На прямоугольной гильзе, склеенной из картона от табака намотал катушку, внутрь сунул один из кусков железа, резаных прямоугольниками по размеру и попеременно засовывая их внутрь гильзы и подавая коротким искрением на вольтов столб напряжение намагнитил. После чего на каждой намотал катушку и по торцам расположил пластинки и вставил в выточеные деревянные низкие баночки, которые накрыл жестяными шайбами, вырезанными из консервных банок, которые использовал в качестве мембран. Первый наушник получился неказистым, второй лучше. Потом Анисим, который мучался глядя на такое дело, несмело подсказал как улучшить и я всё передоверил емунаушники получились замечательными в итоге переделок.
Анисим оказался усидчивым, за 3 часа сделал десяток телефонных капсулейбудущих наушников.
У Лангсдорфа нашелся цинк. Тот им упаковывал различные экспонаты: оказывается не только в мои времена патроны в цинк запаивали, ученые придумали эту укупорку гораздо раньше. На наше счастье. Ну а уж из перемежающихся медных и цинковых, с прослойками из бумаги квадратиков, залитых в деревянном корытце морской водой сделать вольтов столб ничего не стоило. Подбирая количество элементов я достаточно быстро нашёл напряжение, при котором полупроводниковый Кристалл в паре с подпружининым острием из балалаечной струны Не только детектировал, но и усиливал и генерировал высокочастотные Электрические колебания.
Наблюдательный помощник схватывал всё "на лету". На столе, превращенном на время в верстак как по мановению волшебной палочки появились аккуратные конденсаторы из станиоля, катушки на трубах из картона от табака, дощечки на шасси для сборки, короба для корпусов с гнездами под антену, заземление, питание и головные телефоны. Я даже по-хорошему позавидовал Анисиму, у того всё словно горело в руках.
А к утру мы уже испытали первый кристадин. Сначала как детекторный приёмник, уловив далёкие грозовые разряды. А затем количеством медных и цинковых шайб подбирая напряжение нашли в детекторе усиливающую точку. А с помощью конденсатора из станиоля организовали обратную связь через контакт превращали быстро в генератор И второйй кристадин прекрасно принимал сигналы.
Для прозвонки электрических цепей простейшего пробника из батарейки и телефона оказалось маловато, потребовался зуммер. Как он устроен я не знал. Но помнил, что он похож на сигнал автомобиля, на Клаксон. А Из чего тот состоит прекрасно помнил: уж очень дотошный был преподаватель по автоделу.
Все его кострошили за занудство. Зато и когда обмывали права все хвалили, потому что в их группе сдали все, А вот в соседних Хорошо если половина.
Зуммер в моем исполнении не сильно отличался от телефонного капсуля: добавился контакт между мембраной и проводом. Так, что напряжение подавалось через провод на контакт, тот замыкался с мембраной, электромагнит притягивает мембрану, она чуть-чуть разрывает контакт, напряжение пропадает, мембрана возвращается на место, замыкает контактцикл повторяется. Таким образом мембрана колеблется со звуковой частотой и с капсуле слышится тон.
Зуммер позже отлично пригодился и для обучения Азбуке Морзе. Которую здесь я решил назвать радиоазбукой. Но Народная молва окрестила её "резанкой". Вроде как будто бы Резанов её придумал. Ну что же, в мое время то была "морзянка", сейчас "резанка" всё как всегда.
Неожиданно у зуммера обнаружилась ещё одна полезная особенность. В кристадине слышался тон при его работе. я пораскинул мозгами, сообразил, что разрыв контактов, а значит и искрение происходит со звуковой частотой. Вот радиоколебания эфира от искр и несет в себе звук. Как говорят радисты радиоволна модулируется звуком. Я пристроил к зуммеру катушку с конденсатором и добился усиления передачи на избранной волне.
Резанов, окрыленный участившимися свиданиями с Кончитой под умопомрачительные картинки из моего подсознания, носился шустрее чем тинейджер 21 века на электросамокате и дела горели в наших руках. Девушка на правах невесты хвостиком таскалась с нами. Подвижная словно ртуть она живо совала свой прелестный носик во всё. Подаренный ей "золотой" кристадин, один из трёх, привёл её в восторг, она захлопала в ладошки и тут же потребовала обучить им пользоваться.
Пришлось мне вспомнить и пропищать зуммером азбуку Морзе и набросать Анисиму для изготовления чертеж простейшего телеграфного ключа. А затем ещё разработать алгоритм нахождения рабочей точки на кристалле рации и составить подробнейшую инструкцию на испанском для суженой моего "партнёра".
Но нет худа без добра, эта памятка сослужила в последствии добрую службу, принятая за основу при обучении новых радистов.
К моему изумлению и радости камергера барышня перестала отрывать нас от дел и досаждать миллионами милых вопросов, а засела у себя в комнате и часы напролет крутила ручки аппарата. Дошло до того, что она потребовала провести сеанс связи прямо ночью 27 апреля и старательно, но сбивчиво как первоклассница отстучала первое в эфире признание в любви командору.
И это тоже сыграло нам на руку, так как выкроить минутку для проверки работоспособности радиосвязи на больших нежели каюта расстояниях у командора никак не получалось. Выручили, как и в мое время радиолюбители. А честнее сказатьпервая в мире радиолюбительница.
Глава 9: Вооружаемся
в которой Савелий как может модернизирует наличное оружие
Оставшиеся до отплытия считанные дни пролетели насыщено и в основном успешно. Если бы не омрачившие финал экспедиции события. Впрочем обо всём по-порядку.
В этот день, 27 апреля, я уболтал-таки хозяина тела на утреннюю пробежку. А что, на "Юноне" всё-равно аврал, боцман с Еремой ставят паровой двигатель, мы с командором ничего в этом не смыслим, так хоть под ногами мешаться не будем.
Ворча, Резанов спустился в шлюпкусначала же надо добраться до берега. И принялся было моститься на привычном, пассажирском сиденьи-банке. Но я, как чёртик из табакерки тут как тут: "Эээ нет вашбродь! Сиди-ка смирно, тут я покомандую", и уже от имени командора обратился к гребцу:Братец, а дай-ка я сам на весла сяду. Зарядка так уж зарядка, подмигнул ошарашеному матросу.
Когда-то в юности камергер, как он успел поведать мне пока ерзал, плавал на веслах. Но одно дело грести саженей сто в спокойном барском прудике на прогулочной лодочке, и совсем иное тут. А я и вовсе из сухопутных краёв, лодку только по телевизору видел, но надо же когда-то начинать!
До берега казалось бы рукой подать, да для ловких гребцов-матросов так оно и есть, а тело Резанова уже спустя пяток минут взмокло от напряжения. А тут ещё волна, пусть и невеликая в штиль, толкала почти в борт, сбивая и без оной ненадежный ритм. Спина тотчас занемела, руки отсохли, а пальцы едва удерживали скользкие рукоятки весел.
Согнанный матрос поглядывал с сочуствием. А под конец не утерпел:Ваша Светлость, дозвольте слово молвить.
Я не сразу понял, что обращаются ко мне. Отвык, да и слишком сосредоточился на новом для себя процессе. Наконец сообразил:А? Чего?
Ты, Вашсветлость, спиной да ногами боле наддавай. Упирайся вооон в тот брус на дне. Ага, так-так. А на себя весла таперича тяни не руками, а спиной, как бы отваливаешься. Руками же весла только держи покрепче.
Через десяток нестройных, суматошных гребков дело пошло на лад.
Вскоре шлюпка уткнулась в прибрежные камни. Разогретый греблей веселый я, пеняя на запущенное тело выскочил как мог на откос. Я чувствовал глухое недовольство Резанова справа, но в душе посмеивался над нежеланием физической бодрости этого увальня.
На берегу нетерпеливо переминался Фернандо, одетый по индейской моде. Мне требовался проводник, а новый секретарь жаждал обучаться боевому искусству. И разглядывал наставника с изумлением. Ещё бы: командор, а одет по-матроски!
Удивляешься? я проницательно мотнул головой, указывая на шлюпку. Юноша потупился, а новоиспеченный гребец в моем лице продолжил:А зря. Мужчина не тот, кто от физической работы увиливает, а тот, кто любую возможность использует для совершенствования.
Затем с удовольствием притопнул ботинком по земле. Неказистая обувка, вместо носков портянки. Неприглядно, да. Зато, как уверяли знакомые боевые пловцы на марш-броске по пересеченной местности не хуже сапог. Что ж, поглядим, проверим.