Эй, где вы тут? Ревель! подъехав, промолвил кто-то из всадников.
Нарва, с облегчением отозвался Ляшин.
Свои. Казачий разъезд. Да и откуда здесь чужим-то взяться?
Что там, братцы? Тихо все?
Да покуда тихо.
Захрипели лошади. Снова стук копыт. Стихло все Лишь месяц висел в черном ночном небе в окружении мигающих звезд.
Судя по месяцу, через час следовало сменить пост. Поставить вместо Никодима с Прохором Авдеева и еще кого-нибудь с ними тех уже до утра. Самому же пойти вздремнуть, что ли? А что?
Снова заржала лошадь. Резко так и вдруг так же резко ржание оборвалось. Опять казачки Ну, их тут нынче много.
Одначе нехорошо, прислушиваясь, озабоченно молвил ветеран.
Капрал резко повернулся:
Что нехорошо, Никодим Иваныч?
Да лошадь. Словно бы ей ноздри заткнули. Ну, чтоб не ржала.
Думаешь, не казаки это? Кто-то чужой?
А что, Алексей Василич, думать? Глянуть надо. Там дорожка есть как раз от реки.
Так глянем. Прохор, пошли Осторожно тольконоги не поломай.
Насчет ног господин капрал пошутилхоть здесь, в зарослях, и темновато, несмотря на лунную ночь, однако места кругом давно уже были обхожены и хорошо караульным знакомы. Каждый камень, каждый кусток, каждая ямка.
Так что шли спокойно, уверенно даже. Не то чтоб как по столичному Невскому, но как-то вроде.
Первым неладное заметил Прохор. Присел резкоза ним и Ляшин. Пока чтоне думая. Чтоб луна в спину не светила.
Впереди, за ивами, фыркнула лошадь.
Лошади прошептал молодой солдат. Навозом пахнетчую. Не одна лошадь
Казачки? вслух предположил капрал. Если они, то почему так тихо? Наши донские парни обычно не шибко стесняются. Даже в разъезде могут лясы точить. Что-то я никаких разговоров не слышу
Не, говорят Бормочут что-то. Ну, тихо так Может, поближе, к кустам. Там луг заливной В ночном кто-то? Пасет лошадей?
Тогда бы костры жгли!
Да уж. Костра что-то не видно. И дымом не тянет
Караульные осторожно прокрались к ивам. Затаились, глянули на заливной луг
Мать честная! Прохор едва не выругался. Еще бы!
Над лугом, над серебристой травой бесшумно плыли кони! То есть не плыли, конечно, так, шли себе А всадники спешились, вели лошадей под уздцы Интересно, с чего бы казакам спешиваться?
Да, потому что не казаки это были! Совсем не казаки.
Турки! с ненавистью ахнул Прохор. Вот ведь сволочи! Переправились где-то уже
Давай-ка быстро отсюда шепот капрала казался просто шелестом листьев. Тык нашим, предупреди. Як казачкам.
А вдруг вражины
Не успеют! Казачки-то совсем рядом.
* * *
Магомет Конаклы, Конаклы-эфенди, лейтенант, командир конного бейлика, был нынче доволен судьбой. Ну, везло! Везло же, слава Аллаху, всемилостливому и милосердному. Был простой человек и вот уже лейтенант, эфенди! Там, глядишь, дорастет и до беяа бей это уже совсем другой коленкор! Такое звание и наследникам передать не стыдно. Правда, пока что не было у Конаклы-эфенди наследников, как не было и жены. Ничего, скоро и жены, и наложницы будут, да еще и богатство! На то она и война! Вот кем бы он, Магомет Конаклы, был без войны? Водоносом в Измире? Хорошо, обратил на себя внимание бея, а тут как раз и война. Поначалупростой солдат-сипахМагомет быстро снискал среди сослуживцев нешуточное уваженье и страх, тоже нешуточный. Потому что смел был, быстр, как лесная лань, и ещежесток. Жесток и со своими, итем болеес неверными. Ах, как нравилось Магомету рубить головы врагов! Вот ведь счастье-то! Ну данастоящее воинское счастье, и он, Магомет Конаклы, это свое счастье нашел. Нынче он уже не простой сипах, а лейтенант, эфенди, и не в пехоте. Хотя, конечно, драгуны-секбаны не совсем конницабьются-то в основном пешими. Ну и что с того? Все равнона конях! Быстрота, удаль, натиск! И все вражеские обозытвои. И ещемаркитанты. Маркитантки рыжие гурии, ах Одной такой Магомет недавно сломал спину. Гордая слишком была! Можно было бы еще содрать с живой кожутак померла, змея. Ну, туда и дорога. Еще будут гурии. Много. Еще не с одной можно будет кожу содрать. На то и война. И он, Конаклы-эфенди, на этой войнене последний. Хоть и небольшой, но начальник, командир местных войскйерли кулу. Вообще-то «йерли кулу» «местные рабы» те еще были вояки! Но Конаклы-эфенди их вымуштровал, запугал, как мог, и теперьлюбо-дорого посмотреть. Не на всех, конечно, но хотя бы на большинство. Орлы! Молодцы один к одному. Бесшабашные, жестокие, храбрые.
Нынче лихой рейд! Побить урусов, пограбить обоз, заодно прихватить девок из местных деревень, урусам покорившихся. Девок поначалуна круг, потомна рынок. Продатьхороший будет бакшиш, якши!
Якши! хищно ухмыльнувшись, Магомет погладил эфес сабли и, поправив фереджи, бросил взгляд на своих подчиненных.
Хорошо шли! Не шлиплыли. Как корабли, плыли по серебристому лугу, залитому лунным светом. Беззвучно, словно в волшебном сне. Уже скоро и по коням, в седла Ив бой! Возникнуть в ночи неожиданно для врага, налететь, разбить, разгромить Эх, вдосталь помахать саблей! Пусть верный клинок этой ночью напьется крови врагов. Досыта! Алла иль-Алла! Аллах велик и все мыдети его.
Еще раз поглядев на луг, на мерцающую в окружении звезд луну, Конаклы-эфенди прикинул, что пора бы и начинать. Обернулся, вытащил саблю Но скомандовать ничего не успел!
Резко разорвав тишину, вдруг прозвучали выстрелы! Шальная пуля попала Магомету в шею. Лейтенант захрипел, повалился в траву безжизненной куклой. Дух его покинул тело, устремясь в кущи ли райские или совсем уже наобороткто бы знал?
Потеряв лихого своего командира, турки оказались в растерянности. Это же были не столичные войска и не янычары, а всего лишь местныейерли кулу. От таких ждать геройства без командирского приглядазря время терять.
Тем более было от чего прийти в растерянность! Откуда-то слева вылетели вдруг, казалось, прямо из ночи, неудержимые демоны верхом на черных конях! Громыхнули, плюнули огнем пистолеты и карабины, грозно сверкнули сабли и наконечники пик.
С молодецким гиканьем помчалась казацкая лава, не давая пощады врагам. Наискось, по всему лугу. Ударила туркам во фланг, неожиданно, жестко. Большая часть врагов погибла тут же, кто-то угодил под саблю, кто-то под пику, а кое-кто и пулю словил. Как молодой командир отряда, эфенди, лейтенант.
Серебряная трава окрасилась вражеской кровью, и казалось, кровавой стала луна. Часть турок все же пытались спастисьбежали к реке, к Дунаю, бросив всё. Спаслись ли? Скорее всегода, никто ведь их толком и не преследовал. Так чтоспаслись. Если не утонули в реке. Дунай широкпереплыви, попробуй!
* * *
За этот ночной бой весь караул Ляшина удостоился личной благодарности отца-командира. Суворов ведь тоже этой ночью не спал, все планировал, как лучше провести рейд. И тоже решилночью. Как вот эти турки. Только туркам не повезло Повезет ли русским?
Турок не дурак, однако, встречая рассвет, Никодим Иваныч раскурил трубку. На том берегу у него и пикеты, и пушки. И ещекрепость целая!
Ну, крепость, чай, штурмовать не будем, присаживаясь рядом с ветераном на старое, поваленное ветром, дерево, покачал головой Прохор. Сказано жеразведка боем. Поиск! Ну и вниманье врагов отвлечем для вящего нашего наступления.
Все так, Ляшин, прищурясь, посмотрел за реку, словно бы заглянул в глаза неприятелю. Однако как там пойдетвидно будет.
Вот то-то и оно, поддакнул старый воин. То-то и оно.
* * *
Наступало утро, по-южному быстрое, взорвавшее ночь яркой солнечной вспышкой. Побледнев, резко погасла луна, и словно бы кто-то потушил звезды. Лишь одна Венера осталась и еще долго горела ярким белым фонариком. Растаял, растворился почти без остатка утренний полупрозрачный туман, скрывавший берег. Зажглись, вспыхнули золотом вершины деревьеввысоченных буков и грабов. Радуясь погожему дню, заиграла на плесе рыба, заскользили над самой водой синие стрекозы, а над заливным лугом появились разноцветные беззаботные бабочки. Специально отряженная команда собирала трупы. Коль есть время, так, стало бытьпохоронить. Негоже людямпусть и врагам, и нехристямтак вот, в траве, валяться, словно какая-нибудь никому не нужная падаль.