На юг мы выдвинулись всё так жевдоль опушки Пущи. Хотя шли мы на этот раз медленнее, но всё же ежедневные марши были изнуряющими. Служи мы в пехотеи такое перемещение было бы для нас привычным. Однако все ааори тренировались в чём угодно, кроме унылой ходьбыэтого нам и по жизни хватало. В результате любой поход после зимы оборачивался сбитыми в кровь ногами, изматывающей усталостью и недосыпом. Впрочем, все, кто принял участие в походе, уже втянулись и смирились.
Когда мы проходили место, где земли Линга некогда соприкасались с границей леса, я, наконец, сумел оглядеться. В погоне за восставшими было не до того, а вот теперь времени, сил и любопытства оказалось достаточно. За зиму изменённые растения сошли на нет, однако пока обычных трав на их месте выросло немного. Пройдёт ещё не один год, прежде чем растительность и животный мир здесь смогут восстановиться. Поравнявшись с телегой мудрецов, я решил начать давно запланированный разговор.
Мастер, а что сейчас в Линге?спросил я, начиная сильно издалека, но в полной уверенности, что Ксарга этим не проведёшь.
Пусто там!ответил мудрец.Мы пока не успели начать восстановление. Но егеря несколько раз за зиму выезжали на разведку. Говорят, что в последний раз даже нежить была. Так что ааори там работы хватит.
Откуда там нежить? Все, кто попал в малые мирыони же и погибли там, в малых мирах?удивился я.
А куда делись те, кто не попал? Как думаешь?усмехнулся мудрец.
Малые миры лишьэ Маска!добавил Соксон.Они как будто скрыли реальность. Понимаешь, Шрам?
Нет,признался я.
Ну, если прощеснова взялся за объяснения Соксон.Понимаешь, Линг оказался в некоем безвременье, на которое наслоилась вся конструкция из малых миров. В тот момент, когда они перестали существовать, реальный Линг снова появился в нашем мире. Причём, в том виде, в котором из него и исчез.
Да Как проще объяснить Малые миры просто занимали его место,кивнул Ксарг.И когда Линг появился, на его улицах все ещё хватало трупов. И серых, и людей.
Получается, что теперь по его улицам бродят толпы нежити?понял я.
Насчёт толп не уверенвозразил Ксарг.Большая часть, скорее всего, ушла в Пущу. Нежить же всегда старается собраться большими стаями. Чем больше стаятем вернее появится некий лидер, даже если при этом часть неживых будет Скажем так, окончательно поглощена.
Почему нежить так себя ведёт?не отставал я, хотя разговор явно ушёл в сторону от первоначальной цели.
Над этим вопросом многие мудрецы бились,усмехнулся Соксон.Однако принятая в настоящее время среди мудрецов концепция говорит, что нежитьпросто пограничное состояние между Дикими Землями и миром людей. Как бы сказать, переходный пояс
Это как?я заинтересовался.
Ну, понимаешь, изменённые не едят нормальных!объяснил Ксарг.
Ну а как же запасы, которые делали серые люди?вспомнил я о забитых трупами амбарах во время нашествия.
А! Это интересный момент!усмехнулся мудрец.Дело в том, что нежить всегда убивает нормальных людей и почти не трогает животных. Но при этом и люди, и животные становятся частью нежити.
Ни разу не видел неживого кирри!заметил я.
И не увидишь!объяснил мудрец.Каким-то образом мёртвая плоть под воздействием нежизни собирается в обычных низших. Не важно, какое именно гхм мясо стало основой. Чем меньше кусок мяса, тем дольше до него добирается нежизнь. И тем больше её требуется, чтобы заставить этот кусок мяса что-то сделать.
А как перемещаются эти маленькие куски? Чтобы получился один низший, ведь потребуется много таких фрагментов?
Это нам до сих пор неизвестно. Никто этими исследованиями так и не занялсяхлопотно, а толку мало. Однако есть мнение, что существуют и совсем маленькие формы нежити,заметил Соксон.Они как-то находят друг друга, сливаются в целого низшего и уже после этого выходят на земли людей. Поэтому нежить иногда встречается даже в самом сердце Империи. Простой люд считает, что это останки несожжённых покойников.
Это только предположения!отмахнулся Ксарг.В любом случае, нежить всегда стремится к объединению. А вот дальше начинается самое интересное! Неживую плоть с удовольствием едят изменённые твари! И серые запасали амбары, чтобы было что кушать, когда встанет весь амбар!
Гадость какая!я поморщился.Так причём тут пограничное состояние?
А при том, Шрам,объяснил Ксарг,что даже нормальные растения рано или поздно оказываются в желудках всяких жучков-червячков. В свою очередь, их едят более крупные животные, а техещё более крупные. И вот они как раз после смерти становятся нежитью, которая уже родственна изменённым. Если бы этого не было, мир вообще невозможно было бы изменить.
А если упрощать,ответил Соксон,то нежить переводит нормальную материю в изменённую. В этом и состоит её цель и задачи.
Значит, пепел от нежитион тоже изменённый?поинтересовался я.
Нет, конечно!Ксарг засмеялся.Пепелнеживой материал, как и дым. Пепел одинаков, что у нормальных, что у изменённых. Огонь все различия уравнивает.
А этот, с которым вы общались.я замялся, но останавливаться было поздно.Почему он не помнит первую тысячу лет после смерти?
Перед тем, как в нём победило человеческое,пояснил Ксарг,он слишком долго выбирал себе личность.
Это как?
Когда нежить становится близка к разумной,объяснил мне Соксон,в ней уже намешано столько скажем, плоти от разных тварей, что человеческое ещё должно победить. Понимаешь?
И почему же всегда побеждает человеческое? Почему какое-нибудь животное не побеждает?спросил я.
Потому что человеческое изначально обладало разумом и долгой памятью,объяснил Ксарг.Тот неживой, что рассказал нам про Школу Аон-аари Как бы сказать он просто воспользовался нужными знаниями. И сам он уже не является тем человеком, чью память забрал!
А вот Гано-имис,опережая мой вопрос, ответил Соксон,это огромное исключение из правил, чем и необычен. Древний неживой, сохранивший личность. Может быть, единственный в своём роде!
Поэтому с ним и договариваются,тихонько подсказал мне Ксарг, так чтобы не услышал боец, ведущий телегу.
Получается, что больше всего нежити всегда на границе между Дикими Землями и миром людей?понял я.
Да,кивнул Ксарг.Там самые благоприятные условия.
А почему тогда в Линге вообще осталась нежить?поинтересовался я, возвращаясь к началу разговора.
А там формируется собственная колонияответил Соксон.Уже появились более сильные особи. Со временем объявится и каратель И тогда рядом расположатся сразу два рассадникаПуща и Линг.
Ну, надеюсь, до этого не дойдёт!заметил Ксарг.Линг надо вычистить в ближайший год. Империя уже осенью и в начале весны вовсю присылала войска. Только восстание спутало нам все планы.
Ещё одна причина, почему вы вмешались? Да, мастер?догадался я, получив в ответ лишь два хитрых взгляда.
Больше ни про нежить, ни про Линг я с мудрецами не заговаривал. Они и так рассказали мне больше, чем можно было мечтать. Пока я переваривал услышанное, мы миновали бывшие земли Линга и теперь двигались строго на юг.
Через пять дней мы достигли Угеля, пополнили припасыи, разделившись на отряды, двинулись в Форт. Разведчики остались следить за окрестностями леса, и войско сразу уменьшилось. Первое столкновение с восставшими закончилось, и нам удалось в нём победитьхотя численный перевес и был не в нашу пользу. Однако цена этой победы не радовала. В Пуще была потеряна почти тысяча человек. Слишком много, чтобы в одиночку справиться с армией восставших.
Ксарг оказался прав. Выступи мы сразу на помощь Мобану, и в Форт вернулись бы единицы, чья участь была бы решена. Мобан, возможно, дожал бы восстание, но судьба ааори изменилась бы навсегда. И я очень надеялся, что это осознали те эры и лори, что вели наше войско в бойи поймут те, что остались в Форте. Потому что если не поймут, то мне в пору взять Пятнашку, свой отряд и уходить в Империю на кораблях Ка-ра.
Форт встречал победителей удивлением и разочарованием. Оно было и понятно: ушло пять тысячвернулось четыре. Зато это и в самом деле отрезвило многие горячие головы, требовавшие немедленно подавить бунт. Наше возвращение остудило и тех, кто сочувствовал восставшимодно дело, когда ааори убивают кого-то там далеко, но совсем другоекогда тут и своих. Конечно, оставались и редкостные упрямцы, что рьяно поддерживали бунтовщиков, но их с каждым днём в Форте оставалось всё меньше и меньше. Кто-то держал язык за зубами, а кто-то дезертировал. К концу второго месяца весны силы всех сторон зависли в шатком равновесии, сломать которое могло одно неосторожное движение.