Да понятно всё, отмахнулся брат, голова просто не работает, кому какой лучше!
А ну давай.
Пашка Храмцов с Пересыпи, зачитал Санька адрес.
Это тот, который рожи всё время обезьянит? Маску! В том ящике поройся, там они самые страховидлые! Ему приятно, што вспомнили, а дружки и соседи посмеются заодно, тоже память!
Ага он быстро нашё искомое, а я понял, што на севодня с писанинойвсё! Надоело. Помог брату выбрать подарки, да сели играть в карты, поглядывая на часы. Чиж постоянно почти проигрывал, а когда нет, то только по моему снисхождению, штоб только не злился.
Всё, защёлкнув крышку «Брегета», подымаюсь с бревна, время!
Без всякой дурашливости переодеваемся в парадное, и взгромоздив задницы на велосипеды, едем к ангару. Техники уже здесь, выкатывают «Рароги», начиная подготовку к полётам. Волнуются как бы не больше пилотов, работающих с ними бок о бок.
Проверка двигателей на холостом ходу, уровень горючего, масла Снова и сновадеревянные и тканевые части бипланов, ощупывая и осматривая каждый дюйм.
Не впусте такой регламент родился, не от великой моей дури и даже не от осторожности. Ловили уже, ети их мать! То шпионы, то просто любопытные разной степени подозрительности. И дураков хватает, не без этого: пару раз уже на память что-нибудь отковыривалиблаго, вовремя заметили. Сувенирчики, а!?
Бомбы загружали осторожно, едва дыша. Вроде как и нет опасности случайно детонации, но бережённого Бог бережёт!
Наконец прибыл запыхавшийся Жан-Жак, задыхающийся скорее от волнения, чем от тяжести фотоаппарата, и Владимир Алексеевич с раздувающимися от возбуждения усами.
Эк крякнул опекун досадливо, не застал подготовку Ну да ладно!
Чуть погодя подоспело бурское командованиевсе, кто только был в настоящее время на границе Капской колонии, готовя наступление. Разом стало многолюдно и почему-то тревожно, будто только сейчас понял, што этопо-настоящему!
Выстроившись в ряд у бипланов, сфотографировались всем отрядом, не делясь на пилотов, механиков и охрану. Потом ещё, ещё
Ну вглядываясь в лица, иду вдоль строя. Чиж, Военгский, Ивашкевич, Кучера, Шульц, Тома, Морельиз старичков. Стоят, развернув уверенно плечи, глаза жосткие, стальные независимо от цвета.
Корнелиус Борст, Ван Эйкеэти нервничают немного, дышат будто через силу, но вытянут. Перевожу взгляд на опекуна и Жан-Жакане передумали? Нет, только подтянулись разом Што ж
По машинам!
В кабины взбирались без дурной лихости, по лесенкам. Уселись, пристегнулись, и механики начали раскручивать пропеллеры. Один за другим, «Рароги» пошли на взлёт, делая на прифронтовой полосой широкий зигзаг, дабы воодушевить войска.
Гиляровский возится сзади, снимая происходящее на фотоаппарат и экспериментальную кинокамеру от братьев Люмьер. Как уж там она будет работать в таких условиях, Бог весть, но генералитет наш необыкновенно воодушевился возможности снять небесную фильму, и я взял под козырёк. Благо, большой переделки летадлы не требовали, всей работы на пару часов.
Красотища! заорал сзади дядя Гиляй, когда мы залетели на нейтральную территорию, где не надо было никого и ничего снимать, Второй раз лечу, и никак не налюбуюсь! Эскадра, а?! Силища!
Несколько минут полёта, и я, качнув крылами, веду воздушный флот по дуге, поглядывая вниз и сверяясь с картой. Согласно данным разведки, в одном из ущелий скопилась британская конница, сформированная преимущественно из числа местных добровольцев английского происхождения. Вроде как отвели туда на отдых и переформирование, ну да будет им сейчас отдых
Чуть снижаясь, качаю крылами и оглядываюсь. Дядя Гиляй приник к аппаратуре, лихорадочно снимая панику на земле. Корнелиус, мой ведомый, открывает бомболюк, и на британцев сыплется с неба Смерть!
Следом за ним по одному проходят все пилоты соединения, и внизу воцаряется паника. Высота слишком большая для того, штобы разглядеть детали, и пожалуй, это к лучшему!
Сглатываю подступивший к горлу комок и делаю круг над ущельем, дабы оператор заснял всё получше. За мной повторяет Санька, несущий Жан-Жака. Разворот идём домой, вскоре я сажаю летадлу на тщательно выровненное поле.
Прокатившись чуть-чуть, аппарат останавливается, и дикая усталость наваливается на меня. Нервы, штоб их Не в силах встать, сижу так, пока пропеллер перестаёт крутиться. Щёлкаю крышкой часов меньше часа на всё про всё, включая фотографирование.
Сколько же сегодня было установлено рекордов?! жму плечами на вопрос Жан-Жака, и почему-то отчаянно хочется курить. И выпить. И бабу
А ещётошно немного, потому как я хотел ну вот ни разу не такого, а простолетать. Но так уж вышло
Встряхнувшись, встаю с парусинового креслица, и вот ей-ей, даже и не упомню, как на него уселся! Загнав меринхлюдию в глубинное подсознательное, вспоминаю свои обязанности командира и иду докладывать о полёте.
Хрусть! Кажется, это были мои рёбра Сниман всё ж таки здоровущий мужик! А потом ещё разхрусть! Рот открыть я так и не успел
а потом мы смотрели фильмы о полёте и бомбардировке. В огромный затемнённый ангар люди набились так, што сложно было дышать. Затаив дыханье, мы смотрели на прыгающие чорно-белые кадры, на землю с высоты птичьего полёта и на убиваемых британцев.
дважды. Сперваотснятое дядей Гиляем, а потомЖан-Жакомс неизбывным интересом.
Два часа спустя мы снова идём на взлёт. А потом ещё, ещё Британцы выдержали два дня бомбёжек, седьмого апреля начав отводить войска от границы.
Восьмая глава
Армия де Вета взломала границы Капской колонии, и буры хлынули полноводной рекой, затопив окрестности. В седло, кажется, сели и старые и малые, по домам остались только женщины, детишки, и вовсе уж древние старцы, не способные самостоятельно вскарабкаться на коня и удержать винтовку в дрожащих руках.
В авангарде, заворачивая постепенно на Запад, пошла кавалерия Дзержинского с приданными ему силами буров. Не ввязываясь в сражения, они кружили вокруг британцев, нарушая коммуникации, не давая им соединиться и хоть как-то координироваться свои действия.
В небе постоянно висели летадлы, и стоило только британцам собраться в единый кулак или выстроиться в походную колонну, как сверху сыпались бомбы и флешетты, убивая и калеча лошадей и личный состав. Помимо флешетт, сбрасывались сверху и поистине дьявольские изобретения Кошчельного: особым образом обработанные металлические детали, воющие в полёте воистину инфернальным образом. Лошади отчаянно пугались этого воя, и приходилось долго успокаивать их, собирая по вельду.
Несколько погодя налёт повторялсякогда с флешеттами и бомбами, а когда и с одними только «дьявольскими свистками» Кошчельного. Далее следовала атака наведённых летадлами буров, знающих едва ли не досконально расположение и численность врага. Деморализованные англичане, держась порой с большим мужеством, оказать хоть сколько-нибудь организованное сопротивление были уже не в силах.
Де Вет с основными силами громил разрозненные отряды врага по частям, вступая в бой только при значительном численном и тактическом преимуществе. Лишённые какой-либо связи, британские войска и части ополчения Капской колонии сражались отчаянно, но положение их с каждым днём выглядело всё более безнадёжным.
Сниман тем временем осадил Кимберли, разом блокировав руководство Капской колонии и добрую треть кадровых британских военных. С миномётами Кошчельного и европейскими консультантами при штабах, осада эта не выглядела занятием безнадёжным и хоть сколько-нибудь длительным.
Луис Бота двинулся на Порт-Элизабет, не встречая значительного сопротивления и не ввязываясь в осады. Эти земли буры не рассчитывали удержать даже в самых смелых своих мечтаниях, и потому действовали самыми варварскими методами, уничтожая вражескую экономику. Не довольствуясь подрывом шахт и уничтожением заводов, буры с мелочной мстительность выводили из строя железные дороги, разводя костры на стыках рельс. Жгли фермы, резали и угоняли скот, потянувшийся на Север огромными стадами. Война всё больше и больше начинала походить на набег варварских племён в предместья Рима.