Я собирала пыль аккуратно.
Если уж делать дело, то так, чтобы не пришлось переделывать.
А вот мусор, к слову, забрали. И похоже, что вместе с мусорным ведром, которое мне по наследству досталось. Хорошее ведро было. Интересно, если попросить, вернут? Или объявят особо важной уликой, без которой дело развалится?
- Мне мама сказала, что у айоха есть песни про те времена. И про женщин, которые становились невестами драконов. Они уходили в горы, чтобы провести там месяц, а когда возвращались, то самые сильные мужчины племени брали их в жены.
Честно говоря, дрянная легенда была. Нехорошая.
- Женщины рожали сыновей с драконьей кровью. Правда, сами уходили. Точнее, как мама сказала, если кому и посчастливилось пережить роды, их относили обратно к драконам.
Зачем я вообще это рассказываю?
Убирается легче.
Жесткая щетка скоблит дерево. Сколько лет прошло, а руки дело не забыли. Я сдула прядь волос, которая приклеилась ко лбу.
- Их дети становились шаманами. Говорят, они могли приказывать драконам. Некоторые даже поднимались в небо
- А ты?
- И я поднималась, - я пожала плечами.
- И как?
- Да дуростьона дурость и есть. Во-первых, там холодно. Во-вторых, мокро. В-третьих, драконне лошадь, уздечку не нацепишь Гранит меня высоко поднял. А потом сложил крылья и вниз, к морю ты хоть представляешь, каково это, когда море летит навстречу, и ты не знаешь, нырнет дракон или нет? А если нырнет, то как надолго? И может, не так уж и важно, надолго ли, если тебя все равно размажет ударом о воду?
Гранит не нырнул.
И к пещерам вернулся часа через два, когда я уже начала подумывать, что, если отцепить ремни, которыми я кое-как привязала себя к загривку его, и просто рухнуть вниз, то смерть всяко будет быстрой. Быстрее, чем замерзать в поднебесье, согреваясь лишь редкими выдохами пламени.
- Ты серьезно?!
А он удивлен.
Или нет, скорее поражен. И тряпку выронил, она плюхнулась на пол, растеклась грязною медузой. Впрочем, Томас подхватил ее и отжал.
- Серьезно. Мне шестнадцать было. И я полагала себя очень гм, умной.
Я почесала за ухом.
- Дерри, когда узнал в общем, он умел красиво выражаться.
Томас кивнул.
- У тебя нос грязный, - сказал он, уставившись на этот самый нос.
- У тебя не чище.
- Думаю, - он провел ладонью по щеке, оставляя темные полосы порошка.Знаешь, если я кому скажу, то вряд ли поверят.
- Знаешь, - я села на не очень чистый пол, который некогда был светлым. Теперь, отскоблив верхний слой, я видела это дерево.Даже если я это скажу, мне тоже не поверят. Дерри он запретил кому бы то ни было сказал, что слишком опасно, что многие захотят изучить мой дар. И вряд ли станут спрашивать мое мнение.
И я ему поверила.
Я молчала. Гранит же всегда был необщителен. И про тот наш полет не знал даже Старик. Не знаю, с чего это вдруг я разоткровенничалась. Страх потеряла? Или Дерри слишком уж переоценивал мой талант?
В любом случае, тему стоило сменить. И взявшись за скребок, я вернулась к полу.
- Потом появились белые люди. Сперва их было немного, но они принесли с собой железные ружья, лошадей и болезни. Мама сказала, что белые люди никогда не признают свою вину, сколько бы лет не прошло, но айоха помнят, что некогда были могучим племенем. А еще киары, мепайо и уйнеско. Великий союз, который мог собрать огромную армию, распался, столкнувшись с коварством белых людей.
Шорк-шорк.
Скребок снимает темную стружку с дерева, которое больше деревом не пахнет. И я вытираю пот со лба. Я вспоминаю эту историю.
Ее бы следовало рассказать на языке айоха, но вот беда, я не знала этого языка. Я лишь помнила гортанную песню, которую пела матушка, но после спохватывалась и переходила на английский. Женщина, которую взял в дом белый человек, должна соответствовать ему.
- Белые люди связали землю паутиной железных дорог. Они пришли и остались. Они купили мепайо и те обратили оружие против союзников. Они подарили уйнеско заразу, от которой тело покрывалось красной сыпью, а глаза переставали видеть, и их не стало. Они сокрушили воинственных киаров, у которых воинов было столько же, сколько бизонов в Великих Степях и бизонов сокрушили тоже. Они пришли к айоха, чтобы и их загнать в резервации
Томас забрал у меня скребок.
И работал он молча, сосредоточенно. А я говорила. Страшную некрасивую сказку, в которой нет ни принцев, ни принцесс, ни благородных рыцарей.
- Они пришли сюда. И оказалось, что айоха спрятались за драконьими крылами, в горах, где было слишком сложно воевать, да и чего ради? Но белые люди привыкли доводить дело до конца. И они уничтожили бизонов, прогнали китов и косаток, оставив драконов без еды. Они думали, что те обратят внимание на айоха, но у айоха были Хозяева, и драконы решили, что белое мясо ничуть не хуже красного.
Я взялась за ведро, воду в нем следовало бы поменять. А еще подумала, что этак мы до утра с уборкой провозимся.
- Погоди, - Томас перехватил руку.Не таскай тяжести. Я сам.
Сам.
Ну да, самому проще
- Значит, драконы принялись за переселенцев?
- Вроде того люди стреляли драконов. Драконы они ведь знают, что добыча, а что нет. Поэтому никто здесь коров не пытается завести. Овечек вот пробовали, но они слишком нервные, пусть бы их никто и не драл. А вот коров так и вовсе за добычу считают. Мы же мы и нужны не столько, чтобы кормить их, а чтобы приучать к себе.
Томас молча поднял меня и усадил на кресло, аккурат на розовый свитер.
- Да я и сама могу.
- Можешь, - не стал спорить он, отжимая тряпку.Но наши тут набедокурили, мне и убирать. А ты уже потом я вообще пару лет часть дома снимал. Не сам. Четверо мы скидывались, так оно проще. И дешевле. И вообще
Пол он скоблил весьма ловко, сметая грязь во второе ведро. Кажется, в нем Дерри некогда держал песок.
- Если дракон с детства привыкает к людям, он не станет на них охотится. Поэтому дикие и опасны. Дикие знают, что все, что меньше их, - это добыча а дракона и из нынешнего ружья не так просто взять. К счастью.
- Найдутся охотники?
- Всегда найдутся. Время от времени приходится воспитывать идиотов, которые решили, что им закон не писан, а штраф не так уж и велик. Или просто захотят показать, какие они крутые. С драконами так нельзя. Драконы они ведь и убить могут. А потом будут расстраиваться.
Глава 6
Глава 6
Милдред лежала поперек кровати. На животе. Уложив голову на руки. Она наблюдала за человеком, которого пора было бы выставить из жизни, пока она не слишком привыкла к его присутствию.
Лука делал вид, что не замечает взгляда.
Он двигался плавно, текуче, что было удивительно для огромной нескладной его фигуры. И остановившись в углу, он замирал, чтобы в следующий миг сделать шаг назад.
Обернуться.
Вздохнуть.
- Что не так?спросила Милдред.
Ночью говорить было как-то проще. И пусть она понимала, что эта простота существует исключительно в ее голове, но
- Все не так, - он поскреб щетину, которая пробивалась и на щеках, и на макушке.Все с самого начала не так. Смотри. Сколько в этом городке народу? Пять тысяч человек. Это ж вообще
От него и пахло зверем.
Немного.
- Пять тысячне так и мало, - она потянулась.
Было хорошо.
И неправильно.
То есть, где-то в глубине души шевельнулась совесть, упрекнула: Майкл пропал, девочки погибли и трупов, если Милдред правильно поняла, скоро станет больше. Ей бы переживать, а не наслаждаться этой украденной минутой покоя.
- Все у всех на виду. И вроде каждый про соседа что-то да знает. Только нам с этого знания мэр потребовал, чтобы я задержал Эшби. Я бы и задержал, но на каком основании? Пожар? Не смешно. Это его имущество. Он может и дом сжечь, коли желание возникнет. Да и
Лука махнул рукой.
- Ненормальная мамаша, которая утверждает, что ела человечину? И убеждена, что сын еепорождение зла? Рожа симпатичная? Это все не то дом перерыли.
Милдред кивнула.
- Я просил их не лезть, потому что Чучельник не идиот, чтобы держать Майкла в доме. И вообще вот скажи, как можно похитить мага?
- Понятия не имею.
- И я не имею.
Лука сел на кровать, и Милдред провела ладонью по темной его спине.
- Успокаиваешь?
- И утешаю.
Она потерлась щекой о темное его плечо.