Всем мертвецам в Гьёли снится кошмар о том, как вырывают их язык за нарушенное слово. Они испытывают боль вновь и вновь, пока челюсти Нитхога не раскрошат их. Они свернули на развилке туннелей налево, откуда пахло жжёным мясом. Река бежит с востока, полная кинжалов и мечей, через долины ядов. Имя ейСлит. Лязг мечей, что разрубили невиновных и несчастных, сопровождается криками обречённых на вечные муки душ, что сгинули от сего оружия.
Нет, эти пещеры точно живыеХильда только что видела, как из стены вытянулась костлявая чёрная рука. Ей не казалось, и она не бредилатуннель, по которому они шли, назывался Огненный мор, что само по себе вызывало насторожённость. Стало светлее, словно откуда-то выкатилась огромная горящая бочка китового жира и осветила туннель впереди. Тут её взору предстал ужас, который скрывала пещера: обожжённые лица с обугленными носами, чёрными губами; кривые, тонкие руки, покрытые сажей и красными ожогами, тянулись к ним и усердно старались ухватить шамана и Хильду, но были слишком далеко. Хильда издала истошный крик, когда одной руке удалось схватить её за косу. Шаман обернулся, но из-за отсутствия зрения точно не понял, где Хильда и по какой причине она кричит. Меч лязгнул, и что-то свалилось на землюэта была рука, которая держала Хильду.
Куда ты меня привёл? испуганно спросила воительница. Дрожь пробежала по её телу.
Нора к Хельхейму, тихо ответил шаман. Она живая, и души тех, кто не обрёл места в Хель, находят упокоение здесь. Я говорил Хави, что ветер недобрый, что-то бурлит Что-то худое, раз покойные встревожены живыми.
Ты должен мне сказать: что происходит? О чём тебе поведал ветер? Хильда подошла к нему ближе и настойчиво посмотрела в его слепые глаза, и он почувствовал её взгляд.
Нависло зло над миром людей, и великаны в Мюспельхейме готовят свою хоругвь. Ётуны заточили мечи и секиры, их щиты свежи и готовы в битве быть расколотыми. Мировой Змей пробудился и вскоре потопит мир людской своим ядом. Век меча наступил, люди бьются за последние клочки земли, братья предали друг друга. Не осталось ни одного человека, верного другому. Ты хочешь знать, что мне сказал ветер? Шаман кусал губу, и в его голосе бушевал страх.
Конец богов? спросила Хильда.
Конец всего и каждого, шаман понурил голову. Рагнарок!
Хильда понимала, что времени у неё осталось очень мало до того, как Хель соберёт всех умерших и поведет их к Асгарду. Если она не успеет добраться туда вовремя, то всякая надежда на спасение её мужа будет утеряна. Кто, как не он, будет достоин биться плечом к плечу с Асами.
Мы должны поспешить! крикнула Хильда и ринулась на свет, который лился где-то далеко в пещере.
Шаман поплёлся за ней, полностью проигнорировав её призыв ускориться.
Светилась не бочка с жиром, а огромный костер, поленья для которого заменили телами людей: они двигались и издавали мычание, будто неистовая боль стала для них привычной. Их глаза, залитые красными кровяными потёками, смотрели на Хильду, и каждый лежащий у края костра тянул к ней свои горящие, обугленные руки. Их кожа была чёрной и отливала красным, как угли. Пара мелких ручонок торчала и отчаянно пыталась схватиться за что-нибудь. Маленькие, полностью сгоревшие до костей пальчики были направлены на Хильду. Пламя коптило крышу пещеры, а горело оно без какого-либо дыма. Страх взял своё, Хильда вынула меч из ножен и настороженно принялась обходить костёр.
Девять снов, прозвучало откуда-то. Она мотала головой, шаман так и не появился, и паника начала овладевать ею. Пусть ей и удалось стать великой воительницей и слово о ней не будет забыто, о её подвигах на поле битвы, но тут она наблюдала за истинной болью каждого человека, и их взгляды передавали все страдания. Моральный дух её падал с каждым взглядом на мучеников.
Девять снов, прозвучало вновь.
Кто здесь? держа меч перед собой, спросила Хильда. Покажись!
Я тут, прошептал ей знакомый голос. Не оглядывайся, ибо меня здесь ты не найдёшь.
Скалли? жалостно простонала Хильда. Это ты, любовь моя? слёзы покатились по её щекам.
Не давай эмоциям овладеть тобой, спокойным тоном говорил голос. Ты выбрала путь, уже с которого нельзя свернуть. Я буду здесь, когда ты почувствуешь, что нуждаешься во мне.
Скалли, стой! кричала Хильда гаснущему голосу. Прошу, не бросай меня здесь, мне страшно!
Вспомни девять снов, вспомни их. Вообрази их у себя в голове, нежно шептал голос.
Я не хочу! Эти сныкошмары! Прошу, скажи мне, что делать! Хильда упала на колени и подпёрла мешочек к своему лбу. Слёзы капали на грязную ткань с запёкшейся кровью.
Путь в Хельхейм лежит через боль, голос был тёплый, родной, мягкий. Чтобы открыть проход, ты должна отдать боль.
Я сделаю это, Хильда смотрела на мешочек и говорила с ним. Я сделаю это, чтобы спасти тебя, любовь моя.
Девять снов. Она их помнит, но какие воспоминания они ей несутгрусть, ужас, волнение. Хель питается страданиями, и Хильда была намерена отдать их все, лишь бы освободить своего мужа Скалли из заточения.
Лес. Дремучий и тёмный лес. Ветви голые, тонкие, и лунный свет, падая на них, отражает тень, что напоминает чудовищные руки с когтями. Трава чёрно-лиловая, земля зыбкая, и грунт забивается в сапоги. Ворон, один ворон сидит на ветке и злобно каркает на голую, напуганную Хильду. Она бредёт по лесу, вся дрожит от холода, пар валит изо рта. То ли вой, то ли крик раздаётся издалека. Кровь стынет в жилах, тело невольно замирает, и сердце колотится быстро-быстро.
Нерешительные шаги вперёд, топот раздаётся на весь лес, заставляя Хильду пошатнуться от страха. Тёмные человеческие силуэты мелькают в паре метров от неё и ловко прячутся за деревьями. Ей хочется плакать, но она не может. Нечто тяжёлое ложиться ей на шею, и она не может издать ни писка, когда к ней несётся всадник с выставленным вбок мечом. Но меч его сносит не её голову, а голову Скалли, который также голый стоял рядом с ней. И вот будто кто-то разломал плотинуэмоции устремились мощным ручьём наружуобезглавленное тело мужа лежало на земле и рассыпалось в чёрно-лиловый прах. В его руке не было мечапуть в Вальгаллу закрыт. И она видит, как дух её мужа страдает.
Снова лес. Деревья уже имеют более чёткие очертания, и на ветвях появилась листва. Ворон Нет, уже два, каркают и указывают своими клювами вперёд. Голая Хильда ступает по холодной, покрытой инеем земле. Замёрзшая трава впивается в её босую стопу как гвоздь. Вопльдолгий, протяжный и пугающий до потери сознания. Два ворона пролетают над её головой и явно летят к источнику звука. Через боль, но Хильда продолжает свой путь.
Граница леса у прогалины, на земле лежит оружие: два копья, меч и два топора. Сжавшись, она делает шаг на прогалину, и мир погружается во тьму. И видит она пять фигур, которые тащат кого-то. Лица все чёрные и неразличимы, как и фигуры. Те, кто тащил тело, бросают его и принимаются пинать по животу, из-за чего лежащий сжимается калачиком и вопита может, это не он? Хильда бросается вперед, но что-то, скорее всего, корень дерева, сбивает её с ног, и она падает ничком в чёрно-лиловую землю. Подняв голову, она видит изуродованный труп своего мужа без головы, которую уже насадили на копье. Она роняет мучительный вздох, слезы выкатываются из её глаз, и она падает на землю в предсмертной печали. Сон обрывается на карканье.
Опять лес, но он выглядит иначе и более знакомым: листва стала зеленее, деревья не такие высокие, трава короткая и покрыта шишками. На ней платье, в котором она выходила замуж за Скаллибелое с красными узорами по рукавам, а талия обтянута кожаным поясом. Длинное и чистое платье парит над землёй, и босые ноги с лёгкостью преодолевают каменистую землю.
Она вышла к прогалинекакая же она красивая и зелёная! Две птицы кружат где-то у рва со стоячей водой. Почему-то птицы ей знакомы, хоть она толком их не видит. Всё ближе подходя ко рву, всё тревожнее она становилась, ведь птицы закаркали. На земле лежали два меча, секира и два топора. Кровьещё свежая и тёплая, её ноги ступают в лужу крови, и она невольно отскакивает от неожиданности. Боги, так вся земля пропитана кровью! Её взгляд ловит копьё, на котором, затылком к ней, сидит голова. Она обходит его сбоку, медленно, словно крадущаяся кошка, её зрачки расширяются, и боль сжимает грудь: на копье голова Скалли.