Думаю, скоро на Туртукай выступим, перехватив взгляд капрала, молвил старый солдат. Не взаправду, а так. Турка напугать, отвлечь от переправы.
Ну да, примерно так главнокомандующий, граф Петр Румянцев, и хотел-рассчитывал. И Суворову то наказал. Громыхнуть, отвлечь, да и свалить обратно Только так, да. А вот Александр Васильевич, похоже, несколько иное замыслил.
Ты откуда, Никодим Иваныч, про Туртукай знаешь?
Я не знаюя рассуждаю, опустившись на корточки, ветеран взял хворостину и прочертил на выжженной кострищем землице линию. Это вот Дунай-река. Здесьпереправа, Силистрия. А тут вотТуртукай. Четыре тысячи человектоже немало. Ежели их отвлечьнашим-то сподручнее будет. Тут ничего и знать не надобно, и так все видать. Турок, к слову сказатьтоже с глазами. Тоже рассуждать умеет, хоть и нехристь, да.
Капрал покачал головой.
Ну, это тебе сразу все понятно. Иным же Вот, скажемПрохору да и мне! А про турок ты прав, прав, дружище. Ох, как прав. С другой стороны Молодой человек вдруг задумался, улыбнулся. Коли турки так же считают, коль рассчитывают, что пошумим да уйдем, тогда Ай, молодец Александр Василич! Ай, молодец.
Тут вон Валахия, Добруджа, ветеран все продолжал водить хворостиной. А тут он неожиданно привстал и указал на синие далекие горы, не такие уж и высокие, к слову. Там, за горушкойБолгария. Румелия, по-турецки ежели.
Ты это к чему, Никодим Иваныч? насторожился Ляшин.
К водке я все. К хмельному зелью
Да ну!
Алексей, конечно, рассчитывал, что старый солдат что-нибудь да придумает Но не так, что вот уже сейчас, сразу. Хотя А когда еще-то? Времени-то почитай что и не осталось!
Казачины у валахов местных все хмельное скупили. Казенку нам вряд ли выдадут. А, Алексей?
Вря-ад ли, соглашаясь, капрал махнул рукой.
Тогда остается кто? Болгары!
Так там же турки! ахнул молодой человек. Да идти далеко Горы вон Сам знаешь, я верхом-то не очень. У нас, на Белом-то моревсе на санях больше.
Да знаю, бросив хворостину в костер, Никодим Иваныч пригладил усы. К чему нам и лошади-то? Чай, мы с тобой не драгуны да не конные егеря. На лодочке сплаваем, по протоке. А там эвонрядом совсем. Третьего дня к обозным старик болгарин заезжалторговал чем-то. У них и спросим. Может, что и рассказывал. Обозники у нас дюже любопытные. Не может такого быть, чтоб у болгарина не расспросили про то, где живет, да как там под турком? Православный ведь. Наш.
Думаю, не шибко-то весело православным под турком, глянув на синюю дымку гор, горестно вздохнул Ляшин. Опять же, сколько там турок? Даже вот в ближайшем селе?
Мыслю, нет никого, раскуривая трубку, ветеран неожиданно рассмеялся. Что им в такой дыре делать? Староста есть и Да и все левенды нынче где? Правильнов Силистрии да в Туртукае!
Деревня называлась Тумраново. Не деревня даже, а так, хутор. Схоронившийся в предгорьях добротный двухэтажный домсверху деревянный, а снизукаменныйхозпостройки, плетень, ограждавший стесненное горами подворье, у самых воротстарый тенистый граб и смоковницы, а чуть дальше, в расщелиненебольшой виноградник, беседка, увитая деревянной лозой. Во дворе, у птичникастарая арба да груженная навозом телега
Здоров будь, парень!
Первым на пути попался мальчишка-пастушок, босоногий, в драной светлой рубахе и соломенной шляпе. К нему и обратился Алексейбез всяких там условностей, по-русскиязыки-то похожи. Да и не таились особотак, в зеленых мундирах, и шли.
Нам бы Вязова, Денчо.
Старика Денчо? подросток ничуть не испугался, а если и удивился, то виду не подал. Правдаглаза выдали, блестели с явным любопытством. Еще бы! Уж тут сразу виднорусские.
К старому Денчоэто вы правильно идете. Вот этот домего. И мельница на ручьетоже его. И стадо.
Пастушок, естественно, говорил по-своему, по-болгарскино все было понятно без перевода. Ну, илипочти все.
И что вам от него надо?
Врать не будемводки купить.
Что-что? округлив глаза, мальчишка недоуменно потряс головой, но тут же понял. А-а-а! Ра-кия! У него есть, да. Должна быть.
Говоря так, пастушок отрицательно покачал головой, по-болгарски это значило согласие. Да, мол, есть водка у старого Денчо Вязова, имеется.
Вина прошлогоднего уже нет, провожая гостей к дому, на ходу пояснял парнишка. Что скисло, а чтоянычары выпили. Наезжали по зиме еще, да.
Янычары? удивился дотоле молчавший Прохор. Им же Аллах вино-то не дозволяет!
А они сказали: на войне да в походеможно! мальчишка расхохотался. Хорошие парни, веселые. Мне один нож подарил, вот!
Хвастаясь, пастушонок выхватил из-за пояса кривой кинжал. В лучах клонившегося к закату солнца хищно сверкнуло лезвие
Вот. Пришли. Сейчас я позову, сбегаю Э-эй! Дед Денчо! Эгей!
Мальчишка унесся в домтолько пятки на крыльце сверкнули. Гости же остались пока в ожиданииосматривались.
Всего же в путь пустились троевсе те же: капрал Алексей Ляшин, бравый ветеран Никодим Иваныч, да с нимимолодой солдат Прохор Анцыферов, куда же без него? Уж конечно, официально ни у кого не отпрашивались, так, ротному намекнулимол, за водкой пошли. В деревню. В какую именноне уточнили.
Ротныйкапитанфрант еще тот, из самого Петербурга за дуэли сосланныйперечить не стал, лишь ухмыльнулся:
За водкой? Ну-ну, ищите. Коли после казачин хоть капля осталась. но чтоб к вечеру
Будем, будем, ваш-бродь! Самим же выпить охота, ага. И вас приглашаем
Водку сначала сыщите! Приглашают они
* * *
Между тем на крыльце появилась девушка с кувшином на левом плече. Черноглазая, в белом, скрывающем волосы, платке, с миленьким личиком, она спустилась во двор, осторожно придерживая кувшин руками и с любопытством посматривая на гостей.
Здравствуйте! во весь рот улыбнулся Прохор.
Девушка тоже улыбнулась, да, пройдя к птичнику, вылила воду из кувшина в корыто. Иль не вода то была, а какое-то зелье?
Из-за птичника вдруг появились двое парней лет по двадцати с виду. Русоволосые, с бородками, в одинаковых барашковых шапках. Судя по одеждеработники. Эти, в отличие от девчонки, не улыбались, смотрели настороженно. Девушка тоже спрятала улыбку, согнулась:
Цыпа-цыпа-цыпа!
Куриц кормила, ага. А потом как-то быстро подхватила опустевший кувшин да ушла. Скрылись из виду и парни. Вообще со двора ушли, куда-то подались к винограднику.
Как бы они это за турками не послали! поглядывая на обезлюдевший двор, всерьез забеспокоился Прохор.
Опытный Никодим Иваныч лишь махнул рукой и негромко присвистнул:
Да если и такчто с того? Покуда до ближайшего села доберутся, пока там А мы ведь, чай, сюда не с ночевкой! Зелья хмельного купими поминай, как звали. Прощай!
Так-то оно так
Парень не закончил фразуна галерейке, опоясывавшей весь второйдеревянныйэтаж, появилась щуплая фигурка подростка:
Эгей! Заходите. Денчо-дед откушать просит. Заодно и о цене сговоритесь, ага.
Переглянувшись, друзья поднялись по старой скрипучей лестнице на галерею и, сняв треуголки, вошли в дом, сразу же перекрестившись на висевшую в красном углу икону.
В просторной горнице за столом, на лавках сидели двоеседой, но еще вполне крепкий старик в длинной льняной рубахе с кожаным поясом и в подбитом кроличьим мехом полукафтанчикежупане, инапротив старикакрасивая молодая женщина с темными как смоль волосами, перевязанными широкой зеленой лентой с серебристой арабской вязью. Одета она была вовсе не так, как та давешняя девчонка с кувшином. Богато и не по-здешнему, что ли. Скорей, по-турецки: узорчатый полукафтан ярко-бирюзового цвета, с широкими рукавами, из-под которого выглядывали рукава белой шелковой рубашки с глубоким вырезом, отрывающим ложбинку высокой груди. Тонкий, украшенный серебром, кожаный пояс, кисейные штаны, мягкие турецкие туфли. Золотые браслеты, унизанные перстнями пальцы, тонкие и длинные, как у пианистки. На левом запястьетатуировка с изящной арабской вязью. Смуглая красавица с тонкими чертами лица и пронзительным взглядом.