вышел из-за зада какого-то большегрузного прицепа, припаркованного на бензозаправке возле жилого комплекса «Полянка», второйспереди. Они прилапали бы Хофмана, если бы не «Балаболка», которая как раз вытанцовывала на капоте этого грузового тягача в такт веселой мелодии из радиоприемника. Оба, несмотря на возраст, выглядели профессионально. Словно гериатрическая мафия.
Хофман встал со спрятанным под курткой «глауберитом» в таком месте, где его не могли выявить телекамеры заправки, под самым навесом магазинчика, за колонной. Матысик с Томецким не были этим особенно удивлены. Скорее всего, они и не собирались на него нападать. Просто это был вошедший в привычку стиль устраивать дела. Ну а как эти двое привыкли устраивать свои дела, Хофман уже успел узнать, имея «почти что пять» лет.
Откуда у тебя взялся Ангел-хранитель? Матыски первым подошел поближе.
Ммммм?
Во-первых, вмешался Томецкий, спрячь это автоматическое дерьмо, а то вдруг кто-то увидит.
Ну, не такое уже и дерьмо, по сравнению с вашим RAK
Они обменялись взглядами. Слишком быстро, слишком нервно.
Хофман поставил свой пулемет на предохранитель и спрятал его в сумку. Он уже верил, что нападать на него не собираютсяуж слишком они нервничали для карательной акции с четко поставленной целью. Скорее всего, они хотели договориться. Интересно, и что скажут?
Так откуда у тебя Ангел-хранитель? повторил Матысик. Его с трудом можно было понять по причине дефекта дикции, вызванного искусственной челюстью.
Кого?
Откуда ты знал, что мы здесь будем? Откуда тебе известно, что у нас RAK?
Хофман глянул на «Балаболку», танцующую в ритм развеселого хита.
Почему это вас так интересует? он предпочитал не отвечать на второй вопрос. Просто он помнил события тридцатилетней давности. Ему хотелось, чтобы эти двое не донца понимали, в чем дело.