Распознать европейца в нем можно было только лишь по едва заметному не акценту даже, а чрезмерной старательности выговаривание русских слов, построения русских фраз и предложений. Редкий мой соотечественник так говорит.
Первое, что я почувствовал: резь в глазах от ужасающей вони, стократно превосходившей ту, которую обонял на палубе. А я-то думал, что хуже уже некуда! Несло болотом, рыбой, навозом, внутренностями, перьями. И немудрено: на столе лежит препарированная, по моим представлениям, утка. кожа с перьями отдельно, внутренности, кости тоже разложены по сторонам. Я еле сдержал рвотные позывы, но проглотил подступивший к горлу ком: хозяин лаборатории мог превратно понять такую реакцию. Лицо экспериментатора вытянулась при виде вошедшеговидно не частым гостем в его обиталище бывал Командор экспедиции.
Что Вам угодно? сдержано поинтересовался Лангсдорф.
Это, так понимаю, показал движением подбородка в сторону птичьей тушки, чучело готовите? Сделал вид что не обратил внимание на вызывающий тон я.
Да. Имею право У меня прописано это в контракте, как Вы помните. вздёрнул подбородок хозяин каюты.
Я примирительно поднял руки:Да-да, Григорий Иванович. А много ли Вы успеете заготовитьмы ведь скоро отплываем.
Увы нет, сокрушенно вздохнул собеседник. Стрелок я никудышный А Вы, тут он полыхнул глазами в мою сторону, Ваше сиятельство, помощников скупо выделяете.
Я поморщился. Сейчас мне никак не хотелось спорить.
Что правда, то правда, обезоруживающе развёл я руками, моя вина в сём имеется.
Резанов внутри возмущенно засопел, ничего ради дела придется ему потерпеть, а я продолжил:Григорий Иванович, а вот чтобы всё это, я подбородком указал на препарированную дичь, и там, на палубе выделать как можно скорее, сколько Вам помощников надобно?
Хороших ещё двое достаточно, пожал плечами собеседник и пытливо, уже без враждебности поглядел на меня.
А кого из команды хотели бы заполучить?
Лангсдорф назвал матроса и корабельного кузнеца. Мол, оба охотники, превосходно разделывают тушки, а это самая нудная работа, так что ему останется лишь набивка чучел, а по времени сие пустяшное. Я тут же, под недовольное внутреннее ворчание командора отдал соответствующие распоряжения вестовому. Лангсдорф учтиво поблагодарил.
А скажите, Григорий Иванович, словно не заметил сарказма в Голосе немца, так вот я чем хотел поинтересоваться: А что, если бы Вы могли делать очень натуральные картинки, на вскинувшего веки ученого я поднял ладонь, упреждая возражения.,Вот Представьте что не только вот такая утка будет сидеть на ветке. Это, конечно очень хорошо, Очень наглядно и сразу всё ясно про неё. Но если на картинке будет изображена она в её природной среде, с окружающей обстановкой, Да с её товарками. И, может быть, селезнем, который вокруг неё увивается.
Лицо натуралиста приняло мечтательное выражение. Он тоже представил эту картину. Вздохнул:Это было бы превосходно Ваше сиятельство, но художник-то я, как Вы сами прекрасно знаете, никудышний Да и будут ли они дожидаться, покуда я их нарисую Сколько времени уйдёт Нееет, всё-равно это не выход Хотя, он поднял вверх палец, это конечно было бы замечательно.
А что, если я Вам дам такой инструмент, Григорий Иванович, а точнее мы с Вами вместе его сделаем, который мгновенно будет делать такие картинки: Раз и она у Вас готова, 2и следующая.
Лангсдорф недоверчиво воззрился на меня. А Я продолжил:Вы не сомневайтесь. В твердости моего слова Вы имели возможность убедиться. Корабельный врач хмыкнул.
Невозможно было понять: то ли он соглашается, то ли оспаривает. Я предпочел сделать вид что принял это междометие за согласие. Так, смотрите, я Подошёл к столу, есть у Вас листок бумаги? Корабельный врач быстро вытер руки о какую-то тряпицу, вытащил листок и карандаш. Скажите, есть у Вас вот такая соль серебра, написал я.
Лангсдорф сощурился читая. Потом поднял удивлённое лицо:Не знал что Вы обучались в университете! Это же знания никак не ниже университетских!
Ооо, у нас в артиллерии ещё и не тому учили, смеясь напустил туману я, Так есть такое или нет?
Да, есть.
Тогда нужен ещё желатин. Найдётся?
У меня нет, но я видел В Лавке На берегу, достать можно, деловито включился в обсуждение Лангсдорф.
Отлично! А вот такое вещество найдём? я написал формулу тиосульфата натрия.
Натуралист внимательно посмотрел, почесал затылок и сказал, что, Пожалуй, и это может достать.
Угу, фиксаж есть, про себя подумал я, а проявитель заменим соком смородины когда-то удачно экспериментировал.
Ага. Тогда давайте, Григорий Иванович, Вы вот это делаете, А я закажу корабельному плотнику сделать ящик как для камеры-обскуры, знакомы поди. Да стеклянные пластинки нарезать. А ещё вот такое увеличительное стекло для объектива у Вас есть?
Так Вы камеру-обскуру Нууу, ну разочарована протянул Лангсдорф, это очень долгий процесс. Я знаю, в Европе но я не дал докончить:
Да-да, понимаю: Вы наверное имеете в виду даггеротипирование?
Вы и такое знаете!? в глазах учёного плескался искренний интерес.
Знаю. Только хочу предложить Вам пусть похожий, но гораздо более быстрый процесс. Вот увидите как замечательно это будет работать.
Откуда Вы все это знаете? В артиллерии наверняка такого не было, всё-таки не удержался от чисто немецкой иронии корабельный врач.
Я только загадочно улыбнулся.
Не мог же я рассказать, как в детстве и юности занимался любительской фотографией. И не одну пленку и пачку фотобумаги испортил. И как по методичке от 1925 года для фотографических салонов, найденной в макулатуре, делал самодельные фотопластинки и фотобумагу. И даже фотопленку плохонькую получал. А как правдами и неправдами добывал химикалии у учителя химии и в агрохимлаборатории это отдельная "песня"!
Добро, Григорий Иванович, уже деловито подытожил я, приступаем. А сейчас дайте-ка мне чуток спиртику да клочок чистой материи.
Лангсдорф выдал затребованное и с нарастающим профессиональным любопытством наблюдал, как я протер смоченной спиртом материей рану на ребрах и перевязал оставшимся лоскутом.
А это Вы зачем? кивнул врач на плоды моей работы.
Обеззараживание. Чтоб не загноилось.
Лангсдорф недоверчиво сложил брови углом, но промолчал, сейчас его мысли оказались заняты куда более насущными делами.
Вечером, потемну Уже, когда я ввалился в каюту-лабораторию Лангсдорфа, добрый немец едва не впал в гнев, при виде человека, которого сослепу принял за простого матроса, и мне пришлось рассказывать, как я получил у баталера матросскую робу, более сподручную на корабле, нежели командорское одеяние, которое то там зацепится, то тут испачкается А в этой одежде, на вид грубой, но прочной, чувствую себя свободнее. Удовлетворившись объяснением, учёный сменил Гнев на милость.
Резанов справа явно скучал, позёвывал и в конце концов задремал, судя по потяжелевшему боку. Пусть, лишь бы не мешал.
Дальше мы, словно увлеченные пацаны-шкодники принялись за эксперименты.
Мне это напомнила Школьные годы: когда ночи напролёт вот также просиживал в импровизированной фотолаборатории, в которую превращал свою комнату: завесив шторами приносил ванночки, фотоувеличитель ставил, банки с растворами, плёнки, готовые снимки развешивал. А утром с красными от недосыпа глазами, но зато с набитым фотографиямипрекрасными фотографиями! портфелем весёлый и безалаберный мчался вприпрыжку в класс.
Вечером, при красном фонаре мы наносили на стеклянные пластинки и картон смесь желатина со светочувствительным составом. И напоминали двух проказливых пацанов. я нетерпеливо переставлял ноги. При этом случились два знаменательных события, которые разительно повлияли на течение всего дальнейшего.
Первое событие определило мои взаимоотношения с Резановым. Камергер, который поначалу без интереса, как бы лишь по надобности присутствующий, мало-по-малу втянулся, заразился моим энтузиазмом. Да и что удивительного, гормоны-то у обоих общие, вот он волей-неволей поддался влиянию мыслей постояльца. А подпав под влияние сообразил, что обращение друг к другу согласно этикета излишне продолжительно. И незаметно для себя перешел на "ты".