Фамилия пассажира явно производит впечатление на водилу:
- Хватит с запасом, господин флигель-адъютант! Трогаем?
- Поехали... - задумчиво бормочу я, даже не взглянув на действительно роскошный салон этого премиум 'Мерседеса'.
И пока машина набирает скорость, я сосредоточенно перебираю в памяти знакомые фамилии, переставляя их в разном порядке:
'Рожественский, Алексеев, Линевич, Витте... Витте, Линевич, Алексеев, Рожественский... Напротив них - Мищенко и Романов... В чём подвох?!..'
В грудь отдаётся вибрация, словно пришла эсемеска. На первых порах, когда я, не доверяя сейфу, начал таскать телефон при себе, у меня каждый раз ёкало сердце - а вдруг пришло сообщение из будущего? Оказался же я как-то здесь, так чем судьба не шутит?! Потом, однако, попривык - поскольку каждый раз это оказывалась батарея сдыхающего аккумулятора, как вот и сейчас, видимо...
Снова отогнув ворот, я украдкой бросаю взгляд на экран - так и есть, осталось десять процентов. Забыл вчера поставить на зарядку... Значит, скоро разрядится! Лучше сейчас выключить, впрочем. Отжав кнопку, я застёгиваю было пуговицы, как вдруг...
Телефон!!! Будь он проклят трижды, но всё дело в нём!!! И не только в нём, судя по всему...
Словно гром бьёт над головой, оглушая - от неожиданности я подскакиваю на сиденье, как ужаленный. Заставив шофёра удивлённо повернуть голову - но мне не до него. В мгновение ока до меня доходит:
Мой друг, Аполлоний Матавкин - некоторое время хранил телефон у себя в сейфе - мёртв.
Лейтенант Данчич, хоть и не видел смартфона, но держал у себя сторублёвку из будущего - мёртв!
Адмирал Рожественский, все мои вещи хранились в его личном сейфе - мёртв!..
Генерал Линевич, адмирал при мне показывал ему телефон с паспортом, в Морском собрании - мёртв!!..
Наместник Алексеев, вертел паспорт на моём судилище во Владике, видел сам - мёртв!!!
Не наблюдал я вещей из будущего в руках только двоих людей. Это Александр Михайлович Романов и Павел Иванович Мищенко!!! Первый то ли брезговал их касаться, то ли ещё что - но при мне точно не брал, хоть они и лежали в комнате, на столе. А Мищенко я просто рассказал о будущем, вещей он не видел - ни разу!
Убивает не само знание, что я прибыл из двадцать первого века, убивают предметы, которых здесь, в этом времени не должно находиться!!! Соприкосновение с ними несёт гибель, а не какие-то там слова!!!
В жутком списке не хватает только одной фамилии - графа Витте!!! К вещам моим он не прикасался и даже их не видел... Но, быть может, его гибель - обычная случайность?.. Очень похоже на то, слишком наглядная последовательность! Но о нём - подумаю после, таких совпадений просто не бывает!!!
Пульс бешено стучит в висках, кулаки сжимаются и разжимаются сами по себе, но я не обращаю внимания ни на них, ни на дорогу, ни даже на водилу, изумлённо поглядывающего в мою сторону:
'...Раз дело в этом прОклятом телефоне, то тогда, тогда... В таком случае, Мищенко не обречён, как мы с ним полагали, он будет жить дальше! Ура! Надо найти способ срочно сообщить генералу... Наместнику!.. Павел Иванович, ей-богу, как камень с души!!!...'
Машина, миновав одни из ворот, сворачивает к Александровскому дворцу. У бокового крыльца видны две фигуры - одна полноватая, в генеральском мундире, другая - стройная, с тонкой талией, в небесного цвета платье и изящной шляпе с вуалью... Красавица, каких больше нет! Заметили машину, повернулись в нашу сторону... Несмотря на всю значимость, важность момента, мне сейчас даже не до них!!! Мозг занят решением совсем других задач:
'...В таком случае и дяде Императора, люди которого так упорно за мной охотятся, ничто не угрожает! Он ведь не трогал - ни паспорта, ни телефона! По крайней мере, при мне... Но - раз 'Сандро' до сих пор жив, значит, не касался в принципе! Надо срочно, немедленно ему об этом сообщить, чтоб узнал как можно скорей!.. Через того же Николая, и чем быстрее - тем лучше!..'
'Мерседес' плавно тормозит у высокого поребрика. Штабс-капитан ожидающе поворачивается в мою сторону - конечно же, мне следует немедленно выйти, подойти к генералу, который эвон как подозрительно вылупился на голубую шайтан-машину, но я замер, не шевелясь:
'...Сообщить Александру Михайловичу через Императора... Срочно! А сам-то Николай обречён, я же ему вчера... Он ведь... Стоп! А царь разве брал в руки смартфон?!.. Ну-ка, ну-ка...'
Перед глазами с ураганной скоростью проносятся события вчерашней встречи: его 'наезд', 'наезд' встречный, фотки, лакей, чай, предсказания... 'Кама Сутра', будь она неладна... Так-так-так, вспоминай... Нет, аппарата он не касался!!! Единственный раз чуть было не притронулся, когда я его носом в фото Мавзолея тыкнул, но - не задел!!!...'
С души внезапно слетает такого размера камень, что позавидовал бы сам Атлант!!! Не знаю, сколько там весил его небосвод, но я сейчас готов воспарить в небо от счастья!!!
'...Значит, мне надо просто прорваться к Императору, рассказать, что ему, и его дядюшке - жить ещё очень долго и счастливо! Всё в прошлом, они ничем не заражены! Пусть спокойно проводят свои реформы, таскаются по балетам, пьют 'Массандру' и ни о чём не тужат! Они - не обречены!!!'
Ликуя, я выхожу из своих мыслей, возвращаясь в действительность. А действительность, надо сказать, не ахти: будущий тесть, наливаясь краской, уже почти дошёл до стадии 'Сеньора-Помидора' из Чиполлино, хоть иллюстрации с него рисуй, выйдет похоже... На Елену Алексеевну же - мне достаточно бросить лишь взгляд мельком, чтобы уяснить, что чьи-то дела очень плОхи. Проще говоря, хана мне! Потому что я всё ещё продолжаю сидеть в машине... Да родные-ж вы мои, как я вас сейчас люблю!!! Не переживайте, я сейчас всё, всё поправлю!!! Ещё мгновение, смотрите:
В элегантнейшем прыжке, узрев который балерина Кшесинская наверняка бы грохнулась в обморок (разумеется, от зависти!), я кометой вылетаю из 'Мерседеса', вытягиваясь в такую струну, как не вытягивался ещё ни перед кем. Громко щёлкнув каблуками, я вскидываю два пальца к виску:
- Ваше превосходительство, госпожа Куропаткина... Прошу простить меня за небольшую задержку, весьма виноват! Я...
Мозг немедленно включает режим форсажа: 'Что придумать, что придумать, ну же?!!!.. Почему я так долго не выходил? Давай, тормоз, рожай!!! Надо спасать ситуацию!..'
- ...Я...
На меня ожидающе смотрят две пары глаз. Одна просто - подозрительно, вторая... Лучше не говорить!
- Я, эм-м-м... Я повторял стих, который хотел вам рассказать, ваше превосходительство!!! - неожиданно для самого себя вырывается у меня. - И вам, госпожа Смирн... Куропаткина! - в полном отчаянии оговариваюсь я.
'Бог мой, ты идиот?!.. Какой такой стих?!!!..' - слышу я внутренний голос. 'Какая Смирнова?!.. Рано ещё!!!..'
И если в глазах Куропаткина при 'стихе' появляется заинтересованность, то другие не обманешь: там меня готовы сжечь заживо. На медленном огне!
- Ну, в таком случае, господин э-э-э... Флигель-адъютант, давайте послушаем, что вы нам хотели рассказать? - милостиво протягивает мне руку генерал. - Мы все внимание?..
- Да, господин Смирнов, мы внимательно вас слушаем! - с интонацией, способной обратить в бегство медведя гризли (что он - дурак, попадать под такую раздачу?), произносит Елена Алексеевна.
А-а-а-а-а!!! Что же им прочитать? 'Скажи-ка, дядя...' Совсем сбрендил?! Может, Есенина?.. И пока до меня доходит, что 'Офицеры' Олега Газманова пришлись бы в самую точку, вот, прям идеально, подлый язык уже выдаёт:
- Да. Теперь решено без возврата:
Я покинул родные поля!
Уж не будут листвою крылатой...
Надо мною звенеть тополя...
Я вовсе не знаток творчества замечательного поэта, нет... Просто слушал в своё время 'Монгол Шуудан'... Но это мелочи. В процессе декламации великого, прям-таки к месту подобранного стихотворения глаза Елены Алексеевны начинают округляться. Что заметно, даже несмотря на вуаль. А когда мысленно проклинающий себя и всё на свете меломан доходит до кабака с чтением стихов проституткам, так и вовсе, кажется, вот-вот выпадут из орбит... Ко всему прочему я замечаю боковым зрением, как из заглушённого 'Мерса' заинтересованно высунулась башка штабс-капитана. Вслушиваясь, так сказать, в высокую поэзию... Даже редкие утренние прохожие откликнулись на зов - остановился и слушает молодой парень со свёртком под мышкой и неопределённого возраста дама. Один Куропаткин, следует отдать должное его званию и выдержке, стоически переносит происходящее. Как-никак, боевой генерал... Уважуха!