А однажды Науали попал в место, настолько далекое от известного ему мира, что несколько дней после этого не мог прийти в себя. Внутренняя поверхность гигантского шара, покрытая ледяной коркой, тянулась на сотни километров. До этого Науали видел только ледяные кубики для коктейлей. Он и представить не мог, что льда может быть так много. Горизонта здесь не было. Ледяной наст плавно загибался вверх и переходил в небо такое же свинцово-серое, изрезанное глубокими бороздами, как и земля. По льду в вихрях снежной крупы медленно брели очень высокие сгорбленные серые фигуры. У них были непропорционально длинные руки и ноги, а еще вытянутые лица без носа и глаз с одним широким ртом. Над фигурами в воздухе вились крупные хищники похожие на акул. Случалось, что какая-нибудь акула распахивала широкую пасть, усеянную треугольными зубами. Падая на одного из серых людей, она проглатывала его целиком. Соседи проглоченного не обращали на его гибель никакого внимания: продолжали все так же устало брести вперед. Смотреть на это было физически тяжело. Науали казалось, будто ему открылось что-то запретное то, чего не должен видеть ни один человек. Утром он пришел в ужас от мысли, что вернулся из путешествия в ледяной мир стариком. Именно так он себя чувствовал в тот миг. Только в уборной перед зеркалом Науали немного успокоился
Так было почти каждую ночь. Науали боялся своих снов, ненавидел их и стыдился: «Скорее всего, это какие-то шаманские дела, думал он, а у всех шаманов, как известно, мозги набекрень. А я? Разве я из этих? Нет уж, увольте!»
Часто он будил посреди ночи своими криками младшего брата Уэцтвицли вот кому он не рассказал бы об этих снах ни за какие коврижки! Если бы Твицли только узнал, наверняка ославил бы его на весь город. Каждый встречный показывал бы на несчастного Науали пальцем и смеялся ему в лицо. Уж в чем чем, а в насмешке, хоть он и младший, братцу Твицли всегда не было равных:
Что делается! Опять матушка положила в тамале несвежего мясца и нашему Науалито от несварения привиделся кошмар! блажил разбуженный Уэцтвицли на весь дом. Сам Науали в это время сидел в кровати, обхватив обтянутые ночной сорочкой колени и накрепко стиснув зубы. Чувствовал, как у него горят уши и повторял про себя:
«Не смей называть меня Науалито! Не смей называть меня Науалито! Ненавижу тебя! Не смей»
Если это и был дар, Науали считал его проклятием, пока один, совсем несвязанный с миром Сна случай не изменил все.
Глава пятая. Праздник Огня
«Иксочитли Иксочитли и опять Иксочитли»
Ее имя было сладким и пряным на вкус как глоток шоколада. Он зажмуривался, и из цветного тумана появлялась она. Стройная юная пума с вороными кудрями, уложенными как у известной актрисы кинематографа. С насмешливым взглядом раскосых карих глаз, в которых жило жидкое солнце. Именно об этом солнце Науали вчера написал стихи, как всегда, тайком подложив их в школьный ранец своей возлюбленной:
Читли, ты мое солнце!
Читли, возьми мою кровь,
Может, эта глупая жертва
Искупит мою любовь!..
Его предыдущее послание она читала на пару с Тепочтли. С ним же вместе она взахлеб смеялась над манерой Науали рифмовать «любовь» и «кровь» и другими «соплями в розовом сиропе, коими изобиловали его жалкие вирши». Именно так выразился этот несносный трепач Тепо. Между прочим, еще год назад они были друзьями. Правда, дружба с Тепочтли, если уж начистоту, всегда была делом хлопотным. Он был неутомим насчет разных, далеко не безобидных шалостей и не в пример Науали всегда умудрялся выходить сухим из воды. Как прошлой весной, когда они наловили целое ведро аксолотлей и выпустили их в классе: то-то визгу было! Учитель математики по прозвищу Заокеанские Штаны от неожиданности чуть не вывалился из класса. Хвала добрым духам вовремя схватился за колонну. Их с Тепо класс по вполне очевидным причинам был на третьем ярусе, так что Заокеанские Штаны мог запросто свернуть себе шею, если бы вообще остался жив. Самое обидное, что на Тепочтли никто и не подумал. Науали одному пришлось идти объясняться с директором школы: Заокеанские Штаны наплел ему такого, что беднягу Науали чуть не выгнали. Вернее, непременно выгнали бы, если бы отец с мачехой не поручились: мол, будьте спокойны, господин Тлакатекатль, это в последний раз. А если нет, он у нас солнечного света невзвидит. Потом, когда буря уже утихла, отец обмолвился, что отстегнул директору кругленькую сумму, чтобы Науали оставили в школе.
И натерпелся же он из-за этих проклятых аксолотлей! Совсем как боги из-за пятого солнца. А Тепо хоть бы что! Буквально на следующий день встретил его в школе с самым невинным видом:
Приветствую, Нау! Тебя-то я и ищу: есть одна мыслишка
Иди ты к Подземному владыке со своими мыслишками! огрызнулся Науали, а уже через час на перемене обсуждал с Тепо его очередную каверзу. Вот так они и дружили, пока обоих не угораздило влюбиться в одну и ту же девчонку, и дружба не кончилась. Само собой, у Тепо было больше шансов в конце концов завоевать сердце мучительницы Иксочитли. В отличие от коротышки Науали он был высок ростом, красив, остроумен. Он гордился своим орлиным профилем, будто сошедшим с миниатюры из древнего кодекса. Он собирал волосы в небольшой пучок на затылке как юноши во времена древних богов, умудряясь выглядеть с этой нелепой прической не глупо, а, наоборот, очень лихо. Что и говорить, когда родился Тепочтли, духи не поскупились на подарки. Сознавать это было вдвойне обидно, ведь для братца Твицли духи тоже расстарались, а вот на долю несчастного Науали остались одни насмешки. Завидовать младшему брату дело не очень-то приятное, даже унизительное, но возраст, как видно, ничего не решает. Будь Науали хоть немного похож на брата давно бы уже поставил кривляку Тепо на место. И Иксочитли перестала бы над ним смеяться ведь кто, как не Тепо ее подзуживает? К счастью, его возлюбленная, как и полагается настоящей женщине, была непредсказуема: временами и Тепо попадал в немилость. Щедрые на дары духи в бессилии разводили руками, а Науали тихонько злорадствовал.
Вчерашнюю записку прелестница, конечно же, нашла, но, что удивительно, совсем не подала вида. Вечером они втроем гуляли на пустыре возле развалин храма Пернатого Змея. Иксочитли то и дело улыбалась, но не Тепо, а Науали. А когда паяц Тепочтли начал по обыкновению прохаживаться насчет приятеля, осадила его, смерив ледяным взглядом. Бедняга даже стал ниже ростом:
Ты сегодня просто кладезь остроумия: заметила она строго.
Перед тем как попрощаться со своими кавалерами, девушка удивила Науали еще раз. Да так, что его затрясло от волнения и он подумал: а вдруг Читли его на самом деле любит, только, как и положено настоящей девчонке кочевряжится?
Мальчики, сказала Иксочитли. завтра праздник Огня, если вы, конечно, не забыли. Вот я и решила: кто из вас достанет мне со столба фигурку человека, того я поцелую. И вечером пойду с ним на праздник без
Без свидетелей! хмыкнул Тепо.
Вот именно! кивнула она.
«Ты знаешь! восторженно подумал ошалевший от такой благосклонности Науали. Ты прекрасно знаешь, что я лучше Тепо лазаю по деревьям! Вот и придумала так! Ура! Ты чудо, Читли!»
Он так и не уснул в эту ночь. Долго тренировался, карабкаясь по телеграфному столбу возле дороги, пока его не прогнал дождь. Вернулся домой вымокший до нитки и до самого рассвета грезил, лежа в кровати. А утром, пока брат с отцом и мачехой еще спали, напомадил свои светлые волосы, вычистил до зеркального блеска новые ботинки, надел лучший серый костюм, свежий целлулоидный воротничок, галстук-бабочку и отправился побеждать.
Городская рыночная площадь поблескивала лужами после ночного ливня. Она была украшена гирляндами цветов и флагами. С их разноцветных полотнищ грозно смотрели на гостей боги и звери. В центре площади торчал тот самый столб: широкий, из темного дерева, высотой в три метра. Никакой фигурки человека на его верхушке еще не было, но Науали уже представлял себе, что она там. Подошел, провел по гладкому, еще не просохшему дереву подушечками пальцев правой руки. Движение получилось таким легким и нежным, как будто он дотронулся не до столба, а до кожи Иксочитли.