Похоже, что на сегодня наши злоключения были закончены. Основательно обсушившись и согревшись у костра, мы двинулись дальше. И, буквально через четверть часа, из-за излучины реки выплыли предместья моего родного, в далёком будущем, города.
Глава 3
Всёбояться уже нечего. Мы подошли к городу, когда красно-оранжевое солнце полностью выползло над рекой, окрашивая воду в кровавые оттенки.
Миш, подожди, пожалуйста. Просьба у меня есть. малец немедленно остановился. И вообще, после того случая на берегу, он стал каким-то другим. Более серьёзным, что ли.
Чего?
Слушай, мне надо тут по одному адресу сходить. Ты в Калуге бывал раньше?
Бывал. многословный ранее малец продолжал отделываться короткими ответами.
Вот, смотри, я вытащил изрядно уже потрёпанное письмо настоятеля и протянул ему. Какой-то Щербачёв. Знаешь где искать такого?
Щербачёв?! Мишка присвистнул. Ну, ты даёшь! Это же воевода Калужский!
Воевода? переспросил я, на миг удивившись осведомлённости провинциального мальчишки и связям Тихоновского старца.
Ага, он. Самый главный в городе. Выше него только в Маськве сидят.
Понятно. И ещё, Миш я раньше никогда в Калугу не выбирался. Не научишь, как с таким важным дядькой вести себя?
Ну ты и лапоть! малец развеселился. А ещё к Ломоносову собрался!
И собрался! я с трудом подавил вновь подступившую обиду, хотя, собственно, обижаться было не на что. Я же не виноват, что с воеводами раньше никогда не встречался.
Ладно-ладно, Мишка явно не был настроен на конфронтацию. Только скажи сперваты вольный, или раб чей?
Вольный, естественно, меня аж передёрнуло от перспективы называться чьим-то рабом.
Дикий ты, вольный, если таких вещей не знаешь! в последний раз подразнился Мишка. Ладно, слушай!
Дальнейшие полчаса превратились для меня в урок этики восемнадцатого века. Собственно, ничего сложного в этом не было. Самое главное было не запутатьсякому в пояс кланяться, а кому земные поклоны бить
Урок окончился. Я, раскладывая по полочкам новые знания, не спеша поднимался по крутой Смоленской горке, что вздымалась от Оки вверх, к историческому центру города. Мишка, бросив на ходу: "Я щя!", скрылся в какой-то подворотне. Впрочем, догнал он меня быстрочерез пару кварталов прилепившихся к склону городских изб. Догнал, и протянул огромный горячий расстегай, умопомрачительно дохнувший на меня запахом горячего теста и мяса с луком. Я впился зубами в огненную вкуснятину.
* * *
Усадьбы воеводы, окружённой невысоким каменным забором, мы достигли уже ближе к полудню. Ворота были открыты, и во внутрь мы проникли без проблем. За воротами обнаружился садик, наподобие таких, какие я видел только в Павловске, в Петербурге. Только это была миниатюрная их копия. А вот в дом нас не впустили. Важный дядька, от которого пахло горячим хлебом и свежим перегаром, выйдя к нам на стук в резную дверь, сначала хотел, было, прогнать нас прочь, но, протянутое мной запечатанное письмо произвело магическое действо. Разглядев подпись и печать на скатанном в трубочку листе, он слегка поморщился, но, всё же распахнул перед нами двери:
Подождать придётся, бесцветным голосом произнёс он. Пётра Максимыч откушать изволят!
Уже вступив в прохладу обширной прихожей, я вдруг понял, что остался один. Обернувшись, я увидел, что Мишка совершенно не собирается идти вслед за мной. В ответ на мой вопросительный взгляд, он сказал:
Иди уж! А я тут подожду
Через полчаса я стоял по стойке смирно в роскошном, даже по моим понятиям, кабинете и ожидал, пока городской воевода ознакомится с содержанием письма настоятеля монастыря
Читал что написано? Пётр Максимович, наконец, оторвался от документа.
Нет. Я письмо уже с печатью получил.
В общем, пишется здесь, что из тебя может выйти замечательный учёный хотя нетна, читай сам. Воевода протянул мне листок.
Я взял бумагу, краем глаза отметив, что градоправитель внимательно наблюдает за мной. Это чтотест такой на моё знание грамматики? Я уставился в текст. Естественно, с ятями, фитами и прочими прелестями старого письма. Впрочем, общий смысл улавливался легко. Настоятель писал, что нашёл меня совершенно случайно, описывал как перспективного к наукам молодого человека, особок точным наукам и просил содействия в отправке в Петербург. Отдельно отмечалось, что я выходец из рода вольнопоселенцев, поселившихся в давние времена на монастырских землях. Люди странные, но прилежные, вроде как выходцы из северных пределов. За неимением надобности, ранее никаких документов не выправлял
Ай, да старец! Низкий поклон ему от меня. Обязательно свечку поставлю за его здравие, хоть и не знаю, нужно ли ему это.
Ну, что скажешь? воевода заметил, что я закончил чтение и погрузился в размышление.
Что тут говорить? Всё верно написано. Могу только добавить, что не силён оказался в языках иноземных, а точные науки было дело, постиг, на сколько смог, сразу уточнил я во избежание ещё одной проверки. За остальные предметы не опасался.
Постиг, говоришь? А давай-ка проверим! подтвердил мои подозрения Щербачёв и дальше начался экзамен.
Не меньше четверти часа гонял он меня по всем темам, какие он сам только смог вспомнить. Подавляющее большинство вопросов не составило для меня проблемы. А если что и не знал, то в том честно и признавался. Наконец воевода выдохся.
Всё, убедил, молодец! почти по-военному отчеканил он, переводя дух. И тут же огорошил меня неожиданным предложением:Не хочешь здесь остаться? На службе. Карьерно помогу, не обижу. Да и от родных мест недалеко.
Пока я размышлял, как бы поделикатнее отказать градоначальнику, он видимо прочёл на моём лице всё, что я думаю по этому поводу.
Всё ясноне хочешь. Эх, молодость! Всё бы вам в небеса рваться а земля-то она вот, под ногами Обещай, что хоть потом подумаешь над моим предложением. Такие самородки нам ох как нужны. Эх, при Петре-батюшке тебе бы быстро ход дали. А нонче времена неспокойные. Ладно. Справим тебе и документ, и подорожную. До Москвы отправим. А дальше уж сам. С деньгами, я понимаю, тоже проблема?
Ну, почему же? я гордо продемонстрировал кошель, который презентовал мне настоятель.
Ну-ка! градоначальник требовательно протянул руку. Я положил всё своё богачество на его ладонь. Он высыпал содержимое кошеля на стол. Образовалась небольшая горка медных монеток. Не густо! Пётр Максимович усмехнулся в пышные усы. И на сколько этого тебе хватит?
Не знаю, пожал я плечами. А что я ему скажу? Что не бум-бум в современных ценах? Мы как-то всё больше без денег обходились.
Понятное делодярёвня лапотна! подразнил он меня, впрочем, беззлобно. Хорошо, денежное довольствие из казны выделю. Надеюсь на твоё благоразумиене пропей, смотри. Много не дам, но в обрез хватит.
Я осмелел. Судя по всему, судьба, после испытания разбойниками соизволила меня побаловать. Поэтому решился на несколько рискованный вопрос:
Скажите, а почему вы мне помогаете?
Воевода задумался. Я уже было решил, что ответа не последует, но он наконец произнёс:
Долг платежом красен! Слыхал, небось такое?
Конечно. Отчего ж не слыхать?
Ну, вот то-то же. Считай, что старые долги раздаю, а какието мне только одному ведомо.
Я понял, что большего от него не добьюсь, поэтому решил сменить тему.
Господин воевода, тогда разрешите, если вы уж так благосклонны, ещё одну просьбу. Не за себя прошу, а за приятеля, который меня от большой беды спас. Я, конечно, извиняюсь, что сразу с этого не начал, но, как-то не к разговору было. В общем, там во дворе дожидается мой товарищ Михаил, который сам от разбойников сбежал и мне помог уйти. И он тоже учиться хочет. Может и ему подорожную выпишите? Без денегя своим довольствием поделюсь.
Разбойники? тут же вычленил ключевое слово воевода. Что ж ты молчал-то. Давай рассказывай.
Пришлось излагать ему все свои приключения с момента выхода из монастыря. Со всеми подробностями. Заодно отвечая на кучу уточняющих вопросов: что-где-когда-как-с кем-откуда