Во-первых, я англичанин,наставительно сообщил ему Филипп, падая обратно в кресло.А во-вторых, я и так у себя дома. Так что давай сюда письмо.
Попугай в ответ только раздражённо дёрнул лапой. Привязанный к ней миниатюрный свиток оказался совсем близко к каминной решётке и, кажется, даже стал немного тлеть.
Эй-эй, почту мою не сожги, глупая птица,всполошился Эйхарт, бросаясь к попугаю.
Кар-рамба!от неожиданности тот дёрнулся и больно цапнул Филиппа за палец.Р-руки пр-рочь! Пахэро хамон!
Письмо-то отдай,немного сбавил обороты тот.Это ж моё письмо. Ты же мне его принёс. Отдай.
Ответом ему стали лишь очередные злобные крики.
Я заплачу,пошёл на попятный Филипп.Вот, видишь, целый сикль, за международные перелёты, всё как положено, держи.
Он протянул было руку с серебряной монетой к попугаю, но тот, злобно вопя, поднялся в воздух и усевшись на люстру, нагадил Эйхарту на голову.
Да чего тебе надо-то?!возопил несчастный литературный агент.Эванеско!
Попугай спланировал на каминную полку, потоптался там, устраиваясь поудобнее и столкнув вниз мешающую книгу (Филипп еле успел подхватить её, пока в угли не упала). После чего, уставившись на Эйхарта наглым чёрным глазом птица проскрипела:
Р-рома, сеньор-р!подумав, попугай добавил.Пор фавор!
Хохотнув, Эйхарт подозвал из серванта стакан и набулькал туда немного Огденского. Попугай ловко наклонил посуду и сунул в неё голову, но не удержал равновесие, так что Филиппу пришлось ловить и его, и стакан.
Др-рянь!икнул попугай, привольно раскинувшись у Филиппа на руках.
Осторожно сгрузив птицу на ковёр у камина, он наконец развернул своё письмо.
И почему я не удивлён,хмыкнул он, вчитываясь в неровные строчки.Гилдерой в своём репертуаре.
Филипп торопливо прошагал в свой кабинет, не забыв захватить с собой похрапывающего попугая. Оставлять птицу без присмотра показалось ему крайне непредусмотрительным поступком. Взмахом палочки засветив масляную лампу (сгруженный на стол попугай тут же подполз ближе, прижался к ней боком и затих), Филипп осторожно разгладил мятые листки.
Итак, глава восьмая, «Пламя Юности»,вслух прочитал он и, пододвинув к себе чистый лист бумаги, стал размашистым почерком переписывать текст, оставляя широкие интервалы для правок и примечаний.
История была посвящена дням, которые Гилдерой провёл, занимаясь с Саймоном Пьюзом и довольно скоро увлекла Филиппа, хотя он и не очень-то любил детей.
«Мамочка! Ради меня ты претерпела столько трудностей и невзгод, и не сдалась! Я тоже не сдамся, я буду заниматься изо дня в день и стану самым сильным магом, чтобы ты могла гордиться мной!»зачитал он.Будь я проклят, если в магической Британии останется хоть одна замужняя женщина, которая не всплакнёт растроганно на эти строках. Ну, кроме Лестрейндж, разве что,подумав, добавил он.Всё-таки Гилдеройчёртов гений. Так тонко чувствует желания целевой аудитории. Ещё бы писать грамотно научилсяцены бы ему не было. «Труднастей», «здалась», «гардицца» Может, мне тебе орфографический словарь на Рождество подарить, а, дорогой Локхарт? Тем более, что, вон, и транспорт под боком
Иди нахер-р!чётко проговорил попугай, не открывая глаз.
Ну и ладно,пожал плечами Филипп, возвращаясь к редактированию текста.Не очень-то и хотелось
Последняя страничка рукописи оказалась письмом Гилдероя. Эйхарт, по инерции начав переписывать «на чистовую» и его, спохватился, чертыхнулся, а потом, перечитав, задумчиво почесал затылок:
Да уж, друг мой, ты прав, новая глава «Смертельного сквиба» и правда стала для меня отличным рождественским подарком. Но вот как быть с «забери из Гринготтса мои подарки для семьи Пьюз»? Локхарт-то может их от чистого сердца выбирал и без задней мысли, но Барбара, судя по нашей последней встрече, до сих пор изволит гневаться, и если я заявлюсь к ней с, кхм «набором метательных ножей» для Саймона и «дивным нарядом из невянущих пальмовых листьев и половинок кокоса, украшенных раковинами и жемчужинами», для самой мисс Пьюз Как бы меня с лестницы не спустили, м-да. Тем более, поговаривают, мисс Барбара себе нового ухажёра подыскала
Эйхарт задумчиво поскрёб подбородок.
Отправлю с курьером,наконец решил он.Попрошу гоблинов подобрать, кого не жалко. И чтоб бегал быстро. И подарки в корзину с цветами упаковать, чтоб сразу не разобралась. Эх, заслать бы этому ловеласу десяток вопиллеров, чтоб совесть проснулась но откуда я обратный адрес возьму?
Он покосился на дрыхнущего попугая.
Я ведь правильно понял, животное, что до весны тебя на улицу с письмом выгнать мне не удастся?
Попугай заворочался, приоткрыл глаз и проворчал:
Никогда больше!
Глава 2. Облапошивая Оборотней
11 января 1987 года, магический заповедник в верховьях Амазонки
Пако! Пако!надрывался голос на улице.
Пако, ощущавшая желание поспать еще минимум сутки, кое-как поднявшись, добрела до окна и распахнула створки.
Пако!раздался жизнерадостный оглушающий возглас почти в ухо.
Ну да, кто еще это мог быть, как не Алонсо? Кого еще гонять будить уставших смотрителей, как не молодых и энергичных практикантов? В целом, Алонсо нравился Пако, молодой, смуглый, с иссиня-черными волосами и улыбкой в тридцать два зуба, но как раз сегодня все, что раньше было достоинством, наоборот, дополнительно раздражало.
Тебя вызывают!заявил Алонсо, тряхнув волосами.Хотел зайти, а твоя дверь опять не пускает! Ты бы уже потанцевала с бубном, чтобы своих пускала?
Еще бы она тебя пускала,проворчала Пако и добавила:Сейчас выйду.
Собираясь и почесываясь, Пако раздраженно подумала о том, что выглядеть молодой и красивой не всегда полезно. Она старше Алонсо лет на двадцать, а тот ведет себя так, словно Пако его ровесница! И в дверь вон хотел ввалиться бесцеремонно, размахивая своей палкой направо и налево. К счастью, в нынешних магических школах уже не изучают шаманские традиции, а дедушка успел кое-чему научить Пако, прежде чем отправился в плавание по Небесной Амазонке.
Что там?спросила Пако первым делом.
Да как обычно
Они аппарировали практически синхронно, оказавшись перед воротами заповедника.
неприятности,закончил Алонсо.Извини, Пако.
Та в ответ лишь тихо фыркнула. Формально она была одним из смотрителей заповедника, по факту же занималась исключительно расследованиями хищений, нарушений границ и, собственно, поимкой браконьеров, которых так и манили флора и фауна заповедника. И это вполне устраивало Пако: гоняться, ловить и расследовать ей нравилось гораздо больше, чем ухаживать, кормить и лечить.
Возле ворот уже топтался одинокий посетитель, с любопытством рассматривающий завитушки на воротах. Он, как и многие другие до него, пытался открыть калитку, но рука соскальзывала, не в силах дотронуться до ручки. Дальше обычно шли попытки просунуть руку сквозь прутья решеткитоже безрезультатные, попытки докричаться и перелететь, в общем, ничего нового.
Запись на экскурсии с двенадцати до двух,лениво сообщила Пако, взмахивая палочкой и открывая калитку.Самостоятельное посещение заповедника запрещено, гостиница в двухстах метрах, советую запастись репеллентом и заклинаниями, Алонсо, проследи.
Простите, но я ищу Пако Такою,ответил посетитель.
Пако остановилась и посмотрела на посетителя более внимательно. Красавчик-гринго, ухоженный, со сверкающей улыбкой, ну понятно, горожанин. Золотистые кудри, синие глазаевропеец? Британец, судя по акценту. Одеждапрактичная, новенькая. Вывод: искатель приключений, а то и обладатель «настоящей карты, ведущей к затерянным сокровищам инков». В зависимости от решимости, размера кошелька и опыта, заработок от двадцати до ста галлеонов, потери времени от трех до пяти дней, впрочем, начальство не особо возражало против отлучек Пако. Обычно она попутно осматривала удаленные уголки заповедника, налаживала и поддерживала контакты с окрестными индейскими племенами, ну и пополняла свои запасы трав и корешков, шаманстводело серьезное, дверь сама себя от волшебства не защитит.